Вообще-то, когда меня сцапали в доме у Лотара, то я жутко перетрусила (чуть не обоссалась, честное слово). И все эти людоеды вокруг меня такие вежливые, добрые, заботливые. "Битте, фройляйн, битте". Даже пальцем не тронули меня, улыбаются постоянно. А от этого только страшнее делалось.
Правда, меня ни о чём не спрашивали. Нет, то есть спрашивали, но вопросы были примерно уровня "что бы ты хотела на ужин?" и "не нужно ли ещё чего?". То есть, бытовые вопросы. Про войну, про атомную бомбу, про ракеты никто и не вянкул.
Сначала я удивлялась этому, а потом немного успокоилась и попыталась подумать. А что, собственно, могу я рассказать фашистам? После того, как Сашка отправил товарищу Сталину распечатку карты с диспозицией по состоянию на 22.06.1941, все мои знания о Великой Отечественной тотчас превратились в полную фигню. Наверняка же, расположение советских войск будет изменено, наверняка! В лучшую или в худшую сторону положение изменится - это другой вопрос, но то, что я об этой новой диспозиции информации никакой иметь не могу - факт, не подлежащий сомнению. Опять же, тут генерала Павлова, который у нас с треском проиграл приграничное сражение, начальником Генштаба поставили. И хрен его знает, что он там накомандует. Так что я даже при самом горячем своём желании помочь фашистам выиграть войну не смогу. Хуже только сделать смогу, так как буду о нашем варианте истории помнить и его всё время примерять. Допустим, расскажу я про Сталинград, с указанием даже даты, когда там наше контрнаступление началось. Фашисты подготовятся к отражению, укрепят фланги. Ага, а за счёт чего укрепят? Раз на флангах у них войск больше, значит в самом Сталинграде меньше. Наши оборону держат меньшими силами, перебросив часть войск на север. И в декабре 42-го снимают блокаду Ленинграда, причём даже не пробив коридор шириной в несколько километров, а отогнав немцев аж до Новгорода. Фашисты же в это время бестолково строят в степи укрепления, ожидая советского наступления там, где его и проводить-то никто не собирался. У них же информация из будущего есть, абсолютно достоверная, ага? Вот так я им и помогу.
Ещё что? Про Бомбу рассказать? Так, про сам факт её создания Лотар уже проболтался наверняка, фашисты и так знают, что Бомбу построить можно. Но как это сделать? И пытать меня совершенно бесполезно, я просто не знаю этого, никогда не читала. Могу только запутать их, ибо если меня действительно станут пытать, то я от боли смогу много околонаучной фигни придумать, проверять которую будет очень-очень дорого и очень долго.
С другой стороны, это я про Бомбу подробностей не знала, когда меня схватили, но ведь могу и узнать, при желании. Вот только, чтобы узнать это, мне нужно в 2013 год вернуться, а там фашисты сразу же потеряют надо мной контроль. Даже если со мной мордоворота послать, приковав меня к нему наручниками, абсолютно никакой гарантии это не даёт. Фашисты же не знают моих возможностей в будущем, вдруг я там как-то извернусь и мордоворота убью, там ведь потенциально что угодно может быть, опасность грозит со всех сторон, причём совершенно неизвестная опасность. И если меня пытаться принудить силой достать информацию о Бомбе (или любую другую), но мне удастся выйти из-под контроля (а это весьма вероятно), то что я, обозлённая донельзя на фашистов, сделаю? Думаю, подробнейшая информация по Бомбе очень скоро окажется на столе у товарища Сталина.
Не знаю, так ли рассуждали фашисты или нет, но никто меня не обижал. Ни в первый день не обижал, ни во второй, ни в третий. Блин, да я там целую неделю провела у них! Чего делали? Готовились, ясное дело. Экспедицию в XXI век готовили. Я ведь сразу, как только успокоилась, непременное условие поставила - помочь мне выручить Сашку. Пока эта задача не решена, я вообще хоть о чём-нибудь разговаривать отказываюсь. Можете меня расстрелять - получите мёртвую девочку. Можете меня запытать - получите мёртвую девочку и кучу информации, достоверность которой упаритесь проверять.
Фашисты выбрали вариант с предварительной безусловной помощью в освобождении Сашки. Наверное, на что-то надеялись. Думали, что после этого я им помогать стану. Интересно, как они собираются добиться этого, я ведь кинуть их смогу в любой момент.
Готовились, как я уже говорила, целую неделю. С моей помощью художник нарисовал костюмы, пригодные для ношения в 2013 году. Потом по этим рисункам портные костюмы шили (два раза перешивали, сразу не получилось). Кстати, хотя застёжки "молния" в 40 году уже известны, использовали их, отчего-то, исключительно на обуви. То, что "молнию" можно вшивать и в брюки, и в куртки, явилось для местных портных откровением.
Параллельно, пока костюмы готовили, шла переписка с советскими властями. Мы же с Сашкой пропали из Ленинграда! Это Сашке в XXI веке всё равно, пока я в 1940 году нахожусь, в будущем время стоит, на помощь можно не нестись сломя голову. Но тут-то, тут-то время идёт! Представляю, что было в Ленинграде, когда мы с Сашкой вечером не вернулись домой. И что будет, когда мы всё-таки вернёмся. Бедная, бедная моя попа. Ой, как её выдерут!
Немцы только на третий день сообщили советским властям, что нашли меня с Сашкой. Подробности я не знаю, но в общих чертах придуманную фашистами легенду мне рассказали. Итак, версия такая. Днём 11 сентября я и Сашка гуляли вдоль железной дороги и там из совершенно хулиганских побуждений забрались в случайно оказавшийся открытым товарный вагон. Вскоре, однако, вагон закрыли снаружи и опломбировали. Но мы с Сашкой боялись, что нас станут ругать, потому в глубине вагона и затаились, нас не нашли. Самостоятельно выбраться из вагона мы тоже не сумели, поскольку вагон тот был закрыт снаружи. Вот так мы с ним и ехали, питаясь по дороге консервированными помидорами, банками с которыми и был тот вагон полностью загружен. Открыли вагон и нашли нас с Сашкой уже 13 сентября, в городе Мюнхен. Естественно, сдали в гестапо, куда же ещё? Только сначала пришлось нас в тюремную больницу поместить, так как от помидорной диеты у нас обоих животы подвело. В советское же посольство о нас сообщили только 14 сентября, но это была суббота, а потому решение вопроса о том, что с нами делать дальше, отложили до понедельника. Правда, родственникам в Ленинград (по моей настоятельной просьбе), телеграмму-молнию отправили ещё поздним вечером 13-го. А то нас там уже похоронили, наверное (Сашку, так во второй раз даже). Дальше же начались бюрократические потягушечки-перепихушечки. Гестапо неспешно шлёт запрос в германское министерство иностранных дел, оттуда запрос в советское посольство, оттуда в Москву, оттуда в Ленинград, потом по этой же цепочке в обратном направлении. Немцы мне обещали, что затягивать окончательное решение, не говоря ни "да", ни "нет", точно смогут ещё недели две, а то и три.
Одновременно делались какие-то намётки будущей операции по освобождению моего брата. Но там именно намётки, поскольку неясно было абсолютно ничего, кроме того, что сильно побитого Сашку увезли на полицейской машине. Но куда его увезли? Как охраняют? В каком он состоянии, может ли хоть ходить самостоятельно? Ничего же неясно, одни вопросы.
Понятно, что первое дело - это разведка. И так же понятно, что разведку эту нужно проводить мне, больше некому. А как её проводить? Ходить по улицам и приставать ко всем прохожим подряд с вопросами типа: "Вы не видели, куда полицейские понесли бесчувственного мальчика?". Бред.
И на третий день моего сидения в плену у фашистов, те меня отпустили. Да, вот так и отпустили, вообще ничего не попросив принести или узнать, безо всяких условий выпустили на разведку. Профессор (а это был тот самый человек, что открыл мне дверь в квартиру Лотара) сам, лично, отвёл меня в подвал дома, где меня держали, и оставил одну. Не, знаю, были ли там, в подвале, где-то спрятаны замаскированные телекамеры. Наверное, были, хоть я и не заметила ни одной. Правда, там на стене висело весьма подозрительное зеркало (нахрена оно в подвале-то?). Сильно подозреваю, что следили за мной с другой стороны зеркала. Либо фашисты очень хитрые и зеркало самое обычное и повешено специально для того, чтобы отвлечь меня от настоящей телекамеры. Не стала разбираться, открыла портал и свалила к себе домой.
Как я провела остаток того злополучного дня, лучше и не вспоминать. Ведь как только я вернулась, для Сашки время тоже пошло. Может, его там бьют или мучают, а я совсем ничем не могу помочь. Я даже не знаю, где он. У меня просто всё из рук валилось, а есть я не могла совершенно (мама даже думала, что я заболела). Нужно было делать уроки, по алгебре мне вообще двойка за третью четверть светит, но тут разве до уроков? Попыталась читать учебник, но вскоре поняла, что это бесполезно: я не понимаю смысла прочитанного, все мысли только о Сашке.
Тогда я в википедию залезла, попытаться узнать, что это за загадочный "профессор" со мной занимается? Не нашла, я ведь ни фамилии его не знаю, ни имени, он не представился. Тем более, может, он и не профессор на самом деле никакой. Зато про всех главарей фашистских почитала. Да просто так, на всякий случай, вдруг пригодится? Ведь мой профессор-то явно не прост, это не дядя с улицы. Так что вполне можно ожидать, что посмотреть на меня заявится вскоре и кто-то из бонз.
А на следующий день я своеобразный рекорд поставила. Получила четыре пары за три урока. Это ещё суметь нужно так! А после третьего урока вообще с занятий сбежала. Опять прогул. Опять. Да наплевать мне! Зато я кое-что узнала. На переменках я специально на четвёртый этаж поднималась, там частенько в дальнем туалете одиннадцатиклассницы курят. И болтают при этом, конечно. Не, про Сашку я ничего не узнала, зато узнала, что некоторых обитателей "поляны" вчера вечером таскали в полицию. Как свидетелей, понятно. То есть, на "поляне" должны хотя бы знать, кто Сашкино дело ведёт. Ну, а тот уже наверняка знает, где сам Сашка находится.