Его помощники изумленно стали смотреть по сторонам. В это время откуда-то появилось десять очень серьезных людей с пистолетами в руках.
- Простите нас за убийство, - сказал один из них с американским акцентом, - но это политическое убийство, поэтому ничего страшного. Этот человек угрожал вам, а мы должны привезти вас для получения вами премии по беременности. У нас не было другого выбора. Да ждет его высшая участь!
Яковлев был немедленно отпущен из сильных рук и препровожден в комфортабельный автомобиль, который тут же отправился в аэропорт. Там уже был собран большой митинг в его честь. Лучшие люди страны, рабочие и интеллигенты провожали первого в истории забеременевшего мужчину за границу, где давно еще была учреждена мудрая премия. Какой-то большой начальник громко захлопал при виде Яковлева, на которого еще в машине надели новый корсет и брюки.
- Мы горды тем, что отправляем за деньгами именно тебя! - сказал большой начальник в заключение длинного доклада о сущности происходящих событий.
Яковлев кивнул и помахал ручкой. Собравшиеся люди громко приветствовали его криками и лозунгами. Некоторые скептики кричали: "Покажи голый живот!", но их тут же арестовывали. Наконец митинг закончился, и Яковлева проводили в самолет, который быстро взлетел.
В самолете стюардессы окружили Яковлева вниманием и делились с ним советами об уходе за ребенком.
- Мне это не обязательно! - говорил Яковлев. - Вся страна будет заботиться о моем сыне.
Около двери в туалет к нему однажды подошла молоденькая стюардесса и шепотом спросила его:
- А кто мать ребенка?
- Вас это не касается, - сказал Яковлев, покраснев.
- Я тоже хочу, чтобы мой любовник забеременел, - сказала тогда она, заплакав. - Мне надоело это делать одной!
- Все впереди, - назидательно ответил ей Яковлев и пошел в туалет.
Когда самолет прилетел, вся Америка встречала Яковлева, раскрыв ему объятия. Его тут же посадили в машину марки "Форд" и повезли в какую-то торжественную обстановку, чтобы вручить миллион долларов. Там, на глазах всей толпы, Яковлев вошел в рентгеновский аппарат, и ему просветили живот. Изображение настоящего младенца появилось на экране, и американский народ, увидев истинность происходящего, взвился овацией и чуть было не смял кордоны полиции, окружающие уникальную мужскую особь. Кое-кто обратил внимание, что у мальчика (а это действительно был мальчик) над головой сиял некоторый нимб.
- Вы, случайно, не бог? - спросил репортер Джон Смит довольного Яковлева.
- Конечно, я - бог! - серьезно отвечал Яковлев, поглаживая живот.
- Ура! Ты посетил нас снова! - сострил Джон Смит и стал с этого момента популярным телекомментатором.
- Какова цель вашей беременности? - спросила Джуди Браун.
- Я хочу родить Великого Сына, который даст вашему миру высший смысл! - немедленно отвечал Яковлев, расправляя плечи, чтобы соответствовать своим словам.
- Разве в жизни нет смысла? - ехидно вставил свое слово Арнольд Шнобелштейн.
- В этом мире вы всего лишь перерождаетесь, поэтому вес, что с вами происходит, не имеет истинной ценности! - гордо сказал Яковлев. - Мой же сын спасет этот мир от идиотизма и бессмысленности.
- А у вас есть смысл? - крикнул Эдвард Полонски.
- Нет конечно, раз я рожаю.. - ухмыльнулся Яковлев. Публика одобрительно загудела, довольная последним ответом. Особенно были довольны активистки женских организаций. Одна из них вышла вперед, чтобы что-то сказать, но тут большой и сильный телохранитель громко сказал:
- Пресс-конференция окончена! Очистите то место, где вы сейчас находитесь.
Полицейские стали отталкивать народ прочь. Яковлев стоял и смотрел куда-то вдаль, наверное, позируя фотокорреспондентам. Его опять куда-то увели, и там его встретил президент с супругой.
- Я счастлив видеть вас здесь! - сказал президент, беря Яковлева под руку. - Получите свою премию.
Некий специальный человек тут же подскочил к Яковлеву и вручил ему миллион долларов.
- Ура! - крикнул Яковлев, пытаясь подпрыгнуть. - Теперь я богат!
- Не так, чтобы очень, но все же… - сказал специальный человек. - Поздравляю, парень!
- Примите мои поздравления тоже, - присоединился сияющий президент.
Яковлев сказал в ответ длинную витиеватую речь, которая далеко выходила за рамки проблем мужской беременности.
- А что теперь? - спросил он у сопровождающих его десятерых телохранителей.
- Мы не знаем, - отвечали они. - Поезжайте куда-нибудь, отдохните. Ведь впереди роды!
- Это точно, - сказал Яковлев и громко рассмеялся.
Он взял свои деньги, купил всяких хороших вещей и уехал на необитаемый остров. Там, в тиши и глуши он сидел на берегу океана, поглаживал свой живот и ел банан.
- Я вам еще покажу! - говорил он, обращаясь в пустоту. - Вы еще не понимаете, что все это значит. Я вам рожу такое существо, после которого будет… Жалко, конечно. Но ведь скучно жить без злых действий и мистерий. Я так люблю видеть гибель и знать смысл!
После этой речи Яковлев доел банан и выкинул кожуру вдаль. Наступил вечер, звезда светила над островом, предвещая новую эру. Ничто не нарушало ожидание великих родов. Яковлев был готов к борьбе. Лао, обращенный в зародыш, существовал где-то там. Н. Николайчик ничего не ведал про это.
§
После всего солнечное утро началось радостно, словно начало новой эры. Иаковлев блаженствовал на сносях, опустив ноги в прохладный ручей, и пребывал в грезах, похожих на опиумные. Его беременность достигла предельного срока и была готова удачно завершиться, превратившись в собственную цель. Ласковое одиночество было как нельзя кстати; остров вокруг цвел пальмами и бананами и белел гордыми длинными колоннами, стоящими то там, то здесь. Иаковлев с тщательной осторожностью гулял по берегу океана, опасаясь упасть, поскольку в этом случае мог родить раньше времени. Иногда он ел какой-нибудь вкусный плод и хмурил брови. Он был здесь один, и был как царь и бог.
Завернувшись в некий хитон, Иаковлев делал на столбе зарубку, свидетельствующую о том, что начался еще один день. После этого он шел в хижину и переставлял там настенный календарь, который у него тоже был. Потом он говорил себе:
- Доброе утро, - и сразу же шел на охоту. На охоте он долго выслеживал зверя, используя бинокль, потом расстреливал его автоматом, а после этого, крича разные заумные звуки, подбегал к поверженному зверю и кидал в нею камни и копья.
- У-лю-лю! - радовался Иаковлев, наступая на кровавую тушу своей кривой ногой.
Потом наступали минуты блаженства, во время которых Иаковлев ел зверя. Кровь капала с его подбородка прямо в желтый островной песок (Иаковлев обожал сырое мясо), и ребенок внутри утробы одобрительно шевелился, словно желая уже выйти наружу к тоже присоединиться к съедению этой пищи. Но Иаковлев думал о чем-то другом. Однажды он съел большую ящерицу и отбросил ее скелет далеко прочь от себя. Тут же он ощутил умиротворенную усталость, лег прямо на песок, закрыл глаза и сладко заснул.
§ (сон Иаковлева)
"Эй, Ты, Сын Мой - Я говорю тебе; слушай и внимай Слову, чтобы сделать так, как надлежит, и Верить".
Эти звуки - там, где лиловый конец Одного и лиловое начало Другого. В грустной, пустой и бесконечной пещере был водопад, какие-то цвета, почти никого, кроме кого-то, кто говорил; и собственно Ты, в этом случае сын; и отец, наверное, тоже. Сядь на стул, вытяни ноги, расслабь мозг, слушай меня.
- Кто это?! Я семь один и только, все, что было моим Богом, есть мой Друг, Все, что было моим Другом, есть мой Сын. Никого больше не может быть там и здесь.
Разгневанный Иаковлев пытается застрелить собственную персону.
"Не ставь себе предел там, где есть дальнейший путь; если двигаясь вверх, ты нашел свой низ (ха-ха-ха!), если стремясь направо, ты достигаешь левой своей стороны, то иди вбок, или скажи "хрясь".
Хрясь! Мать твою!
"Моя мать - твоя тайна, сын ты мой, Яков. Смерть ее - тайна, слушай меня, Сын, и твоего Сына ждут великие дела. Я же с тобой, мой храбрый Яки".
- Кто ты, еще более верхний, нежели Я?
"Кто-то зовет меня Кибальчиш, другие говорят, что я - Женщина. Не слушай их, ты узнаешь меня сам. Я ничего не хочу, открой глаза и смотри сюда; твой Сын действительно нужен, это будет ясно. Он убьет их всех и спасет".
- Мой сын - мой друг, я сам знаю все, что я знаю.
- Это клево!
Ошарашенный Иаковлев через сорок лет после Победы находит своего Отца.
"Тебе повезло, ты будешь видеть. Завтра ты произведешь на свет великую личность, она не представляет из себя ничего. У Сына нет привязанностей - он убьет, не задумываясь. Так хочешь Ты, чтобы есть мясо. Ты мне противен и страшен, сынок".
- Я сделаю, как ты велишь, - сказал Иаковлев, встав на одно колено перед Этим. - Я буду любить тебя!
В этой пещере можно видеть что-то другое. Здесь, на глубине, все имеет иной смысл и цвет. И Ты пытаешься видеть, Ты смотришь туда, пытаешься открыть глаза, хочешь знать, в чем дело, пробуешь разговаривать или зажечь огонь. И что означает этот лиловый цвет наверху.
"Завтра ты родишь нечто. Ты, может быть, умрешь; прощай, Иаковлев. Но твое дело будет иметь свой конец. Помнишь ли ты начало?"
- Крыльцо? Два кольца, два конца, посередине…
"Прощай, Сын. Уничтожь весь этот отпавший от Нас мир. Они не хотят Высшего, они хотят бесконечного. Ты станешь таким же, но Ты есть Я".
- До свидания, я готов стать Отцом.