Громов проснулся от шума - на корабль возвращалась команда, вернее, лишь часть ее, во главе с капитаном и шкипером. Не столь уж и пьяная, но вполне навеселе - поднимались по трапу не шатаясь, верно, "сэр Якоб" запретил слишком уж напиваться, ведь уже завтра - в море.
Было не так уж и темно - в черном небе с прорехами звезд ярким брильянтом сверкала красавица луна - капитан, а следом за ним и все прочие с громкими возгласами и смехом поднялись на борт, позади всех шагал боцман… вот оступился, видать, позволил себе гораздо больше других… Метнулась вдоль борта чья-то юркая тень… Андрей глазам своим не поверил - Мартин! И как он только сумел справиться с цепями? Вот молодец, парень - уже крадется обратно.
- Ты как расковался-то? - шепотом осведомился молодой человек.
Пташка хмыкнул:
- А я и не расковывался. Просто у меня руки тонкие. А вот - ключи.
Он протянул глухо звякнувшую связку, которую Громов поспешно сунул под подстилку, прикинув, что завтра же нужно будет обязательно перепрятать - хранить здесь уж слишком опасно - вдруг обыск? Выкраденные ключи, несомненно, стоило перепрятать - вот только куда? Об этом следовало подумать уже прямо сейчас, не обращая внимания на гнусную ругань боцмана, все же обнаружившего пропажу именно сейчас. Видать, не таким уж он был и пьяным.
- Вот дьявол! Разрази вас гром… Педро! Эй, вахтенный. А ну иди сюда живо, да факел с собой прихвати. Там погляди, у трапа… да не ленись, пройдись по всему пирсу, парень, везде поищи.
- А что искать-то, сеньор?
- Ключи, что же еще-то? Эх, выронил где-то… Хорошо, если б здесь… а если в таверне? Теперь уж и не вспомнить - в какой.
Естественно, поиски оказались безрезультатными, впрочем, боцман расстраивался недолго: немного поругался, плюнул да махнул рукой, приказав принести к себе к каморку "тот самый бочонок". С ромом - с чем же еще-то?
Уже на рассвете, как и было приказано капитаном, "Святая Эулалия", отдав швартовы, медленно отвалила от пирса, поймав блиндом свежий утренний бриз.
- Фок-марсель поднять! - командовал капитан. - Грот! Фок! Вымпел - на мачту.
Свистел в свою дудку боцман, просыпаясь, протирали глаза утомленные вчерашним днем поселенцы; освобожденные от цепей ссыльные вместе с матросами забегали по мачтам, честно отрабатывая порцию чечевичной похлебки, коей их все же сподобились накормить.
Покинув гостеприимную гавань, "Санта-Эулалия" отсалютовала крепости холостым выстрелом из кормовой пушки и, подняв все паруса, взяла курс на северо-запад, к материку.
Последний переход, - спустившись по вантам на палубу, думал Громов. Скоро - уже совсем скоро - земля, и вполне можно уйти во Флориду, даже не видя ее, главное держаться строго на запад. Захватить корабль, запереть команду в трюме, спустить на воду баркас - всего и делов-то! Только проделать все это нужно как можно быстрей.
Однако все пошло вовсе не так, как задумали заговорщики. Выйдя из гавани, капитан и боцман устроили на корме навес, где и пили весь день, оглашая палубу молодецким хохотом и громом самых скабрезных ругательств! К полудню оба уже храпели, однако ближе к ночи проснулись с твердым намерением продолжить банкет, чем немедленно воспользовались и матросы, урвав свою долю.
А что им было не пить, когда дул легкий попутный ветер, судно шло вперед на всех парусах и ничто не предвещало бури! Тем более до конечной цели пути, судя по всему, оставалось не так уж и много, что же касаемо возможных пиратов, то испанцы в это время уже не разбойничали, а голландцы, англичане и прочие каперы шедшей под английским флагом "Эулалии" были сейчас не страшны - союзники, чего уж там. Правда, вполне мог встретиться какой-нибудь шальной, действующий на свой страх и риск придурок, типа недоброй памяти капитана Кидда, прославившегося захватом собственно корабля и затем благополучно повешенного, но… Эпоха придурков, как представлял себе Громов, закончилась здесь еще лет пять, а то и десять назад, остались только каперы - пираты официальные, что же касается свободных рыцарей удачи, так те потихоньку покидали Карибское море, перебазируясь в Индийский и Тихий океаны - уж там было чем поживиться, да и простору - немерено.
Андрей скривил губы - да, похоже, все так… Впрочем, очень может быть, капитан Пинеда знал в этих водах каждого пирата и, с кем надо, делился. А по-иному - как?
Конечно, заговорщики выждали бы еще пару деньков - чтоб уж наверняка быть ближе к Флориде, о которой пока не знали ничего, кроме того, что там были испанцы - сторонники короля Филиппа, и где надеялись обрести убежище, и даже хоть какой-то официальный статус… предварительно прихватив с собой все бумаги: пусть местные власти видят - люди пострадали от узурпатора!
Громову вдруг пришла в голову мысль о том, что неплохо было бы выкрасть ключи и от каюты капитана - именно там наверняка хранились все документы на ссыльных. Наверное, Мартину и эта кража ничего бы не стоила - после ночного происшествия Андрей вовсе не сомневался в специфических способностях юноши. Вот и сейчас, присев на минутку передохнуть, молодой человек поискал глазами парня… и не нашел, и повернулся к Сильвио:
- Ты Мартина не видал?
- Пташку? - ухмыльнувшись, Головешка показал рукою. - Да во-он он, у того борта, с этой своей девчонкой… воркует. Не боится, гад, ничего. Хотя всем не до него сейчас.
- Так, может, и нам пора начать? - прислушавшись к разговору, зашептал Каменщик. - Момент-то уж больно удобный.
- Зато до земли далеко, - мрачно сверкнув глазами, Громов тут же осадил подельников. - Нет, еще как минимум пару-тройку дней выждем. А тем временем потолкуем с теми… мельниками - может, что и получится?
- Как скажешь, - пожав плечами, Каменщик привалился к фальшборту спиной, Громов тоже расслабленно вытянул ноги… Как вдруг с правого борта донеслись громкие крики и ругань!
- Ах, ты ж подлый волчонок!
Проспавшийся боцман, углядев "воркующих голубков", немедленно поднялся на ноги и, подобравшись к "подлым прелюбодеям", пустил в дело плеть:
- Вот тебе, вот!
Мартин в ужасе закрыл лицо руками и попытался бежать, да куда там - боцман сбил его с ног кулаком и, подозвав матросов, приказал, кивая заодно и на побледневшую девчонку:
- Этих двоих - на корму, к капитану.
Исполняя приказ, матросы тут же ухватили обоих. Аньеза дернулась, пытаясь вырваться, закричала… треснув, платье ее расползлось по шву, обнажив спину - похоже, гогочущие, словно гуси, матросы сделали это специально.
- Эта девушка - не преступница! - попытался вступиться высокий поселенец в темном кафтане и шляпе. - Есть закон…
Бухх!
Тяжелый кулак боцмана въехал незадачливому заступнику в скулу и тут же, сразу послышался все тот же глумливый хохот:
- На "Святой Эулалии" один закон - слово капитана.
- Помогите! - упираясь, кричала девчонка.
Кто-то из матросов со смехом кинул ее себе на плечо, потащил, поставив на ноги уже на корме, перед грозным Пинедой.
- Преступники доставлены, сэр! - браво доложил боцман. - Болтали промеж собой, шушукались, несмотря на ваш запрет. Видать, замышляли чего-то.
- Замышляли, говоришь? - взглянув на девчонку, капитан нехорошо усмехнулся, мосластое лицо его еще больше вытянулось, в маленьких глазках зажглось похотливое пламя. - Что же, эту красулю я допрошу сам… и если она будет ласкова, может быть, и не скормлю акулам, х-ха!
С этими словами "сэр Якоб", подмигнув, ущипнул Аньезу за щеку… и получил в ответ по щеке!
Хорошо девчонка заехала, звонко, от души. Хозяин "Эулалии" побагровел, глаза его, и без того небольшие, сузились от гнева, губы задрожали:
- Ах ты, сучка! Плетей ей! Нет… в каюту! Я уж там… сам…
- Не-ет! - пришедший в себя юноша, словно кошка, бросился на капитана… и, будучи отброшенным тяжелым ударом прочь, вновь вскочил на ноги, с яростью вырвав из-за пояса ближайшего матроса нож.
Правда, на большее парня не хватило - нож у него тут же выбили тяжелой абордажною саблей, самого же… Нет, больше не били - просто "сэр Якоб" посмотрел на него невидящим взглядом, да приказал:
- Повесить!
- Вы сказали - "повесить", сэр? - придерживая избитого подростка за шиворот, на всякий случай уточнил боцман.
- Да, да, повесить! - с яростью повторил капитан. - Не слышали, что я приказал? Вы тут все что - глухие? А ну-ка, парни, вздерните-ка эту сухопутную мокрицу на нок-рее, думаю, наш добрый король Карл будет этому только рад.
- Есть, сэр!
Дружно рявкнув, матросы потащили бедолагу Мартина к мачте, а кто-то уже и ловко накинул на рей пеньковую петельку…
Тут уж Громов понял, что выжидать больше нельзя.
- Эй, вы, - крикнул он поселенцам. - Так и будете ждать, пока эти разбойники не изнасилуют всех ваших женщин? Или вам - сильным и не старым еще мужикам - не справиться с этим пьяным сбродом? Ну как хотите…
Вращая над головой подхваченной с палубы цепью - расковали да забыли убрать - молодой человек подбежал к мачте, с ходу ударив одного из матросов по загривку все теми же оковами и чувствуя, как позади орет, что есть мочи, Головешка Сильвио.
Бухх!!!
Вот кто-то отбросил в сторону сразу троих…
- Молодец, Деревенщина! - восхищенно завопил Сильвио. - Ну ты и силен, парень… Правда, неповоротлив, словно тысяча слонов.
Сбоку послышался хруст - Деревенщина ухватил уложенную вдоль борта стеньгу, ударил… все как в старой русской сказке: махнет - улочка… переулочек…
- Задержи их, Гонсало! - прокричав, Громов кивнул рукой своим и помчался к заветной дверце, гремя выкраденными Мартином Пташкой цепями.
- На судне бунт, парни! - истошно завопил капитан…