- Было время, когда я убил бы его за это. А теперь, если я его ударю, то только сломаю свою здоровую руку.
- О таком пустяке и думать не стоит, Гриста. Расскажи мне лучше о Кровавом короле. Правда, что его дедом был бог?
- Все короли - потомки богов, или во всяком случае хотят, чтобы мы в это верили. Об Утере я не знаю. Только знаю, что его жену застигли с любовником, и они бежали, а он их преследовал. Настиг ли он их и изрубил в куски, как говорится в песне, или они спаслись, я не знаю. Спрашивал у Патриссона, сказителя, но он тоже не знает. Зато он сказал, что королева бежала с дедом короля, такая вот веселая парочка!
- Почему король не взял другую жену?
- Когда он в следующий раз пригласит меня на ужин, я у него спрошу.
- Но у него нет наследника. Ведь умри он сейчас, начнется война?
- Войны все равно не избежать, Кормак. Король царствует двадцать пять лет и не знал ни дня мира… восстания, набеги, предательства. И жена не первая его предала. Шестнадцать лет назад восстали бриганты, и Утер разгромил их при Тримонтиуме. Затем восток захватила орда, и Утер уничтожил их войско под Вирикониумом. И, Наконец, юты, два года назад. У них с ним был договор о ненападении, вроде того, что заключили с ним мы, и они его нарушили. Утер сдержал свое слово: предал смерти каждого мужчину, каждую женщину, каждого младенца.
- Даже детей? - прошептал Кормак.
- Их всех. Он безжалостен, но дальновиден. Мало кто теперь решится восстать против него.
- Не хочешь ли еще воды?
- Нет. Мне надо отправляться спать. Завтра будет дождь, так предсказывает моя культя. А мне надо выспаться, раз придется дрожать в непогоду.
- Можно один вопрос, Гриста?
- Спрашивай.
- Меня правда родила собака?
Гриста выругался.
- Пойми же, Кормак, ты не сын демона, ручаюсь тебе. Я не знаю, почему тебя оставили в пещере и кто оставил. Но на тропе под обрывом лежало шестеро убитых. И убил их не демон.
- Кто они были такие?
- Закаленные воины, судя по их рубцам. И всех убил один человек - один наводящий ужас человек. Думается мне, то был твой отец, и он получил смертельную рану. Вот почему ты остался там.
- А моя мать?
- Не знаю, малый. Боги знают. Быть может, настанет день, когда они дадут тебе знак. Но ты, Кормак, человек и должен держать спину прямо. Ибо кем бы ни был твой отец, он был человек.
- Я бы хотел, чтобы ты был моим отцом, Гриста.
- Я бы тоже этого хотел. Спокойной ночи, милый.
Глава 2
Король с Гвалчмаем и Викторином вышел на огороженный луг, чтобы посмотреть новых лошадей. Молодой человек, стоявший рядом с хромым Прасамаккусом, впился глазами в легендарного воина.
- Я думал, он выше ростом, - шепнул он, и Прасамаккус улыбнулся.
- Ты думал увидеть великана, которому все мужчины по грудь. Эх, Урс, уж тебе-то следовало знать разницу между живыми людьми и выдумками сказителей.
Светло-серые глаза изучали короля, пока он приближался к ним. Лет сорока на вид, шагал он с уверенной статью человека, ни разу не повстречавшего равного себе. Волосы каштаново-рыжей волной ниспадали на закованные в кольчугу плечи, хотя густая квадратная борода серебрилась проседью. Его спутники были заметно старше: обоим, пожалуй, за пятьдесят. Один, несомненно, римлянин с орлиным носом и глазами, серыми, как железо, а второй заплетал седые волосы в косы по обычаю племен.
- Прекрасный день, - сказал король, словно не заметив молодого человека и обращаясь к Прасамаккусу.
- Да, государь, и лошади, которых ты купил, прекрасны не менее.
- Они все здесь?
- Тридцать пять жеребцов и шестьдесят кобыл. Дозволено ли мне представить принца Урса из дома Меровеев?
Молодой человек поклонился.
- Большая честь для меня, государь.
Король устало улыбнулся и прошел дальше. Он взял Прасамаккуса под руку, и они направились на луг, где остановились возле серого жеребца семнадцати ладоней в холке.
- Сикамбры умеют выращивать лошадей, - заметил Утер, погладив глянцевитый бок.
- У тебя утомленный вид, Утер.
- Он отражает мои чувства. Тринованты вновь разминают мышцы, как и саксы в Срединном краю.
- Когда ты выступишь?
- Завтра. С четырьмя легионами. Я послал Патрея с Восьмым и Пятым, но он потерпел поражение. По донесениям мы потеряли шестьсот человек.
- И среди них Патрея? - спросил Прасамаккус.
- Если нет, то ему придется пожалеть об этом, - отрезал король.
- Он попытался атаковать стену щитов на крутом склоне.
- Как ты четыре дня назад атаковал готов.
- Но я одержал победу!
- Ты всегда побеждаешь, государь.
Утер улыбнулся, и на мгновение Прасамаккус увидел гонимого юношу, с которым судьба свела его четверть века назад. Но тут маска вернулась на лицо короля.
- Что ты скажешь об этом сикамбре? - спросил он, глядя за изгородь на юношу, одетого в черное с головы до ног.
- Мне он напоминает тебя… тогдашнего.
В то давнее время Утер нарек Прасамаккуса Королевским Другом и попросил всегда давать ему откровенные советы. То были дни, когда юный принц прошел сквозь Туман в поисках отцовского меча, сражался с исчадиями Тьмы, с Царицей-Ведьмой, вернул призрачное войско в плотский мир и полюбил девушку с гор, Лейту.
Старый бригант пожал плечами.
- Мы все изменяемся, Утер. Когда в прошлом году умерла моя Хельга, я почувствовал, что из мира исчезла красота.
- Мужчине лучше без любви, - сказал король и вновь начал осматривать лошадей. - Через два-три года наше войско станет лучше, стремительнее. Любой из этих коней по меньшей мере на две ладони выше любого из наших, и они соединяют быстроту с выносливостью.
- Урс явился еще кое с чем, - сказал Прасамаккус. - Идем, тебя это заинтересует.
Король, казалось, усомнился, однако последовал за хромым бригантом к воротам загона.
Там Урс с новым поклоном повел их за хижины пастухов, где во дворе они увидели сооружение из жердей: две изогнутые палки вверху соединялись прямой, имитировавшей лошадиную спину. На нее Урс накинул попону из выдубленной кожи. Спереди он привязал кусок такой же кожи, а затем вернулся к воинам, не спускавшим с него глаз.
- Что, во имя Плутона, это такое? - спросил Викторин.
Урс поднял короткий лук, наложил стрелу на тетиву и плавным движением пустил ее. Она попала в "круп" лошади, но не вонзилась в кожу и упала на землю.
- Дай мне лук, - велел Утер. Оттянув тетиву ровно настолько, чтобы лук не сломался, он отправил стрелу в полет. Она пробила попону и застряла в лошадиной шкуре под ней.
- Взгляни, государь, - сказал Урс, подойдя к "лошади". В шкуру вонзилось лишь острие наконечника. - Коня она только оцарапала бы, но не сразила.
- А лишний вес? - осведомился Викторин.
- Сикамбрийский конь в такой попоне способен нести своего всадника весь день, как и британские боевые кони.
На Гвалчмая это никакого впечатления не произвело. Старый воин-кантий сплюнул на землю.
- Зато замедлят атаку конницы, и нам тогда не сломить вражеский строй. Лошади в панцирях? Ха!
- Может, ты сам поскачешь в бой без панциря? - огрызнулся принц.
- Щенок! - взревел Гвалчмай.
- Довольно! - оборвал его король. - Ну а дождь, Урс? Он ведь размягчит кожу и добавит ей веса.
- Да, государь. Но каждый воин должен брать с собой запас пчелиного воска и втирать его в попону каждый день.
- Значит, нам придется полировать не только оружие, но еще и наших лошадей, - заметил Гвалчмай с издевательской усмешкой.
- Распорядись изготовить десять этих… курток для лошадей, - приказал Утер. - А тогда увидим.
- Благодарю тебя, государь.
- Не благодари, пока я не решу, что мне их нужно больше. Ты ведь этого хочешь?
- Да, государь.
- Ты сам изобрел такие панцири?
- Да, государь, хотя мой брат Балан придумал, как обезвредить дождевую воду.
- И он получит прибыль от воска, который я закажу?
- Да, государь, - ответил Урс с улыбкой.
- А где он сейчас?
- Старается найти покупателей в Риме. Это нелегко, потому что император все еще возлагает надежды на пешие легионы, хотя сражаться они должны с конниками.
- Риму конец, - изрек Утер. - Тебе следовало бы продавать их готам или гуннам.
- Я бы и рад, государь, но гунны ничего не покупают - они берут. А готы? Их казна скуднее моей.
- А ваше собственное меровейское войско?
- Мой король - да процарствует он долго - в военных делах полагается на управителя дворца. А тот не любит новшеств.
- Но ведь ему не приходится отражать врагов со всех сторон и внутри, - заметил Утер. - А ты сражаешься так же хорошо, как говоришь?
- Не совсем.
Утер усмехнулся.
- Я передумал. Изготовь тридцать две штуки, и Викторин поставит тебя во главе одной турмы. Ты найдешь меня у Петварии, и тогда я проверю твои лошадиные панцири так, как следует - в бою с настоящим врагом. Если они покажут себя, ты будешь богат, и как, подозреваю, ты и рассчитываешь, все другие короли последуют примеру Утера.
С этими словами король отвернулся от Урса и удалился. Прасамаккус обнял юношу за плечи.
- По-моему, ты понравился королю, мой мальчик. Не разочаруй его.
- Не то я лишусь заказа?
- Ты лишишься жизни, - кратко ответил Прасамаккус.
Гриста уже давно вернулся в свою хижину в тени Длинного Дома, но Кормак, так и не сумев уснуть, вышел в прохладу ночи и сел под звездами, глядя, как между деревьями кружат летучие мыши.