- Я очень не люблю, - сказал Ян с равнодушным выражением лица, - когда убивают моих людей. Воровство - это плохо, но убийство хуже десятикратно. За него только одно наказание. Властью, данной мне военным правительством, я лично определяю степень вины. - Он медленно шел мимо стоящих у стены и внимательно рассматривал лица. - И у меня нет сомнений - вы виновны в неправедном образе жизни. Поэтому, - вынимая из кобуры пистолет и передергивая затвор, сообщил он, - отсюда своими ногами уйдут только двое. Тот, кто первый расскажет, что меня интересует, и тот, кто скажет больше. И я еще проверю, кто не соврал. Довести дело до конца никогда не поздно. Места, где мазурики отсиживаются, где краденое скупают, и уж конечно, кто моего парня убил. Чем подробнее, тем лучше. С молчунами разговор короткий. Обязательно потом напишу очень красивую бумажку с приговором и подошью в папочку. Есть у меня такая, правильно оформленная. И там имена. Не вы первые, не вы последние. Начинаем. Ты, - показал Ян на крайнего в шеренге.
- А пошел ты, - сказал карманник, - чтобы я, даже если бы знал, своих корешей сдал!
Ян все с тем же спокойным выражением лица выстрелил ему в голову. Люди невольно шарахнулись в сторону от свалившегося трупа.
- Стоять! - заорал Гусев.
- Ты, - подождав десяток секунд, сказал Ян, глядя на хорошо одетого.
- Начальник, - с ощутимым напряжением в голосе ответил тот, - я же не мокрушник, я честный кент. Картинки к картинкам, литерки к литеркам. А крови на мне нет, и я с ними не знаюсь. Ты сам билет видел, я вчера приехал.
- Остановился где?
- Улица Каменщиков, семнадцать. Подтвердят.
- Саклавит?
- Суннит.
- А почему азартными играми балуешься? Запрещено.
- Может, ты и можешь меня застрелить, но перевоспитывать поздно. И не тебе этим заниматься. Побереги проповедь для других.
- Ладно, - согласился Ян, - постой пока. Ты, - потребовал он у Козлова.
- Где наша не пропадала, - достаточно громко сказал тот, - все скажу, - делая шаг вперед, заявил и, дико взвизгнув, метнулся на коменданта с ножом в руке.
Пуля попала ему в живот, и он с воем скорчился у Яна перед ногами. Тот молча наступил на руку и вышиб ногой нож, откатившийся далеко в сторону. Под аккомпанемент стонов Ян осмотрел оставшихся и покачал головой.
- Думаете, добивать буду? - спросил негромко. - Зачем? Пусть помучается. Легкую смерть я и так собирался дать. Не захотел. По делам и получил. Пусть пока полежит, почувствует.
На штанах второго карманника, на котором остановился его взгляд, спереди медленно расплывалось пятно.
- Я скажу, - быстро ответил тот. - Я все скажу!
- Я знаю, - обреченно сознался продавец формы. - Комендант, ты обещал!
- Тому, кто больше всех скажет, - кивнул Ян, - я обещаю жизнь.
Пулемет ударил сразу, не успел грузовик повернуть на нужную улицу. Лобовое стекло жалобно зазвенело, и из кузова поспешно посыпались люди, прячась за машину и заскакивая в соседние дворы.
Хорошо, не стукнуло в голову кататься на переднем сиденье, как начальству положено, глядя, как, подволакивая ногу, к нему присоединился водитель, подумал Ян. Удачно в кузов залез контролировать своих героев.
- Ранен?
- Вывихнул, когда выпрыгивал.
- Давай назад, нечего тебе здесь делать.
- Чего это они такие нервные? - присев у заднего колеса, спросил Зибров. - Не успели приехать - и нате вам! Хороши бы мы были, если бы оба грузовика успели к дому подъехать.
- Так не глухие, - выругался Ян, - услышали стрельбу в городе. Везде одновременно не получилось. Не сиди, лейтенант, - замерзнешь. Взял своих парней - и давай вокруг. Утекут задними дворами.
- Ага, - согласился Зибров и метнулся в сторону, на ходу подзывая второй взвод.
Пулеметчик старательно продолжал поливать свинцом длинными очередями испустивший дух грузовик. Из радиатора текла вода, от кузова отлетали щепки, и машина уже стояла на ободах, пробитые колеса не держали веса. В окно высунулся какой-то тип с винтовкой и начал суетливо стрелять во все стороны. Юнкера азартно отвечали. Зазвенели стекла, вокруг окна появилась масса дырок. На стрельбище большинство прекрасно попадало в цель. Здесь пули летели куда угодно, только не в стрелка. Впрочем, он заопасался и перестал высовываться, подставляясь. Со стороны двора добавилась еще стрельба. Если кто в округе умудрился проспать начало, сейчас он с интересом прислушивался.
- Колобов, - позвал Ян, не оборачиваясь: тот и так рядом в обязательном порядке, - пулеметчика.
- Сейчас, - ответил сержант. Он выстрелил и довольно хохотнул: - Есть.
Пулемет на чердаке резко замолчал.
- Двадцать восьмой, - с гордостью сообщил Колобов.
- Взрослый мужик, - с укоризной сказал Ян, - а дурью маешься. Не хватает только надрезов на прикладе. Знаешь, что мы на фронте с такими делали, если попадался?
- А ты не считал никогда?
- Никогда. Сначала некогда, потом неинтересно. Много их было.
Он отвинтил колпачок на рукоятке, прикинул расстояние и дернул за шнурок. Сделано по-идиотски, но благодаря длинной ручке удобно кидать. Тридцать метров - совсем не рекорд, а здесь намного ближе, и цель хорошо видна.
- Лежать всем! Граната! - привычно швыряя, предупредил Ян.
В доме ударил взрыв. Он кинул еще одну.
- Не бежать прямо на окна, - заорал, вставая, для остальных. - Сбоку, им так неудобно целиться. Пе-э-э-эрвое отделение атакует, второе прикрывает. Необязательно попасть: не давайте им высунуться! Пошли!
Юнкера с нечленораздельным ревом поднялись и нестройно рванули к дому. Половина моментально забыла все наставления и приказы, доблестно несясь через заборы и огород. И то - первый настоящий бой. На самом деле в доме еще большие неумехи собрались, иначе бы вместо дурной стрельбы давно сделали ноги, но искренний энтузиазм подчиненных необходимо потом похвалить. Никто в кусты не забился и явной трусости не проявил. А что стреляли один Аллах знает куда, так это с опытом приходит. Будут из них приличные офицеры, если на ус намотают науку убивать и сами не погибнут.
Не забыть еще обматерить за поведение. Если собрать сотню человек и заставить их ходить в ногу, подчиняться командам и чистить винтовку - это еще не рота. Нормальные сержанты нужны на взводы. И это по минимуму. Кашевара постоянного, артельщика. Старшину по хозяйственной части. Рожать мне их, что ли? На сотню стремящихся друг перед другом выделиться молодых - всезнайки с непомерным самомнением: Зибров, Гусев и Колобов. Мало, совсем мало. Бывших курсантов, а ныне сержантов, в большинстве по-прежнему держали вместе, гордо именуя ударными ротами. Где людей найти и сколько мне еще позволят ездить на курсантах? Не очень-то идут добровольцы. Платят мало, кормят скудно, а пули летают. Юнкера даже присяги не принимали. Отпустить одних - они мне дров наломают, потом не расхлебаешь.
- Бабаев, - заорал, хватая за воротник, - я что приказывал?
Ну куда это годится? Объясняешь, что сначала гранату в дверь кидают, а потом врываются, объясняешь, а толку - ноль.
- Так все уже, - удивленно ответил парень, хватаясь за подсумок.
- Вот теперь уже точно не требуется, - мимоходом дав ему легонько в ухо, чтобы почувствовал, и проходя мимо, согласился Ян. - Там внутри уже наши. До, Бабаев! Не после! Как закончится, пойдешь чистить картошку на всю роту.
- А почему до сих пор никто механическую картофелечистку не изобрел? - с тоской поинтересовался курсант, следуя за ним.
- Изобрел, - переступая через труп в гражданском у порога, рассеянно ответил Ян. Ага, это уже второй. Осколками достало. Тот, что в окно палил, там и валяется. - Там крутится сразу мешок, и картофелины трутся друг о друга. Много в отходы уходит, а глазки и порченое все равно Бабаевым приходится вырезать.
- И кто изобрел? - восторженно спросил юнкер. Остальное он мимо ушей пропустил.
- Я, - сознался командир, - до войны еще дело было. Меня за это дело чуть под суд не отдали. Материалы со склада приволок без разрешения. Так что ручками, Бабаев, долго еще придется. Светлов!
Тот с заметным усилием перестал пялиться на покойника и сглотнул.
- Так… точно!
- Зиброва найди, нечего тебе здесь делать.
- Так… точно, - ответил курсант и кинулся на улицу.
Ну да. Зрелище не очень приятное, а что поделать - это не картинки в учебнике. А в теплынь и мухи моментально появляются. Откуда берутся, никто объяснить не может, - слетаются мгновенно.
- Господин лейтенант, - растерянно сообщил очередной юнкер, скатываясь с чердака, - там майор Шаповалов. Мертвый.
- Кто?
- Наш бывший командир роты. Что я, перепутать могу?
Ян отпихнул юнкера в сторону и рванул наверх.
- И форма, и еще и оружие. Патронов - завались! Туда пришли, без промаха! - нудел сзади юнкер. - Это что ж творится, он в нас стрелял?
М-да, присев на корточки у тела с дыркой в голове, подумал Ян. Молодец Колобов, удачно завалил. Очень интересно. В чем угодно мог подозревать майора, но в грабежах? Бред какой-то. Он хоть и дундук, свихнутый на религии, но не из таких. И что тогда? Стрелял из пулемета. Это раз. Тут сомнений никаких. Наше счастье, что одно название - офицер. Я бы кучу трупов сделал без проблем. Нервишки сыграли. Но оружие и форма краденая - вот они. Это не мазурики. Два. Может, потому так легко и сдали? Не их люди. Надо трусить еще раз. Правильно сделал, что не отпустил сразу. Побеседую доходчиво с голубчиками еще раз.