А вдруг прав Муваталли и не тот это бог. Вдруг истинный Громовержец и на своего верховного жреца разгневался за то, что тот не борется против храмов самозванца?
Всю ночь жрец усиленно молился. Он совсем потерял разум от страха неведомого. Наутро первым делом побежал к алтарю и повелел привести для заклания самого лучшего барана. Руки дрожали, баран, предчувствуя недоброе, испуганно блеял. Хлынувшая кровь показалась жрецу необычно чёрной, а в печени мерещились знаки, один зловещее другого.
И тут Или-Тешуба посетила мысль, которую он немедленно посчитал знаком, посланным Громовержцем. Что, если Муваталли лжёт и страшное оружие получено им вовсе не у Тешуба? А у богов чужеземных?
Жрец имел глаз и ушей не меньше, чем у Первого Стража, потому знал, что тот ездил в Кархемыш, который теперь под властью Крокодила. Не значило ли, что боги мицри вручили Муваталли своё оружие, а вовсе не Громовержец?
Если это так, то о каком возмездии грешнику может идти речь? Нет, убийство царя будет неправым, и возмездие падёт на головы злодеев, в том числе и на его, Или-Тешуба голову.
Тогда он побежал, чтобы предотвратить приём посла, на котором, как теперь Или-Тешуб догадался, Муваталли собрался совершить задуманное. Придумал благовидный предлог, но царь от него отмахнулся, послал вместо себя Хуццию. Теперь мысли жреца путались. С одной стороны, хорошо, что наследник избежит того… Ну, того, что бы там не произошло. С другой, царь все ещё в опасности.
Они почти уже вышли из дворца, направляясь к храму Громовержца, когда за их спинами что-то громыхнуло. Или-Тешуб втянул голову в плечи. Хуцция недоуменно повернулся.
- Что это?
Или-Тешуб повалился на колени.
- Слава богам! Ты спасся, великий лабарна! Боги предвещали беду, они предупреждали твоего отца, но он не стал слушать…
- Какую беду? - Хуцция отшагнул от ползущего к нему на коленях с воздетыми руками жреца, - о чём ты говоришь?
- Это гром Тешуба! Боги предупреждали, нельзя было принимать угаритянина! Знаки на жертвенной печени… Я пытался сказать…
И тут до Хуцции дошло, как жрец именовал его.
"Лабарна".
До сей минуты он надеялся услышать в свой адрес это титулование лишь в будущем, причём весьма отдалённом, ибо отец был ещё не стар, а периодические боли в спине по мнению придворных лекарей не предвещали скорое свидание Циданты с Истустаей. Старший сын царя носил титул тукханти - наследника.
- Как ты назвал меня?
- Великий лабарна, Солнце… - всхлипнул жрец.
- Что ты несёшь?! Что с моим отцом? Что с лабарной?
- Я не знаю… Первый Страж, он… Он замыслил зло… Я пытался предупредить…
Хуцция встряхнуть жреца.
- Что тебе известно?!
Заплетающимся языком Или-Тешуб путанно рассказал о своих подозрениях и зловеще-туманных речах Муваталли.
Хуцция ощутил слабость в ногах, покачнулся и оперся о стену. Мысли его понеслись бешеным галопом. За мгновение из глубин памяти один за другим выныривали косые взгляды и недовольные вздохи Муваталли.
- Он… Он оскорбил богов… - прочитал жрец, - не ходи туда, тукханти, он убьёт тебя!
Хуцция дураком не был и задавил первый безумный порыв броситься в тронный зал. Нет, даже если Или-Тешуб спятил, после таких слов идти туда следовало лишь в сопровождении верных и хорошо вооружённых людей. Хуцция бросился к ближайшему выходу. Его сторожила пара "сынов дворца".
- Вы двое! Приказываю оставить пост и следовать за мной! - обратился к ним наследник.
Те озадаченно переглянулись.
- Мы не можем, тукханти.
Хуцция скрипнул зубами. Конечно, не могут. Лишь три человека могли им приказывать - собственный сотник, лабарна и Первый Страж.
- Отворить! - холодея от нехорошего предчувствия, велел царевич.
Подчинились. Ещё не знают, что творится? Похоже на то. Действительно, со стороны Муваталли неразумно было бы посвящать в заговор многих.
Снаружи двери должны были сторожить мешеди, но там снова обнаружились "сыны дворца". А вот это уже недвусмысленно указывало на то, что здесь творится нечто совсем скверное.
Впрочем, эти тоже его не задержали. Под изумлёнными взглядами "сынов дворца" Хуцция, сломя голову, бросился в Нижний Город.
* * *
Муваталли сидел на полу, зажимал руками уши, раскачивался из стороны в сторону и негромко стонал. Что происходило по ту сторону Железного трона он не видел, к тому же зал заволокло вонючим дымом.
Цилиндр мицри и верно хранил в себе Тешубовы молнии. Полыхнуло и громыхнуло так, как не во всякую весеннюю грозу услышишь. В ушах звенело. Когда к нему подскочили "сыны дворца", вбежавшие в зал сразу после огненной вспышки и грохота, Муваталли, сидя на заднице, попятился по-крабьи. Принял вздрагивающие двоящиеся фигуры за призрачных посланников Истустаи, явившихся за душами покойников. Он видел, что они что-то кричат ему, но не слышал слов.
Телохранители помогли Муваталли подняться. Опираясь на них, он обошёл трон и увидел, что натворила в зале заключённая в письменном футляре сила.
На полу в лужах крови лежало несколько до неузнаваемости изувеченных тел. Возле пары царедворцев, стоявших дальше всех от трона и отделавшихся лёгкими ранами, хлопотали "сыны дворца".
Муваталли увидел Анниту. Когда "посол Угарита" начал открывать футляр, "главный виночерпий" стоял у нижней ступени тронного возвышения, а теперь он лежал шагах в десяти от него. Над ним склонился один из царских телохранителей.
Муваталли обернулся к человеку, все ещё занимавшему Железный трон. Циданта был мёртв. Его пышные одежды потемнели от крови. Её было так много, будто тело царя исполосовал когтями медведь. Правая рука оторвана у самого плеча, в страшной ране виднелся обломок кости. Осколки бронзового цилиндра снесли половину царского черепа вместе с золотым венцом и вонзились в спинку трона. Муваталли, как зачарованный, смотрел на мёртвого царя, не слыша и не видя ничего вокруг. Первого Стража качало и мутило. Небо и земля норовили поменяться местами.
Он с трудом удержал внутри недавнюю трапезу. Едва не оперся о подлокотник трона, но вовремя спохватился. Нет, он не прикоснётся к нему, хватит уже проклятию Анниты истреблять царей.
Его мутный взгляд выхватил под ногами тускло блеснувший предмет. Первый Страж нагнулся и подобрал его. Пальцы сомкнулись на тяжёлом липком золотом обруче, погнувшемся при падении.
Пока нагибался, кровь ударила в голову, и она закружилась ещё сильнее. Муваталли с усилием и стоном разогнулся. Посмотрел на Циданту. На миг показалось, что единственное уцелевшее глазное яблоко царя движется, будто следит за ним, в безмолвном осуждении:
"За что ты убил меня?"
Муваталли махнул перед лицом ладонью, отгоняя наваждение, повернулся и, покачиваясь, сошёл вниз, к Анните, опустился перед ним на колени.
"Главный виночерпий" был ещё жив. Он хрипел. В ушах Муватлли ещё звенело, но понемногу слух восстанавливался. Он склонился к самому лицу военачальника. Губы Анниты дрогнули.
- Ты невредим… Значит и правда… сам Тешуб… избрал тебя… Я не верил… и поплатился…
- Ты тоже выживешь, мой друг.
Муваталли уже понял, что "виночерпий" не жилец и хотел утешить раненого. Броня Анниты, способная выдержать удар копья, не спасла его. Это впечатлило Первого Стража не меньше, чем осколки, торчащие из Железного Трона.
- Нет… - Аннита захрипел, изо рта пошла кровь, - скажи… он тоже… уцелел?
Муваталли понял, что "виночерпий" говорит о Хуццие, но рядом с ним было уже трое "сынов дворца" и он ответил уклончиво:
- Нет. Нечестивец мёртв.
Аннита чуть прикрыл веки.
- Тешуб… поистине… всемогущ… Прости мне… мое… маловерие…
Голова "виночерпия" бессильно склонилась на бок.
- Что здесь произошло? - осмелился задать вопрос один вбежавших придворных, - кто убил лабарну?
- Тешуб! - торжественно объявил Муваталли.
Ответом ему была тишина. Придворные молчали, поражённые этим заявлением.
- Это правда, - спустя минуту прохрипел один из раненых, - я видел… Громовержец поразил лабарну молнией…
- Но как? - пролепетал кто-то из вошедших, - здесь даже окон нет…
Муваталли и еще несколько человек вслед за ним подняли глаза к потолку, под которым располагался ряд вентиляционных отдушин.
- Для бога нет преград.
- Я видел шар, - всхлипнул еще один уцелевший, - огненный шар… Теперь не вижу… Боги, я ничего не вижу…
Стоя на коленях, он отчаянно тёр глаза.
- Тешуб поразил не только лабарну, но и всех нечестивых изменников вместе с ним! Всех, кто продал царство пришельцам и поклонился Дзавасу! - грозно сказал Муваталли и добавил, - тем же, кто непричастен к грехам Циданты, бог сохранил жизнь!
- Как ты уцелел, Первый Страж? Ты же ближе всех стоял к лабарне? - раздался ещё один робкий голос.
- Бог шепнул мне, что собирается излить свой гнев и велел укрыться за троном. Меня спас Железный трон!
Вот здесь по мысли Муваталли должен был выступить Или-Тешуб и развить мысль об избранности Первого Стража Громовержцем. Но проклятый старик предал, и теперь цареубийце приходилось импровизировать за двоих.
- Отступник и предатель Хуцция, ослепивший своего царственного отца, обманом и хитростью избежал Гнева! Велико его коварство и изворотливость. Многие ли из вас смогли заметить, как губит он царство? Немало честнейших людей уже погибло из-за него. Посмотрите на несчастного Анниту! Он ни в чём не виновен перед Тешубом, проклятый Хуцция вместо себя подставил его под удар молний, прибегнув к колдовству макандуша! Но, избегнув молний, он не скроется от справедливого суда! Исполним же волю бога!