…Сейна не придала серьезного значения этой сцене и вспомнила о ней лишь после официальной регистрации брака, когда ее неожиданно вызвали в средний ярус Координационного Совета, где располагается ложе гильдии Посвященных.
С трепетом вошла она в секцию со светящимися стенами. Что могло понадобиться тем, кто знает все секреты бытия, от нее - молодой смотрительницы гусениц?
- Ты - Сейна? - уточнила развалившаяся в гамаке пожилая самка, по всей видимости - секретарь Гильдии.
- Да, - кивнула она.
- И ты взяла в мужья сына Мионы из семьи Мионитов?
Она кивнула еще раз.
- Так знай, Сейна, что теперь мы вынуждены принять тебя в Гильдию, ибо должны открыть тебе одну из тайн маака.
Сейна почувствовала, как дрожат ее колени.
- Надень это. - Секретарь протянула ей диадему…
- Так ты - Посвященная?! - не выдержав, перебила Сейну Ливьен. - Почему же ты не стала преемницей Лелии?
- Мои права жестко ограничены. Я могу пользоваться Камнем лишь тогда, когда непосредственная опасность грозит жизни Лабастьера…
"Вот как, - подумала Ливьен, - оказывается, Право может быть ограниченным. Лелия ничего не сказала мне об этом. Или не успела, как и о многом другом?"
Сейна тем временем продолжала:
- Если я активирую Знак без достаточных на то оснований, в Городе меня будут ждать большие неприятности. Когда убили Лелию, угроза жизни Лабастьера стала, конечно, несколько выше. Но приказ возвращаться Инталия дала и без моего вмешательства.
- Мы пойдем дальше.
- Я знаю.
Ливьен помолчала, переваривая услышанное. По-видимому, Сейна считает, что когда она заменила Лелию, уровень опасности для жизни ее питомца (сына?) вернулся к прежней отметке.
- А если бы ты все-таки воспользовалась Правом, как об этом узнали бы в Городе?
- Как узнали? - переспросила Сейна, удивленно разглядывая Ливьен. - Ты не знаешь и этого?
Ливьен, смутившись, покачала головой.
- Оживая, Камень становится изопередатчиком, и секретариат Гильдии видит все происходящее вокруг него.
"Та-ак. Выходит, в Совете уже знают о Рамбае. И о том, что я объявила себя лидером экспедиции, не получив достаточных инструкций… Что ж, тем меньше смысла возвращаться".
По окончании ритуала посвящения секретарь Гильдии принялась, наконец, объяснять Сейне, чему та обязана такому доверию:
- Абальт и Миониты - семьи, способные к редуцированию думателей.
Сейна не поняла. Секретарь продолжала:
- Думатели - вовсе не особый вид насекомых, как принято считать среди непосвященных. Думатель - самая обыкновенная куколка с искусственно нарушенными гормональными функциями. Вместо того, чтобы превратиться в бабочку, такая куколка только увеличивается в размерах, видоизменяется, приобретает жабры, а главное - многократно возрастают ее интеллектуальные способности.
- Думатели - наши дети? - не могла прийти в себя Сейна. - Дети, которых мы изуродовали?..
- Это святое уродство, - перебила ее секретарь. - Но думатель слеп и глух, польза от него может быть только в том случае, если у него есть оператор, который становится его глазами и ушами. Способностью телепатически общаться со своей матерью обладают практически все куколки. Но у большинства она проявляется на уровне подсознания, на уровне эмоций. А вот даром СОЗНАТЕЛЬНО обмениваться информацией с плодом обладают представители лишь нескольких семей…
- Абальт и Миониты…? - упавшим голосом начала вопрос Сейна.
- Да, - кивнула секретарь. - Таких семей в Городе чуть меньше двух десятков, и ваши - в их числе. Но то, что ты и твой муж принадлежите к этим семьям - еще далеко не гарантия, что твой плод будет способен общаться с тобой. Бывает, что дар этот проявляется лишь через несколько поколений… Но, рано или поздно, он все же заявит о себе.
- Я НЕ ХОЧУ, чтобы мой ребенок стал думателем!
Секретарь, сердито глянув на нее, поерзала в гамаке. Затем ответила:
- Это твой долг перед народом маака. Думатели - наша единственная надежда на победу в борьбе с махаонами.
- Я не хочу, - упрямо повторила Сейна.
- Видишь ли, девочка, - нарочито ласково произнесла секретарь, но в лице ее явственно читалось раздражение. - Операцию гормонального взрыва твоей личинке сделают независимо от твоего желания или НЕжелания.
Сейну трясло.
- А если у меня не будет телепатической связи с ней?!
- Ей позволят стать гусеницей, затем - куколкой и расти еще в течение года. Связь, бывает, налаживается не сразу.
- А потом?
- Через год ее уничтожат. Общество не имеет достаточно ресурсов, чтобы содержать иждивенцев. К тому же это - гарантия того, что какая-нибудь упрямая бабочка не скроет, что телепатическая связь наладилась, и она уже общается со своим ребенком.
Слезы брызнули из глаз Сейны.
- Значит, вы убьете его… А если у меня родится второй ребенок?
- С ним повторится то же. Лишь пятая неудача признается последней, и шестой личинке, рожденной самкой из отмеченной даром телепатии семьи, гормональный взрыв не производится. Так, например, появилась на свет ты.
- Я у Руппи - шестой ребенок?! - не поверила своим ушам Сейна.
- Да.
Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Наконец, собравшись с мыслями, она спросила:
- А если я скрою от вас, что телепатический контакт налажен?
- Чтобы твою куколку убили?
- По-моему, для нее это будет даже лучше…
- Не знаю, не знаю… Когда твой ребенок начнет мысленно говорить с тобой, ты полюбишь его. К тому же, сам он не будет считать, что смерть для него - благо… Вряд ли ты решишься против его воли убить его своей ложью. - Секретарь усмехнулась. - А тем более - убивать своих детей пять раз подряд…
Ливьен, ошеломленная, молчала.
- Я знаю, о чем ты хочешь спросить, - нарушила тишину Сейна. - Был ли Лабастьер моим первым ребенком. - На лице ее вновь блуждала горькая усмешка. - Да, тут мне "повезло". Он заговорил со мной еще во чреве. После него я получила право рожать и нормальных детей, но я не пожелала этого. Я не хочу, чтобы они испытали то же, что пришлось мне. Я хочу, чтобы моя ветвь рода Абальт прервалась. И Лабастьер хочет того же.
- Вот почему плакал твой отец. А твоя мать была так скупа на ласку… Пятерых ее детей превратили в уродов и убили, прежде чем родилась ты. Родилась, чтобы пройти тот же путь.
- Да. Позднее я поневоле заинтересовалась, давно ли и каким образом наше общество пришло к такому раскладу. И мне позволили это узнать. И в старину случалось, что куколка росла, не превращаясь в бабочку. Это было вызвано каким-то врожденным гормональным расстройством. Это было редкостью, горем, болезнью… А способность матери телепатически общаться со своим плодом - и вовсе преследовалась, считалась "колдовством", и самки скрывали ее.
Но бывали редчайшие совпадения: куколка не превращалась в бабочку и при этом обменивалась мыслями со своей родительницей. Так и появлялись думатели. Их несчастные матери нередко становились тайными советниками королей… Но несколько сотен лет назад это гормональное расстройство научились вызывать искусственно…
Мой отец принадлежит к роду, не отмеченному даром телепатии. Возможно, поэтому моя Руппи не стала оператором думателя. Ни один ее плод не заговорил с ней. Она хотела, чтобы я была счастлива, ей казалось, что страшнее, чем смерть детей, нет ничего… Вот она и нашла мне мужа Мионита.
- Ты могла бы просто не рожать…
- И через год мой брак был бы автоматически расторгнут. А я полюбила Сафши… А когда я услышала Лабастьера… Я люблю его, каким бы он ни был…
- Прости меня.
- Ничего. Мне было полезно выговориться.
- А что Лабастьер думает по поводу нашей экспедиции?
- Он возмущен, что ему не известна ее цель. Он знает, что его взяли для каких-то расчетов и логических операций по ее достижении. Но он хотел бы подготовиться. И вообще, он очень любопытен…
- Мы ищем пещеру Хелоу.
- Что?! - Сейна, отпрянув, уставилась Ливьен в глаза.
- Скажи ему только это. И пусть он сам попытается понять, зачем. Расскажи ему все, что знаешь о Хелоу и махаонах, и пусть он сделает выводы. Я хочу узнать их. Я хочу, чтобы отныне и он, и ты стали не только моими помощниками, но и настоящими друзьями. Передай ему это. Я постараюсь заслужить вашу дружбу.
Сейна продолжала неодобрительно смотреть на нее.
Ливьен было нетрудно понять ее оторопь.
- После того, что ты сказала, вряд ли я смогу…
- Эту экспедицию придумала не я. Я и сама была поражена, когда услышала о Хелоу от Лелии.
Это имя подействовало, как успокоительное лекарство. Сейна встряхнулась, словно заставляя себя решиться на что-то, а затем тронула ладонью руку Ливьен:
- Что ж, спасибо. Но знаешь… Лабастьер ненавидит нас, и он имеет на это право…
- Передай ему, что и я ненавижу тех, кто сделал его таким. Но в то же время преклоняюсь перед его умом. И еще скажи, что мой муж, Рамбай, тоже должен был стать думателем и избежал этой участи только потому, что его мать сбежала с ним в лес. Я думаю, Лабастьеру будет интересно познакомиться с Рамбаем и узнать, каким бы мог стать он сам…
Сейна испуганно прикрыла рот рукой. И Ливьен тут же поняла свою ошибку.
- Я не подумала. Конечно же, не говори ему этого. Ведь он сразу же спросит тебя, почему и ты не сбежала с ним…
Сейна покачала головой: