Бэннон был не в восторге от расположения оборонительных позиций на склоне. Если отступление станет необходимым, вся техника группы будет вынуждена отступать вверх по склону в поле зрения и под огнем противника с другой стороны долины. Кроме того, позиции большей части группы располагались сразу над линией деревьев. Их расположение было настолько очевидным, что причиняло настоящую боль. Бэннон мог представить себе советского артиллерийского офицера, осматривающего местность в поисках целей и натыкающегося на занятый ими склон. Как он говорил своим доверенным подчиненным, он мог себе представить, как русское лицо загорается ликованием, когда тот повернется к своему подчиненному: "Они заняли оборону вон там, за теми деревьями. Убедитесь, что на эту область наведены, по крайней мере, пять, нет, лучше шесть артиллерийских дивизионов, товарищ". Бэннон уже сталкивался с подобным отношением раньше и понимал, что если на этот раз войны не случиться и они вернуться обратно, в следующий раз все будет по-прежнему. Но сейчас и ему и группе "Янки" придется сражаться там, где они располагались.
Подойдя к позициям 3-го взвода, Бэннон услышал шорох, которому вторили два низких голоса. Он достиг НП 3-го взвода.
- Стой, кто идет? - с вызовом прозвучал окрик, слишком громкий и удивленный. Бэннон не сомневался, что застал солдат на НП полусонными и напугал их. Звучавший с вызовом голос был похож на голос рядового Ленорда из танка № 32. Часовой повторил:
- Кто идет?
Это точно был Ленорд
- Капитан Бэннон.
- Фууу… О'кей, можете проходить.
Хотя это прозвучавшее по-домашнему приглашение отвлекало от менее веселых мыслей, вертевшихся в голове Бэннона, часовому следовало поступать иначе, находясь на посту. Подойдя, он услышал, как второй солдат сказал Ленорду, что тот облажался. Когда Бэннон оказался на расстоянии вытянутой руки от обоих, они спокойно предстали перед командиром. Поскольку оба они находились за деревьями, никто из них не мог видеть лица другого. Но Бэннон был полностью уверен, что лицо Ленорда имеет болезненное выражение. Не зная, кто из солдат был Ленордом, он обратился к обоим:
- Это правильный способ окликать кого-либо?
- Нет, сэр, не правильный, сэр!
- Как полагается окликать неизвестного, подходящего к позиции, Ленорд?
Не раздумывая и, как будто читая устав, Ленорд вспомнил правильную форму отклика и обмена паролями. С жалостью в голосе и парой выражений, Бэннон поинтересовался, почему Ленорд пропустил его без правильной процедуры.
- Просто вы сказали, что вы командир, а я узнал ваш голос, сэр.
Ответ был честным, но неправильным. Бэннон пообещал обоим, что их полностью вылечат от забывчивости. Ленорд, похоже, не видел в этом логики, но пообещал, что в следующий раз не забудет. Двинувшись в сторону "32-го", Бэннон услышал, как второй солдат сказал Ленорду "Я же тебе говорил", когда они снова располагались на своей позиции.
Добравшись до "32-го", Бэннон начал забираться на его правую надгусеничную полку, но остановился, услышав щелчок взводимого.45 и низкое и твердое "Стой". Голос принадлежал штаб-сержанту Жоэлю Блэкфуту, чистокровному Чероки и командиру "32-го". Бэннон не сомневался, что тот держит.45 заряженным, взведенным и направленным прямо на него.
- Кто идет?
- Капитан Бэннон.
- Подойди сюда, чтобы я тебя видел.
Бэннон забрался на танк и медленно двинулся к краю башни, теперь будучи в состоянии разглядеть фигуру, высунувшуюся из командирской башенки с.45 в вытянутой руке. Подходящим ему низким голосом, Блэкфут произнес пароль:
- Морщина
- Наживка, - ответил Бэннон
Удовлетворившись ответом, Блэкфут поднял пистолет и медленно снял его с взвода.
- Когда эта война уже начнется, капитан?
Забравшись на башню и облокотившись на ее крышу так, чтобы его голова оказалась рядом с Блэкфутом, Бэннон рассказал ему о том, что Ленорд окликнул его неуставным образом и поинтересовался, как идут дела с подготовкой экипажа к бою. Будучи дотошным сержантом, Блэкфут не был доволен своим экипажем и сообщил о конфликте с наводчиком. Он считал, что наводчик был слишком нерасторопным в деле обнаружения указанных ему целей и наведении на них орудия. Он хотел бы немного попрактиковать свой проблемный экипаж на танке, который бы двигался по дороге или еще где-нибудь. Бэннон ответил, что по соображениям безопасности все движение техники приходилось сводить к минимуму. Блэкфуту, как и остальным в группе, просто нужно делать все, что они могли, из неподвижного положения. Тот ответил, что знает это, но не посчитал за вред спросить. Получив прогноз погоды на предстоящий день, и наилучшие предположения, когда появиться туман, Бэннон спустился и направился к следующему танку лейтенанта Гаргера.
Подойдя к "31-му", Бэннон задумался над "лекцией", которую он прочитает Гаргеру этим утром. Гаргер не был от природы бездарным лейтенантом. В сущности, он ничем не отличался от любого другого младшего лейтенанта, в том числе и того, которым когда-то был Бэннон. Просто требовалось много времени, тренировок и терпения, чтобы сделать из младшего лейтенанта хорошего командира танкового взвода.
Пробыв в стране всего три недели, Гаргер делал все более-менее неплохо. Однако если он проявлял себя более-менее неплохо на учениях, от него не приходилось ждать многого в бою. Для его подготовки нужны были время и дополнительная практика, однако именно этого больше не было. Группа собиралась идти в бой, а Бэннон не верил в способность Гаргера справиться с этим.
Взводный сержант, сержант первого класса Гэри Пирсон, ветеран Вьетнама и выдающийся солдат, делал все возможное, чтобы обучить лейтенанта в отсутствие Бэннона. Пирсон также пытался прикрывать Гаргера, чтобы взвод не смотрелся слишком плохо. Но Пирсон не мог делать всего. Лейтенант должен был или принять правила, или уйти. Сейчас, когда игры почти что кончились, Бэннон не собирался вручать свою жизнь в руки лейтенанта, который до сих пор облажался на большинстве возложенных на него задач. Он хотел сегодня же поговорить о нем с командиром батальона. Но, во-первых, на это не было времени.
Когда он забрался на правую надгусеничную полку "31-го" его, как и в случае с Блэкфутом, встретил окрик:
- Стой, кто идет?
Однако вместо.45, фигура, высунувшаяся из командирской башенки, намереваясь держать неизвестного злоумышленника на расстоянии, попыталась опустить вниз и направить прямо на Бэннона пулемет М2. Бэннон ощутил мгновенный приступ паники. Спусковой механизм пулемета был частью рукояток и очень легко мог сработать. Ему показалось, что лучше будет прыгать, кричать или просто надеяться на лучшее. К счастью, неумелое обращение с пулеметной турелью разочаровало фигуру, и та решила выбрать альтернативный вариант с.45. Когда фигура направила на него пистолет, Бэннон назвался и забрался на танк.
Оставив все надежды на то, чтобы и дальше держать злоумышленника под прицелом, фигура просто произнес пароль и выслушал отзыв. Его голос был удрученным и опасливым. Этим утром, лейтенант Гаргер остался верен себе.
Бэннон облокотился на башню таким образом, чтобы его голова оказалась менее чем в футе от Гаргера.
- Ну и что вы мне скажете этим утром, лейтенант Гаргер?
Гаргер на мгновение задумался, или, не зная, что ему отвечать или понимая, что командир группы просто собирался на него наорать. Он ответил нерешительным полувопросом:
- РТО, сэр?
- Нет, нет. Близко, но не это. Что насчет режима радиомолчания? Вы помните нашу дискуссию по этому вопросу вчера утром?
- Да, сэр.
- ТАК КАКОГО ТЫ ХЕРА СНОВА НАРУШАЕШЬ РЕЖИМ РАДИОМОЛЧАНИЯ? ТЫ СОВСЕМ ДОЛБАНУТЫЙ ПРИДУРОК ИЛИ У ТЕБЯ ПРОСТО МОЗГИ ПОТЕКЛИ?
Ожидая ответа, Бэннон сделал все, чтобы взять себя в руки и успокоиться. У него была склонность взрываться и хамить. Он снова и снова говорил себе, что больше не будет так делать, что чтобы чего-то добиться, он должен быть спокойным и логичным. Но привычки было трудно ломать, особенно столь ранним утром. Без сомнения, сегодня будет еще много причин для взрывов.
Запинаясь, Гаргер ответил:
- Нет, сэр. Я просто хотел убедиться, что связь работает, так как мы сменили радиочастоты.
Успокоившись, Бэннон продолжил:
- А твоя связь работала вчера, до того, как я надрал тебе задницу за нарушение дисциплины радиопереговоров?
- Да, сэр.
- А твоя рация работала позавчера, до того, как я надрал тебе задницу за нарушение дисциплины радиопереговоров?
- Да, сэр.
- Тогда зачем ты делаешь это снова? Я имею в виду то, что даже теперь, когда даже ты должен был понять, что твоя рация работает, ты каждый раз используешь ее, каждый раз, прекрасно понимая, что я сейчас приду и ткну носом в твое же дерьмо. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Ты меня в самом деле понимаешь?
- Да, сэр, я так делаю, это только, что, ну, я…
- Если еще раз… Я клянусь, если еще раз…
Не заканчивая и не дожидаясь ответа, Бэннон сполз вниз с башни и спустился с танка. Если он останется, его нервной системе не светит ничего хорошего. Если это не поставит точку, ее уже не поставит ничего.
Бэннон не успел отойти от "31-го" на десять метров, когда низкий и твердый голос Пирсона заставил его вздрогнуть:
- Это становиться рутинной процедурой, капитан. Я уже собирался сверять по вам часы.
Бэннон остановился, повернулся к Пирсону и оперся на дерево. Он все еще не отошел после общения с Гаргером и внезапное появление Пирсона страшно его напугало. Собираясь, он подумал про себя "Солнце еще не встало, а когда встанет, это будет действительно персиковый день". Глядя на приближающуюся к нему темную фигуру, он спросил: