СОФА ДИВАНОВНА
По происхождению она - Кушетка, но сама ни за что не признается в этом. Теперь она не Кушетка, а Софа, для малознакомых - Софа Дивановна.
Отец ее - простой Диван - всю жизнь гнул спину, но теперь это не модно, и Софа отказалась от спинки, а заодно и от других устаревших понятий.
Ни спинки, ни валиков, ни прочной обивки… Таковы они, диваны, не помнящие родства…
ЖИТЕЙСКАЯ МУДРОСТЬ
- Подумать только, какие безобразия в мире творятся! - возмущается под прилавком Авторучка. - Я один день здесь побыла, а уже чего не увидела! Но подождите, я напишу, я обо всем напишу правду!
А старый Электрический Чайник, который каждый день покупали и всякий раз из-за его негодности приносили обратно, - старый Электрический Чайник, не постигший сложной мудрости кипячения чая, но зато усвоивший житейскую мудрость, устало зевнул в ответ:
- Торопись, торопись написать свою правду, пока тебя еще не купили…
КРЕСЛО
Важное Кресло, солидное Кресло, оно предупредительно поддается, сжимается, когда на него садятся, а когда встают, - распрямляется, надменно поглядывает на окружающих, красноречиво демонстрируя свое независимое положение.
НА СТРАЖЕ МОРАЛИ
Ломик приблизился к Дверце сейфа и представился:
- Я - лом. А вы кто? Откройтесь! Дверца молчала, но Ломик был достаточно опытен в таких делах. Он знал, что скрывается за этой внешней замкнутостью, а потому без лишних церемоний взялся за Дверцу…
- Отстаньте, хулиган! - визжала Дверца.
- Брось выламываться! Знаем тебя!
За этой сценой с интересом наблюдала Телефонная Трубка. Первым ее движением было позвонить и сообщить куда следует, но потом она подумала, что не стоит связываться, да к тому же интересно было узнать, чем кончится эта история.
А когда все кончилось, Телефонная Трубка принялась всюду звонить:
- Наша-то недотрога! Делает вид, будто так уж верна своему Ключу, а на самом деле…
ПЕСТ В ОТСТАВКЕ
Старый, разбитый Пест, непригодный к дальнейшей работе в ступке, остался на кухне в качестве разнорабочего: забивает гвозди, взвешивает продукты, выполняет различные мелкие поручения. Он значительно подобрел и даже подружился с Рафинадом, к которому прежде был беспощаден.
- Я понимаю, как вам приходилось несладко, - говорит он кусочкам сахара. - Жизнь меня многому научила.
Но если бы жизнь, о которой говорит Пест, дала ему возможность вернуться в ступку…
Впрочем, пусть об этом беспокоится Сахар.
ТРЕЩИНА
Когда стали заселять новый дом, первой в нем поселилась Трещина.
С высоты своего потолка она оглядела отведенную ей комнату и презрительно сплюнула штукатуркой.
- Ерунда! И это называется - новый дом!
- Чего вы плюетесь? - проскрипела Половица, приподымаясь. - Раз вам не нравится, не надо было вселяться.
- А если я хочу в новый дом? Сейчас все тянутся к новому, - с какой стати мне отставать от жизни!
Трещина сказала - как припечатала. Потому что при последних словах из нее вывалился Кусок Штукатурки, который сразу поставил Половицу на место.
"Ишь ты, заступник нашелся! С такими повадками, глядишь, дом и вовсе развалится!"
Так подумали двери, и окна, и даже Выключатель, которому, казалось, все было до лампочки. Подумали, но вслух не сказали: кому охота, как Половице, получить за Трещину?
ГИРЯ
Понимая, что в делах торговли она имеет некоторый вес, Гиря восседала на чаше весов, иронически поглядывая на продукты.
"Посмотрим, кто перетянет!" - думала она при этом.
Чаще всего вес оказывался одинаковым, но иногда случалось, что перетягивала Гиря. И вот чего Гиря не могла понять: покупателей это вовсе не радовало.
"Ну, ничего! - утешала она себя. - Продукты приходят и уходят, а гири остаются!".
В этом смысле у Гири была железная логика.
ПРОБОЧНОЕ ВОСПИТАНИЕ
В семье Сверла радостное событие: сын родился Родители не налюбуются отпрыском, соседи смотрят - удивляются: вылитый отец!
И назвали сына Штопором.
Время идет, крепнет Штопор, мужает. Ему бы настоящее дело изучить, на металле себя попробовать (Сверла ведь все потомственные металлисты), да родители не дают: молод еще, пусть сперва на чем-нибудь мягоньком поучится.
Носит отец домой пробки - специальные пробки, утвержденные министерством просвещения, - и на них учится Штопор сверлильному мастерству.
Вот так и воспитывается сын Сверла - на пробках. Когда же приходит пора и пробуют дать ему чего-нибудь потверже (посверли, мол, уже научился) - куда там! Штопор и слушать не хочет! Начинает сам для себя пробки искать, к бутылкам присматриваться.
Удивляются старые Сверла; и как это их сын с дороги сбился?
ПЕЧНАЯ ТРУБА
С точки зрения Печной Трубы, у всех ее кухонных домочадцев довольно-таки нелепые заботы. Кран с утра до вечера наполняет водой одни и те же ведра. Газовая Плита подогревает одни и те же кастрюли, чайники и сковородки, Топор, кроме дров, ничего не хочет рубить.
И только Печная Труба стоит выше этих узких кухонных интересов: она снабжает дымом всю вселенную.
РАЗГОВОР ОБ ИСКУССТВЕ
Болтаясь без дела на макушке модной шапочки, Кисточка попала в картинную галерею и сразу привлекла внимание нескольких скучающих шляпок.
- Как она шикарна! - заволновались шляпки. - Как оригинальна!
- Знаете, это родственница знаменитой Кисти!
- Да что вы! Какой контраст!
- Я всегда говорила, что в нашей хваленой Кисти нет ничего особенного. Три волоска, перепачканные краской, - вот и вся ее красота. Но вы же знаете - вкусы публики!
- Смотрите, смотрите! Эта маленькая Кисточка просто великолепна. Обратите внимание на ее прическу…
Нашлось немало дельных замечаний по этому поводу, и начался оживленный, увлекательный разговор.
Шляпки были очень довольны, что здесь, в картинной галерее, нашелся наконец предмет, о котором они могли судить вполне квалифицированно.
СВЕТИЛО
В магазине электроприборов Люстра пользовалась большим уважением.
- Ей бы только добраться до своего потолка, - говорили настольные лампы. - Тогда в мире сразу станет светлее.
И долго еще, уже заняв места на рабочих столах, настольные лампы вспоминали о своей знаменитой землячке, которая теперь - ого! - стала большим светилом.
А Люстра между тем дни и ночи проводила в ресторане. Устроилась она неплохо, в самом центре потолка, и, ослепленная собственным блеском, прожигала за вечер столько, сколько настольным лампам хватило бы на всю жизнь.
Но от этого в мире не стало светлее.
КОЛУН
Колун оценивает работу Рубанка:
- Все хорошо, - одобряет он, - остается устранить некоторые шероховатости. Я бы, например, сделал вот что…
Колун берет разгон и привычным взмахом делит полено на две части.
- Вот теперь гораздо лучше, - удовлетворенно замечает он. - Но это еще не все.
Колун работает с увлечением, и вскоре от полена остаются одни щепы.
- Так и продолжайте, - говорит он Рубанку. - Я уверен, что с этим поленом у вас получится.
- С каким поленом? - недоумевает Рубанок. - Ведь от него ничего не осталось!
- Гм… Не осталось? Ну что ж! Тогда возьмите другое полено. Важно, чтобы вы усвоили принцип. А если будут какие- то шероховатости, - не стесняйтесь, прямо обращайтесь ко мне. Я помогу. Ну, действуйте!
ПЛОМБА
Свинцовая Пломбочка и мала, и неприметна, а все считаются с ней. Даже могучие стальные замки нередко ищут у нее покровительства.
И это понятно: у Пломбочки хоть и веревочные, но достаточно крепкие связи.
КОПИЛКА
- Учитесь жить! - наставляла глиняная Копилка своих соседей по квартире. - Вот я, например: занимаю видное положение, ничего не делаю, а деньги - так и сыплются.
Но сколько бы денег ни бросали в Копилку, ей все казалось мало.
- Еще бы пятачок! - вызвякивала она. - Еще бы гривенник!
Однажды, когда Копилка была уже полна, в нее попытались засунуть еще одну монету. Монета не лезла, и Копилка очень волновалась, что эти деньги достанутся не ей. Но хозяин рассудил иначе: он взял молоток и…
В один миг лишилась Копилка и денег и видного положения: от нее остались одни черепки.
ПЕНЬ
Пень стоял у самой дороги, и прохожие часто спотыкались об него.
- Не все сразу, не все сразу, - недовольно скрипел Пень. - Приму сколько успею: не могу же я разорваться на части! Ну и народ - шагу без меня ступить не могут!
ЧЕРНИЛЬНИЦА ИЗУЧАЕТ ЖИЗНЬ
Чернильница случайно попала на кухню. Известно, что у Чернильницы в голове вместо ума - чернила, поэтому она и начала хвастаться.
- Я писательница, - заявила она обитателям кухни. - Я приехала сюда изучать вашу жизнь.
Примус почтительно кашлянул, а Чайник вскипел:
- Нечего нас изучать! Заботились бы о том, чтобы нам лучше жилось. Меня вон больше месяца уже не чистили!
- Не горячись, - успокоил его Холодильник. - Горячность - это порок. Пусть лучше гражданка Чернильница толком объяснит, что она от нас хочет.
- Я хочу, чтобы каждый из вас рассказал мне что-нибудь о себе или о своих знакомых. Я это все обдумаю, а потом напишу книжку.
Так сказала Чернильница. Мы-то прекрасно знаем, что в голове у нее вместо ума чернила, а в кухне этого никто не знал. Все поверили Чернильнице, что она обдумает.
Водопроводный Кран уже заранее захлебывался от смеха, вспоминая историю, которую собирался рассказать, а Чайник думал: "Может быть, меня после этой книжки почистят".
Таким образом, было решено рассказать Чернильнице несколько интересных историй.