В эти секунды он олицетворял собой оскорблённое достоинство. Дескать, я, самый честный разумный на свете, и мне, такому хорошему парню, не доверять…
Я кивнул.
Эх, разверну раскопки по окончании войны.
Глава 5. Неожиданное задание
Следующие дни я провёл в аранье, спешно обходя намеченные точки маршрута. Навестил Анг-Джина в деревне улиточников, обрадовал старика, оружие забрал стальное, Акелу освободил. Волк на меня сначала демонстративно не обращал внимания. Выбравшись из ямы, в которой его держали, он прошмыгнул мимо. Повилял на прощание хвостом и растворился на фоне укрытого снегом леса.
Вечером, когда я приблизился к Лысому Холму, он показался из-за деревьев и, обойдя меня, улёгся на вершине перед огрызком разбитого молнией дуба. Мол, не ходи внутрь, не надо. Потрепав уши пушистого друга, я всё-таки влез в древесную пещерку под корнями и установил выстроганный в деревушке Улиткоголовых вард, мой первый вард, между прочим.
Холм и его окрестности я исследовал тщательно, потратив половину ночи. Убедившись, что ловушек и злых духов нет, обследовал вход в недра холма. Лаз завалило при взрыве, обрушившем своды древнего храма и похоронившем останки ведьмы и её детей. Другого входа не было.
Может, оно и к лучшему. На озере довольно странная высокородная эльфийка, светить перед ней храмовыми камешками нежелательно. Сдаст ещё соответствующим органам, возвратившись в родные пенаты, и появится у меня враг в лице длинноухих. Врагов у меня хватает, потому неудаче я не очень-то расстроился. Не взял Звёздный Камень сейчас, возьму позже из рук гоблинов.
Пару дней я отдыхал. Медитировал на дереве, построив шалаш из веток, преодолевал последствия отката. Акела, воодушевлённый моим спокойствием, - в холм ведь не лезу, - охотился, бегал по лесу. Расслаблялся, как мог.
Самое неприятное в эти дни заключалось в возникновении чувства чужого присутствия. Обследование окрестной территории и моей ауры на предмет следящих чар результата не дало. Вернее, дало - никаких воздействий на меня не совершалось. Всё, кроме пресловутого чутья на неприятности, свидетельствовало в пользу ошибочности предположений о слежке, и я решил поскорее покинуть Лысый Холм. Мало ли, какие сюрпризы оставила после себя ведьма.
Сны мне снились какие-то суматошные и мрачные. Я просыпался, бывало, среди ночи в холодном поту, силясь вспомнить видение, и не мог. В темноте чудились по пробуждении жёлтые глаза непонятного существа, в которых читался потусторонний, нечеловеческий разум.
Они, сказать честно, пугали немного. Жутковатые, словно затягивающие в трясину, гипнотизирующие глазищи столетнего болотного змея.
Утром я быстренько позавтракал остатками вчерашнего ужина, притащенного Акелой, позвал волка и ушёл, пообещав холму вернуться. Минует межплеменной кризис, и обязательно приведу сюда гоблинов. Вместе с Гвардом разгадаю здешние тайны. Постараюсь, во всяком случае, разгадать.
Чувство слежки исчезло неподалёку от Зеркального озера. Отвлекли насущные проблемы, встречи с местными троллями и морлоками, контролирующими берег. Ихтианы сообщили о скором прибытии на остров Гварда и Ран-Джакала, изменив мои планы на ближайшее время. Я-то надеялся отдохнуть, выспаться. Похоже, отдых откладывается. У зверомастера, по сведениям потомков дедушки Тланса, донельзя скверное настроение, а значит, тому есть веская причина, касающаяся, по всей видимости, Водяных Крыс.
Костяные барабаны, обтянутые буйволовой кожей, отбивали приветственную дробь подплывающим к бревенчатой пристани продолговатым лодкам. Четыре гружёные трофейным добром долблёнки неспешно скользили по подмерзающей водной глади. На носу стояло по смотрящему вперёд троллю, вооружённому длинным копьём и факелом, разгоняющим сгущающийся сумрак вечера.
Они выплывали из полумрака, точно призраки прошедших эпох. Статные синекожие в богатых одеждах, со стальным зачарованным оружием. Гребцы размеренно опускали и поднимали вёсла, гоня каноэ к берегу.
Вождь Ран-Джакал сидел в конце ведущей лодки. Шрамов на его лице и обнажённых мускулистых руках прибавилось, как и зубов на ожерелье. Гвард плыл в соседней долблёнке. Лицо его выражало напряжение, передающееся сидящим впереди него гребцам.
На пристани собралось почти всё троллье население острова. Даже женщины с малышнёй пришли встретить победителей Огненного Жала. Гремели барабаны, горели огни костров, жарились мясо и рыба. У Костра Совета расчистили площадку от снега и постелили ковёр из сухой листвы, заготовленной с лета. На нём разложили плоские камни, служащие подставками под глиняные и деревянные блюда с праздничной снедью.
Мы с Лилькой и Алисией стояли на скале у дома вождя, наблюдая за подплывающей лодочной флотилией. Помнится, у Ран-Джакала в охранной дюжине было побольше бойцов, когда он уходил на свадьбу предводителя племени Каменных Клешней. Со свадьбы он ринулся на помощь улиточникам. Некоторые телохранители в лодках сутулились, видимо, из-за не успевших зажить ран. По слухам, отчаявшиеся Жала сражались достойно, стремясь забрать с собой в Серые Пределы противников, и им это иногда удавалось.
Лодки пристали к причалу, на помост выскочили воины вождя, за ними взошли лидер Водяных Крыс и верховный шаман. Их встретил правая рука вождя Ариг-Зул, заменявший его на озере, и старейшины племени. Они громогласно почтили память погибших и поздравили с победой. Ран-Джакал и Гвард ограничились общими короткими фразами и отправились к Костру Совета.
Прибытие троллей напомнило посольство Чёрного Копья более полугода назад. Тогда тоже на острове царила скорбь по убитым.
- Саш, мне страшно, - прижалась к моему боку сестрёнка, обхватив руку.
- Чего боишься? Наши победили, война позади.
Как бы я хотел верить себе. Понимаю, Лилька вспомнила ту ночь нападения на остров. Нынче по-другому, и всё равно страх её донимает. Слишком уж мрачно выглядят вернувшиеся из карательного похода. Точно не четверо бойцов-телохранителей полегло, а самое меньшее половина охранной дюжины. И то, отношение к смерти у синекожих лёгкое. Ну, погиб воин, ничего ужасного не произошло. Такова судьба тролля, жалеть о ней не принято. Наоборот, поминки справляют пышно, с пением и танцами, жертвоприношениями предкам, славя павшего храбреца.
Что же произошло в аранье? Почему синьки и зверомастер словно в воду опущенные? Блин, не нравится мне это.
- Водяные Крысы точно победили, Сандэр? - подлила масла в огонь сомнений Алисия, прислонившаяся ко мне с другой стороны. Я уловил тонкий аромат духов, исходящий от неё.
- О поражении шумел бы весь лес, - пробурчал я и спросил, меняя тему: - А где Натиэль?
На пристани и у костра эльфийки не видно. Она, насколько я знаю, в моё отсутствие не выходила из хижины на Могильной Скале, где жила с Лилькой и молодой троллой Зераной, местной знахаркой. К синекожим после пленения она не испытывала положительных чувств, потому и не показывалась. Синьки отвечают ей взаимностью. Зыркают недовольно, ропщут, дескать, ладно уж люди в племени и морлоки, они доказали право быть на острове Водяных Крыс, однако, длинноухая здесь к беде, её надо бы духам в жертву принести. Раздражает и оскорбляет её пребывание предков, из-за неё всякая гадость из гибляков полезла.
Терпимая к иным расам Зерана нет-нет, да и поглядит косо на Натиэль, отчего та, невзирая на достоинство Дочери Звёзд, отводит взгляд и не знает, куда подеваться. Чтобы она осталась наедине с троллой? Не верю!
А, вон знахарка, в толпе встречающих. У лодок хлопочет над бойцом охранной дюжины, прижимающим лежащую в берестяном лубке руку к груди. Раненому помощь девчонка оказывает. Парень на неё смотрит благоговейно. Э, если и дальше так пойдёт, наставница Лильки по части целительства и обращения с лоа скоро выйдет замуж. Ведьмам заводить семью разрешено, в отличие от шаманов.
Ну, хоть у кого-то что-то хорошее происходит.
- Должна быть в хижине на Могильной Скале, - повела недоумённо плечиком девушка. - Я её хотела поселить в папином доме, но Кьюзак, противная перечница, отказался впускать эльфийку. Не велено, говорит, - скорчила рожицу аэромантка, передразнивая мёртвого гоблина-дворецкого, заведующего хозяйством зверомастера. - А что?
Невинный вроде бы вопрос меня добил. Моя рука оказалась зажатой тонкими девичьими ручками. М-да, вот так зазеваешься, и пиши пропало, женатый отец семейства. С нашего возвращения на озеро Алисия стала наглее, проявляя ко мне словно бы двоякие знаки внимания, на которые я не реагировал. Почти. Она же всё-таки красивая девушка. Её огромный минус в отце - зверомастере. Он меня на шнурки порежет, наплевав на взаимные клятвы непричинения вреда и вечной дружбы, узнав о нас. Нет, мне не страшно. Просто не хочу портить отношения с Гвардом.
- Не принесли бы её тайно в жертву, - проговорил я.
Узревший нашу компанию зверомастер направился к нам, не удостоив вниманием накрытую у Костра Совета поляну. Ран-Джакал поодаль обнимал подоспевшую к нему любимую жену с ребёнком на руках, будущим наследником.
- Пошли, - глянул маг на меня красноречиво и зашагал вниз по серпантинной дорожке к мосту, соединяющему скалы.
Дело серьёзное. Гварда таким напряжённым я видел лишь однажды, в посёлке под пограничной Крепостью Шершня в ночь нападения Ночных Охотников.
- Прошу прощения, - освободился я из плена сестрёнки и Алисии, направляясь за верховным шаманом.
Он был зол. Дверь открыл, буквально вцепившись в дверную ручку, аж пальцы побелели. Не затворяя, молча прошёл в кабинет и сел за письменный стол. Достал из шкафа графин красного хризалийского и два бокала, налил себе, выпил залпом, не смакуя, как обычно. Завидев стоящего на пороге меня, кивком указал на стул и снова наполнил бокал.