* * *
- Я родился в Авенвересе, - начал свой рассказ Югонна. - Это великолепный город, один из самых примечательных в Атлантиде.
- Атлантида? - перебил Конан. - Так назывался давно погибший мир…
- Тот осколок погибшей Атлантиды, где расположен мой родной город, мы называем именем целого континента, - сказал Югонна. - Он не всегда сообщается с Хайборийским миром.
Лишь иногда путь из нашей Атлантиды в ваш мир оказывается доступен, да и то немногим и на очень короткое время. У наших ученых нет объяснений для этого явления. А ваши никогда не задавались подобными вопросами…
- Продолжай, - сказал Конан. - Я тоже нечасто задаюсь подобными вопросами. К тому же я вообще не ученый.
- Хорошо, я расскажу тебе все… Авенверес процветал благодаря науке. Целые дворцы науки были построены на центральных площадях. Ты даже не можешь представить себе, как они выглядели! Это были огромные лабиринты, множество стен, мириады комнат и лабораторий под прозрачными крышами. Можно было годами находиться внутри такого лабиринта и не выходить наружу. Там устроены и спальни, и кухни, провизию доставляли туда по отдельным ходам, прорубленным так, чтобы простонародье не могло повстречаться с учеными и смутить их чистый разум.
Я знавал старых ученых, которые никогда не бывали за пределами лабиринта. Они даже не знали, откуда берутся все те продукты, которые поддерживали в них жизнь. Годами они были погружены в изучение небесных светил или различных веществ, из которых они создавали лекарства, яды и всевозможные растворы, необходимые для строительства, очистки материалов или крашения одежды. Другие занимались исследованиями в области шелкопрядства, третьи изучали искусства… Ты даже представить себе не можешь, как разнообразна наука в лабиринтах нашего города!
- Я бывал в Стигии, - скромно заметил Конан.
- Стигия? - удивился Югонна. - Это где?
- Неважно, - отмахнулся Конан. - Продолжай.
- Сам я изучал свойства зеркал и стекол, - вернулся к своему рассказу Югонна. - Зеркала обладают удивительной особенностью превращать самый тонкий лучик света в мощное пламя.
- Это любой ребенок знает, - фыркнул Конан. - Не понимаю, что тут изучать.
- Существуют определенные законы, которые управляют этим превращением, - объяснил Югонна. - Я получал неслыханное наслаждение, рассматривая различные сочетания зеркал и… Впрочем, не буду утомлять тебя описанием моих исследований, - спохватился он. - Я жил не в лабиринте, а в доме моей матери. Точнее, в моем собственном доме. После смерти отца я стал главой семьи. Но я очень люблю и почитаю матушку, поэтому и называю мой дом - ее домом. И по поводу женитьбы я тоже решил с нею посоветоваться. Хотя, конечно, все уже было сговорено между мной и Далесари. Да, мою невесту зовут Далесари, и именно ее мы сейчас пытаемся отыскать…
Югонна вздохнул. Он взялся за флягу, но вода в ней кончилась, и Конан налил туда из бурдюка еще.
- Продолжай.
- Мы с Далесари познакомились в лабиринте. Она занималась исследованием растений. Составляла книгу. Ее работа не имела прикладного характера. Ей просто хотелось описать как можно больше растений. Ее книга - это нечто потрясающее! Огромный том, больше тысячи страниц, и на каждой - описание растения, изображение его и, если есть возможность, засушенный образец. Очень интересно. Она была просто помешана на том, чтобы собрать всеохватывающую коллекцию.
Меня поразила эта девушка своей целеустремленностью. Мы проговорили с ней целый день. Видишь ли, она заблудилась в лабиринте - что немудрено, - и случайно оказалась в моих рабочих комнатах. Я вызвался проводить ее, но по дороге мы заплутали оба. Должно быть, то была воля богов, чтобы мы надолго остались наедине. В конце концов мы очутились на кухне, и нам пришлось выбираться из лабиринта по рабочему ходу, вслед за какими-то вонючими мясниками в забрызганных кровью фартуках! Мы сочли это приключение непристойным и забавным и, оказавшись на улице города, долго смеялись. Ничто так не сближает, как общие испытания и смех.
В конце дня я понял, что влюблен. Это было совершенно новое для меня чувство. Обычно я увлекался только научными достижениями, и из-за них способен был не спать ночами. Однако на сей раз все обстояло иначе. Стоило мне закрыть глаза, как я видел перед собой Далесари… В ней воплотился для меня весь зримый мир.
- Ну, такое бывает, - нехотя признал Конан. - Должно быть, она действительно хороша. Впрочем, как бы хороша ни была женщина, всегда найдется нечто получше…
Югонна бросил на киммерийца уничтожающий взгляд, которого Конан даже не заметил.
- Далесари тоже полюбила меня. Она сказала мне об этом через несколько дней, когда мы снова встретились в лабиринте. Я был счастлив… Мы забросили наши научные занятия и только разговаривали да обнимались, и так проходили целые дни…
- Болтали и обнимались? - Конан презрительно фыркнул. - Да вы просто теряли время, вот что я тебе скажу!
- Нет, мы вовсе не теряли время, - рассердился Югонна. - Ты совершенно не понимаешь, что такое любовь.
- Не понимаю, - не стал отрицать варвар. - По-моему, при встрече с женщиной, которая тебе по сердцу, нужно как можно скорее тащить ее в постель. Разумеется, в том случае, если и ты ей по сердцу и она не возражает против того, чтобы хорошо провести время вдвоем. Вот и все.
- Можно получать наслаждение от легкого прикосновения, от встречи взглядов, от обмена мыслями, - сказал Югонна. - Я не хотел торопиться, да и она этого избегала. Мы решили вступить в брак и провести вместе остаток жизни. К этому имелось одно-единственное препятствие… Она имела опекуна - дядю, брата отца. Ее родители давно умерли, и дядя - его имя Ронселен - вырастил Далесари как собственную дочь. Здесь нужно упомянуть еще о том, что все семейные средства Далесари, в основном то, что она унаследовала от матери, находились в распоряжении ее дядюшки.
- Позволь, я угадаю, - перебил Конан. - Как только речь от сладких объятий и бессвязных речей перешла к деньгам, я сразу стал догадливым. Этот Ронселен растратил все состояние своей подопечной. Да?
- Именно это я и выяснил, действуя через подставных лиц, - признал Югонна. - Для меня не имело значения то обстоятельство, что Далесари оказалась бедна. Я взял бы ее и без приданого. Но ее дядя продолжал изображать из себя заботливого опекуна. Если бы Далесари вышла замуж, ему пришлось бы выделить ей приданое. А никакого приданого уже не существовало. За растрату денег подопечной Ронселену грозила смертная казнь. Таковы наши законы.
- Стало быть, он мог еще долго морочить голову окружающим, если бы только Далесари не вздумала выйти замуж, - заключил Конан. - Поэтому он решительно возражал против вашего брака.
- Да. Сначала я подумал, что не понравился ему - я сам, лично. Но как я мог не понравиться? Я из знатной семьи, наше состояние весьма значительно, намерения мои касательно Далесари абсолютно чисты - да и она меня любила… Почему же Ронселен возражает? Здесь явно скрывалась какая-то тайна, и я приложил некоторые усилия, чтобы раскрыть ее.
- Ясно. Страх разоблачения - вот основная причина.
- Именно. Все это стало мне известно… А спустя какое-то время Ронселен перехватил моего человека и выпытал из него все, что тот успел рассказать мне. И тогда злодей начал действовать.
Пользуясь какими-то своими средствами, он забросил меня сюда. Когда я очнулся посреди пустыни, я сперва подумал, что болен и все это мне чудится в бреду. Но затем я осознал, что все происходящее - вполне реально.
- И самое реальное во всем этом - я, - добавил Конан.
- Возможно, - задумчиво согласился Югонна. - Очень даже возможно… Во всяком случае, довольно скоро мне стало ясно, что Ронселен отправил меня куда-то очень далеко от Авенвереса. Да еще в таком виде… - Он с усмешкой развел руками. - По замыслу Ронселена, я должен был исчезнуть без следа. Однако Далесари недаром провела в лабиринте много времени. Она быстро догадалась о намерениях своего дяди и последовала за мной. Я только надеюсь на то, что она подготовилась к путешествию лучше, чем я. Во всяком случае, в этом меня убеждает то обстоятельство, что ее видели верхом на животном, которое всем здешним очевидцам показалось очень странным.
- Полагаешь, она тебя ищет?
- Да, и по иронии судьбы оказалось так, что это мы преследуем ее, а не она нас. Нам следует поторопиться, Конан, потому что Ронселен не оставит своих попыток избавиться от нас обоих. И самая большая опасность грозит, пожалуй, Далесари. Ты поможешь мне спасти ее?
Киммериец только усмехнулся и тронул коня.
Глава пятая
В поисках Далесари
Далесари спешила. Медальон на ее груди то разогревался, то остывал, и это сбивало ее с толку. Ей казалось: еще немного, и она догонит своего возлюбленного, но в следующий миг все изменялось. От надежды она переходила к отчаянию, и эта смена настроений совершенно измучила ее.
Верховое животное не знало устали. Оно бежало и бежало, уверенно выбрасывая вперед длинные мощные ноги. Песок взлетал под широкими копытами.
В Авенвересе Далесари считалась одной из лучших наездниц. Она даже хотела участвовать в гонках, но дядя-опекун запретил ей и думать об этом.
"Ты - наследница аристократического имени, представительница знатной семьи, ты ни в коем случае не должна делать что-либо на потеху толпы!" - строго внушал он ей.
Далесари криво усмехнулась, вспоминая об этом. Жалкий лицемер! И он еще смел говорить с ней о "наследстве". Кроме имени, ей теперь нечего наследовать. Югонне удалось вскрыть все темные махинации этого человека.