Я не знаю, в шутку он говорил это или серьезно. Во всяком случае, Рикори никуда не выходил без него, а то, что он оставил его охранять Питерса, показывало, как он ценил погибшего друга.
Я позвонил Рикори и пригласил его пообедать с Брейлом у меня вечером. В семь он приехал и приказал вернуться шоферу за ним к десяти. Мы сели за стол, а Мак-Кенн остался на страже в гостиной, приводя в волнение двух ночных сиделок - у меня был маленький частный госпиталь рядом с квартирой.
После обеда я перешел к делу. Я рассказал Рикори о вопроснике и о семи аналогичных нашему случаях.
- Вы можете выкинуть из головы все подозрения о том, что смерть Питерса как-то связана с вами, Рикори, - сказал я. - За одним возможным исключением, ни один из семи не принадлежит к тому, что вы называете вашим миром. Если этот единственный случай и затрагивает сферу вашей деятельности, он не меняет моей абсолютной уверенности в том, что вы никакого отношения ко всему этому не имеете. Знали ли вы или слыхали о женщине по имени Гортензия Дарили?
Он покачал головой.
- Она жила напротив Питерса.
- Но Питерс не жил по этому адресу, - сказал Рикори, улыбаясь несколько смущенно. - Видите ли, я не знал тогда вас так хорошо, как теперь.
Я немного растерялся.
- Ну, хорошо, - продолжал я, - а вы не знали некоего Мартина?
- Как вам сказать, - я знаю нескольких Мартинов. А как его имя?
- Джеймс.
Он покачала головой.
- Может быть, Мак-Кенн помнит его, - сказал он наконец.
Я послал лакея за Мак-Кенном.
- Мак-Кенн, ты знаешь женщину по имени Гортензия Дарили? - спросил Рикори, когда тот пришел.
- Конечно, - ответил Мак-Кенн, - беленькая куколка. Она живет с Мартином. Он взял ее из театра Бенити.
- А Питерс знал ее? - спросил я.
- Да, конечно, она была знакома с Молли, вы ее знаете, босс, - маленькая сестра Питерса.
Я внимательно взглянул на Рикори, вспоминая о том, что он говорил мне об отсутствии родственников у Питерса. Он ничуть не смутился.
- А где сейчас Мартин? - спросил он.
- Уехал в Канаду, как я слышал. Хотите, чтобы я разыскал его, босс?
- Я скажу тебе об этом позже, - сказал Рикори, и Мак-Кенн вернулся в гостиную.
- Мартин ваш друг или враг?
- Ни то, ни другое.
Я помолчал, обдумывая то, что услышал. Связь между случаями Питерса и Дарили исчезла, но появилось другое. Гортензия умерла двенадцатого октября, Питерс - десятого ноября. Когда Питерс виделся с ней?
Если таинственная болезнь была заразной, никто, конечно, не мог сказать, сколько длится инкубационный период. Мог ли Питерс заразиться от нее?
- Рикори, - сказал я, - дважды сегодня вечером я узнал, что вы сказали мне неправду о Питерсе. Я забуду об этом, так как думаю, что это больше не повторится. Я хочу верить вам, даже если мне придется выдать вам мою профессиональную тайну. Прочтите эти письма.
Я передал ему ответы на мой вопросник. Он молча прочел все, потом я рассказал ему то, что передал мне доктор У., рассказал ему все, вплоть до светящихся шариков в крови Питерса.
Он побледнел и перекрестился.
- Sanctus! - пробормотал он. - Ведьма! Это ее огонь!
- Чепуха, друг! Забудьте о своих проклятых суевериях. Они не помогут.
- Вы, ученые, ничего не знаете. Есть некоторые вещи, доктор… - начал он горячо и замолчал. - Что вы хотите от меня, доктор? - спросил он наконец.
- Во-первых, - сказал я, - давайте проанализируем эти восемь случаев. Брейл, у вас есть ли какие-нибудь соображения?
- Да, - ответил Брейл, - я считаю, что все восемь были убиты.
3. СМЕРТЬ СЕСТРЫ УОЛТЕРС
Брейл высказал то, что все время находилось у меня в подсознании, хотя и не имело никаких доказательств, и это привело меня в раздражение.
- Ого! Я вижу, лавры Шерлока Холмса не дают вам покоя, - сказал я иронически.
Брейл покраснел, но упрямо повторил:
- Они убиты…
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я повернулся к нему, но он больше ничего не сказал.
- Бросьте биться головой об стену, Брейл. Какие у вас доказательства?
- Вы отходили от Питерса почти на два часа, а я был с ним от начала до конца. Пока я изучал его, у меня все время было ощущение, что причина его гибели в уме, а не в теле, нервах, мозгу, которые не отказывались функционировать. Отказала воля. Конечно не совсем так. Я хочу сказать, что его воля перестала управлять функциями организма, а как бы сконцентрировалась, чтобы убить его.
- Но то, что вы сейчас говорите, - самоубийство, а не убийство. Так или иначе, он погиб. Мне приходилось наблюдать, как люди умирали только потому, что потеряли волю жить.
- Я подразумеваю другое, - перебил он меня. - То было пассивно. Это было активно.
- Боже мой, Брейл! - я был шокирован. - Значит, все восемь отправились к праотцам потому, что они этого активно захотели… И среди них одиннадцатилетний ребенок!
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я сдержал раздражение, так как уважал Брейла. Он был слишком умный, хороший, здравомыслящий человек, чтобы можно было легко отмахнуться от него.
- Как же, по-вашему, были совершены эти убийства? - по возможности вежливо спросил я.
- Не знаю, - просто ответил Брейл.
- Ну что ж, рассмотрим вашу теорию. Рикори, по этой части у вас опыта больше, чем у нас, поэтому слушайте внимательно и забудьте о вашей ведьме,
- я говорил довольно грубо. - В каждом убийстве есть три фактора: метод, возможность, мотив.
Рассмотрим по порядку. Метод. Имеется три пути, которыми можно отравить человека: через нос, рот и кожу. Отец Гамлета, например, был отравлен через ухо, хотя я всегда в этом сомневался. Я думаю, что в нашем случае этот способ можно откинуть. Остаются только первые три. Были ли какие-нибудь признаки того, что Питерс был отравлен через кожу, нос или рот? Наблюдали ли вы, Брейл, какие-нибудь следы на коже, дыхательных путях, в горле, на слизистой оболочке, в желудке, крови, нервах, мозгу - хоть что-нибудь?
- Вы знаете, что нет, - ответил Брейл.
- Знаю. Таким образом, кроме проблематичного шарика в крови нет никакого признака метода. Давайте рассмотрим второй фактор - возможность. У нас имеются: сомнительная дама, бандит, уважаемая пожилая девица, каменщик, одиннадцатилетняя школьница, банкир, акробат, гимнаст. Самая разношерстная компания. Никто из них, кроме трех, не имеет ничего общего. Кто мог войти в одинаково тесный контакт с бандитом Питерсом и девицей из Социальной регистратуры Руфью Вейли? Как мог человек, связанный с банкиром Маршаллом, иметь связь с акробатом? И так далее. Надеюсь, трудность положения вам ясна? Если все это убийства, нужно наличие отношений между всеми этими людьми. Вы с этим согласны?
- Частично.
- Хорошо, продолжаю. Если бы они все были соседями, мы могли бы предположить, что они находились в сфере деятельности гипотетического убийцы. Но они…
- Простите меня, доктор, - перебил Рикори. - Но представьте себе, что у них мог быть какой-то общий интерес, который ввел их в эту сферу?
- Какой же общий интерес может быть у столь разных людей?
- Он ясно указан в этих письмах и в рассказе Мак-Кенна.
- О чем вы говорите, Рикори?
- Дети, - ответил он.
Брейл кивнул.
- Я тоже заметил это.
- Посмотрите письма, - продолжал Рикори, - мисс Вейли описана как дама добрая и любящая детей. Ее доброта как раз и выливалась в то, что она помогала им. Маршалл, банкир, тоже интересовался детскими приютами. Каменщик, гимнаст и акробат имели своих детей. Анита сама ребенок. Питерс и Дарили, по словам Мак-Кенна, сходили с ума по ребенку.
- Но если это убийства, то все они сделаны одной и той же рукой. Не может быть, чтобы все восемь интересовались одним ребенком?
- Правильно, - заметил Брейл. - Все они могли интересоваться какой-нибудь особой вещью, которая нужна ребенку для развлечения или еще чего-нибудь и которую можно достать в одном месте. А исследовав это место…
- Над этим стоит подумать, - сказал я. - Но мне кажется, здесь дело проще. Дома, в которых жили эти люди, мог посещать один какой-то человек, например, радиомеханик, страховой агент, сборщик податей…
Брейл пожал плечами. Рикори не ответил. Он глубоко задумался и, кажется, даже не слыхал моих слов.
- Послушайте, Рикори, - сказал я. - Мы зашли слишком далеко. Метод убийства - если это убийство - неизвестен. Возможность убийства надо определить, найдя особу, профессия которой представляла интерес для всех восьми и которая посещала их или они посещали ее, например, особо, имеющая отношение к детям. Теперь о мотивах. Месть, выгода, любовь, ревность, самозащита? Ни один не может быть избран, так как мы снова упремся в социальные мотивы - положение людей в обществе и т.д.
- А что, если это будет удовлетворение, которое чувствует субъект, удовлетворяя страсть к убийству, к смерти, это не может быть мотивом? - спросил как-то странно Брейл.
Рикори приподнялся, внимательно и удивленно посмотрел на него и снова опустился в кресло. Чувствовалось, что он теперь живо заинтересован.
- Я как раз и хотел рассмотреть возможность появления такого убийцы,
- сказал я сердито.