Бэннон начал понимать, почему пацифистские движения были настолько сильны в Европе. Детям минувшей войны, видевшим "Шерманы" его дяди, катящиеся через их деревни, не хотели, чтобы их дети испытали тот же ужас. К сожалению, благие намерения родителей не имели значения для советского руководства. Как это уже слишком часто происходило в прошлом, благие намерения и стремление к миру оказались бесполезными против холодной стали и людей, желавших использовать их в своих интересах.
Глядя на этих детей, Бэннон начал задаваться вопросами о своих собственных. Он все еще не знал, смогла ли его семья уехать до начала военных действий. Спустя некоторое время он начал отворачиваться, видя детей. Мысли, лезущие ему в голову, стали слишком болезненны.
Спустя три часа марша, группа "Янки", наконец, добралась до города, где располагалась 1-78. Войдя в город, они заметили американских солдат, сидевших перед одним из домов и занимавшихся чисткой оружия. Они разделись до маек или голых торсов, и наслаждались погодой, не спеша выполнять свою работу.
Некоторые даже разулись. Их БТР стоял в переулке. На нем было развешено на просушку белье и полотенца. На стволе.50-го висела чья-то рубашка.
Бэннон остановил "55-й" и дал сигнал остановиться остальной колонне. Повернувшись к солдатам, он спросил:
- Кто старший?
Пара солдат посмотрела направо, налево, потом переглянулась. Один из них крикнул в ответ:
- А нахрен тебе это знать?
Гаргер позже сказал Бэннону, что никогда не видел, чтобы он передвигался так быстро. Услышав ответ, Бэннон одним движением выскочил из башни "55-го" и, оказавшись на земле, ринулся на солдата:
- Встать, извиниться, и ответить как солдат! Остальных это тоже касается!
Они вдруг поняли, что разговаривают с офицером и начали вставать. Не то, чтобы в облике Бэннона что-то изменилось с момента встречи с командиром танкового батальона, кроме того, что он промыл рану на лице. Но не зависимо от того, как он выглядел, "а нахрен тебе это знать?" было плохим ответом, особенно для солдата.
- Ладно, солдат, спрашиваю еще раз. И если я услышу нечто столь же умное, как только что, все, что от тебя останется, отправят домой по почте в конверте. Это понятно?
Прежде чем ответить, солдат отпрянул от дикого взгляда провонявшей фигуры перед собой. Без всяких шансов, он оказался в центре внимания:
- Сэр, нашего командира отделения здесь нет.
- Это не то, что я спрашивал, солдат. Я спросил, кто старший. Есть кто-то, кто отвечает за это сборище?
- Полагаю, я, сэр.
- Он полагает! Надо же, он полагает! А почему не знаешь?
- Да, сэр, я старший, сэр.
- Из какого подразделения, солдат?
- Рота "С", сэр.
- Слава тебе, господи! Вы, случайно, не знаете, из какого вы батальона?
- Сэр, первый боевой 78-го, сэр.
Члены экипажей группы "Янки" высунулись из машин и слушали их. Когда Бэннон устроил разнос, группу охватил громкий смех. Пытаясь поддерживать гнев, Бэннон вдруг заметил, что изо всех сил сдерживается, чтобы не засмеяться самому. И ему это не удалось. Солдаты роты "С" были вне себя от того, что стали объектом смеха, но ничего не сказали и ничего не сделали. Они не собирались рисковать разозлить целую колонну солдат, выглядевших так же, как Бэннон и просто стояли по стойке смирно и прикусив языки. Еле-еле взяв себя в руки, Бэннон продолжил:
- Ладно, солдат. Где КП батальона?
Солдат ответил, что в школе на той же улице, по которой они двигались. Бэннон повернулся, забрался в "55" и подал руками сигнал трогаться и двигаться дальше. Группа "Янки" понеслась к штабу Первого Боевого.
* * *
Бэннон и Улецки шли по коридору немецкой школы. Бэннон ощущал себя не в своей тарелке. В поле он был на своем месте. Им надлежало действовать там. Но это была школа, место, где дети должны были узнавать о мире и готовиться к своему будущему.
Бэннон был военным, и его работа заключалась в том, чтобы находить и уничтожать врага огнем, маневром и мощью. Короче говоря, убивать. Здесь для него не было никакого дела. Они шли по коридору молча, чтобы не обидеть дух школы. Войдя в класс, где проводили совещание командиры рот и офицеры штаба батальона, они ощутили еще более не в своей тарелке. Хотя это трудно было себе представить, штаб батальона был еще чище, чем два дня назад, во время совещания по поводу атаки на высоту 214. Возможно, так казалось потому, что Бэннон просто был грязнее. Он и старпом вошли в класс, будто завалились в бар, готовые набить морду первому, что скажет "буэее". Они мгновение постояли, осматривая собравшихся, а те рассматривали их. Это напомнило Бэннону сцену из вестерна категории "Б". Он посмотрел на Улецки, который, похоже, думал о том же самом и едва не рассмеялся.
Майор Джордан первым подошел и поприветствовал их с искренней улыбкой и рукопожатием, словно двоюродных братьев, которых сто лет не видел. Его примеру последовали командир батальона и остальные командиры рот. Только командир роты "С" подался назад. Бэннон предположил, что он сделал это от стыда. Когда с приветствиями было покончено, подполковник Рейнольдс продолжил, усадив Бэннона рядом с собой, оттеснив командира роты "С". Это потрясло Бэннона, так как командир роты "С" капитан Крэйвен всегда был для подполковника мальчиком для глажения по головке. Что бы Крэйвен не делал, это было хорошо и правильно. Майор Джордан подумал, что Крэйвен или его рота сильно обрадуются тому, что любимчика подполковника оттеснили в сторону. Поскольку совещание продолжилось, Рейнольдс обратился к Бэннону по поводу того, что могли сделать для группы "Янки" батальонный офицер технического обслуживания, С1, С4 или кто бы то ни было еще. Стало ясно, что подполковник был готов дать группе "Янки" приоритет во всех вопросах. Учитывая возможность, Бэннон немедленно ухватился за нее. Когда С1 спросил у него о личном составе, Бэннон ответил, что группе требуется восемнадцать солдат для покрытия потерь взвода Полгара. С1 ответил, что сейчас это не представлялось возможным. Бэннон повернулся к командиру батальона и сказал, что так как роты "С" и "Д" не понесли потерь, они могли бы выделить по солдату от каждого отделения, чтобы силы Полгара были доведены до штатной численности. Это могло показаться ударом по больному месту для обеих рот. Но к его удивлению, подполковник приказал С1 организовать это и убедиться, что это будут самые лучшие солдаты. Затем он повернулся к С4 и сказал, что если он не сможет найти для Полгара БТР прямо сейчас, рота "С" должна будет передать группе "Янки" один из своих.
В конце совещания Бэннон и Улецки доложили подполковнику и С3 о том, что произошло после того, как группа "Янки" выдвинулась вперед, в атаку на LOG и высоту 214. Подполковник и С3 прерывали их, задавая вопросы по поводу некоторых аспектов боя, оружия, реакции солдат группы, как отреагировали советы и так далее. Джордан порекомендовал командному составу группы "Янки" подготовить инструктаж для офицеров и сержантов батальона. Таким образом, они смогут передать свой опыт. Подполковник одобрил эту идею.
Майор Джордан сообщил Бэннону, где они могут найти старшину роты с остальной частью группы "Янки", похвалил его и Улецки за хорошую работу и закончил совещание. Подполковник также поздравил их и ушел вместе с Джорданом.
Когда все разошлись, Бэннон и Улецки уселись в тихой комнате, уставившись в пол перед собой. Не поднимая взгляда, Улецки тихо спросил:
- Разве мы сделали все так хорошо, как они сказали?
Бэннон на мгновение задумался. По ходу обсуждения все казалось таким простым. Все было, как будто они обсуждали очередные учения в Форт-Ноксе, а не бой, в котором решалась судьба тридцати пяти человек, защищавших Высоту 214. Обсуждение коснулось оружия, позиций и примененной огневой мощи. В тихой и прохладной комнате в немецкой школе это все, казалось, имело смысл. Ужаса и страха смерти не было. Не было жгущей, режущей боли, которую он испытывал, вытаскивая окровавленное тело Ортелли из горящего танка. Не было злости и отвращения, которые он испытывал, думая, что группа "Янки" бессмысленно погибла. Бой, который они обсуждали и бой, который вела группа "Янки" не был одним и нем же, и никогда не будет. По крайней мере, для тех, кто там был. Бэннон повернулся к Улецки:
- Ну и что ты думаешь, Боб?
Он мгновение посмотрел на Бэннона прежде, чем ответить:
- Я думаю, нам повезло. Чертовски повезло.
- Знаешь, Боб, я думаю, ты прав.
С этими словами они вышли из класса и взялись за восстановление группы.
* * *
В следующие три дня группа "Янки" зализывала раны и снова собиралась вместе.
Район сосредоточения находился в нескольких километрах от КП батальона. Старшина роты Гаррет лично нашел это место и заявил на него права. Вскоре после прибытия, Бэннон понял, почему. Рядом находился небольшой гастхаус, который немцы использовали, чтобы отдохнуть и поесть после воскресных походов в лес. Пожилые мужчина и женщина, хозяева этого места, сперва относились к группе безразлично, но сдружились с ними после первого же дня. На второй день хозяйка взяла на себя готовку и стирку. Она сказала, что поскольку не могла позаботиться о своем сыне, а их матери не могли позаботиться о них, она хотела помочь им. Старик рассказывал о сыне, который тоже был танкистом, как и солдаты группы "Янки", а также о собственном опыте "последней войны".