Когда русскому удалось убрать руку Келпа, они внезапно дернулся и обмяк, отпустив руку Келпа. Тот обернулся, увидев, как МакКолли второй и третий раз ударил русского штыком в живот. Когда русский обмяк, Келп отпустил его и схватил МакКолли за руку, когда тот собирался нанести уже пятый удар. Двое рядовых посмотрели друг на друга, а затем снова залегли спина к спине за деревом. Последний русский пробежал мимо них, не заметив небольшого сражения, произошедшего под темным деревом.
* * *
Подполковник Потекнов лежал на тропе, будучи не в состоянии двинуться. В тишине темного леса он ощущал, как жизнь уходит из него. Он ощущал боль, сильную боль. Несмотря на теплую летнюю ночь, он начал ощущать холод. Он истекал кровью и знал, что ничего не может сделать, чтобы остановить это. В свои последние минуты он испытывал не страх от ожидавшей его неизвестности. Он был озадачен и сбит с толку. Его батальон должен был сделать это! Он сделал все правильно. План был хорош. Что же пошло не так? Почему не сработало? Русский подполковник продолжал искать ответы на эти вопросы, пока тьма не поглотила его разум.
* * *
"55-й" как раз въезжал на деревенскую площадь, когда Бэннон получил сообщение от Полгара, что русские вышли из боя и начали отходить на север. До сих пор они шли через деревню быстро и чисто. После того, как БТР был уничтожен, все и вся рассеялись по переулкам и домам. На главной площади было несколько грузовиков и два БТР, на борт которых пытались забраться солдаты, чтобы убраться отсюда. Когда "55-й" въехал на площадь, грузовики двинулись вперед, когда солдаты находились наполовину в них, наполовину снаружи. Механик-водитель одного из БТР запаниковал и сдал назад, врезавшись в группу солдат, бежавших в поисках укрытия. Водитель грузовика, глядя на "55-й", не заметил офицера, машущего ему руками, и врезался в витрину на краю площади. Весь этот бардак был создан одним появлением "55-го" без единого выстрела. Когда подъехавший "31-й" оказался рядом с "55-м", оба танка открыли огонь из орудий и пулеметов, и ситуация превратилась в самый настоящий ад.
* * *
Убедившись, что все русские ушли, Келп и МакКолли осторожно двинулись вперед, к позициям пехоты. После всего, через что они прошли, единственное, чего хотел Келп, это вернуться к своим. Когда они двинулись, Келп наступил на что-то металлическое. Он посмотрел под ноги и его объял приступ ужаса. В слабом свете от горящих танков Келп заметил, что стоял на одной из поставленных ранее противотанковых мин. Он знал, что он уже был мертв.
Но ничего не случилось. Ему, наконец, пришло в голову, что он не был достаточно тяжелым, чтобы мина взорвалась. Тем не менее, собравшись с духом, чтобы убрать ногу, он сделал это с максимальной аккуратностью. Лицо заливало потом, он пытался вернуть себе самообладание, чтобы двинуться дальше. Здесь было слишком много способов умереть. Келпу хотелось обратно в его танк. Ну его, это пехотное дерьмо.
Решив, что они были рядом с позициями пехоты, Келп крикнул, чтобы дать знать, что они возвращаются. Так как Полгар не знал голоса Келпа, он приказал им подойти и назваться. Когда они подошли, Полгар произнес пароль.
Только когда Келп ответил правильным отзывом, двум убийцам танков позволили вернуться на свои позиции.
* * *
Когда танки отошли от деревни, Бэннон приказал "31-му" держаться справа от "55-го".
Двинувшись на юг, чтобы вернуться на свои позиции, танки вклинились в русскую пехоту, которая вышла из боя с Полгаром. По-видимому, русские не знали об атаке американских танков на деревню и посчитали, что "55-й" и "31-й" были русскими. Они просто стали в сторонке, чтобы пропустить их. Когда танки открыли по ним огонь из пулеметов, последние признаки порядка улетучились и русские бросились на все четыре стороны. Только заклинивший последний действующий пулемет "55-го" остановил это. Бой за высоту 214 был окончен. Шах и мат.
"55-й" и "31-й" в тишине двинулись на юг вдоль леса. Бэннон вызвал по рации Улецки и Полгара.
Он приказал им собрать свои силы у точки схождения троп и образовать периметр. Полгар и его люди будут отвечать за север, Улецки и его силы - за восток и юг, а "55-й" и "31-й" - за запад. Когда все было готово, он объявил сбор командного состава.
Бэннон прибыл последним. Улецки, Полгар, Джефферсон и Хеброк встретили его и Гаргера. Без лишних слов приветствия он просто спросил "ладно, что мы имеем?". У Улецки был только один раненый - водитель БТР, который был ранен в плечо в ходе перестрелки. Он потерял много крови, но находился в стабильном состоянии. У БТР и танков 2-го взвода осталось достаточно боеприпасов. Спешившиеся силы Полгара потеряли двоих убитыми, в том числе оператора "Дракона" и четверых ранеными, двое из которых были тяжелыми. Хотя его солдаты расстреляли боеприпасы в ходе боя, добравшись до БТР они пополнили их из хранящихся в БТР-ах. Единственным пострадавшим на "55-м" и "31-м" был заряжающий. В ходе боя в деревне он был ранен пулей в лицо. Хотя он страдал от боли, жизни ранение не угрожало. Группа "Янки" продержалась ценой двух погибших и шестерых раненых.
Но группа полностью выложилась. Даже если они будут просто стоять, Бэннон мог гарантировать, что стресс и напряжение последнего боя выжали из солдат последние запасы сил. Они сделали все возможное и сделали это хорошо. Но больше они ничего не смогут сделать. Помимо истощения, у танков осталось в общей сложности тридцать один снаряд и четыре тысячи патронов для спаренных и турельных пулеметов. Даже если солдаты выдержат еще одну атаку, у них не хватит боеприпасов. Бэннон сообщил командному составу, что в 03.30 они оставляют высоту и отходят на юг, к дружественным позициям. Объяснять это не пришлось. Не было никаких протестов и пафосных речей. Все понимали, что это необходимо и здесь они больше нечего не смогут сделать. Сейчас задача состояла в том, чтобы сохранить то, что осталось от группы для следующего дня.
Готовясь к отходу, раненых погрузили в БТР, по три в каждый. Фолк, способный управлять БТР, занял место его раненого водителя. Келп занял место раненого заряжающего "31-го". Улецки взял под свое командование один БТР и половину солдат, тогда как Полгар взял другой БТР и оставшихся. Танкисты перераспределили остатки боеприпасов между танками. Когда все было готово, группа начала ждать 03.30, чтобы двинуться. Глубоко внутри, Бэннону хотелось верить, что в последнюю минуту они выйдут на связь с приближающимися силами батальона. Он собирался дать им еще час-полтора. Если они не прибудут сюда, он собирался сохранить столько сил группы "Янки", сколько мог.
Глава 8
"Р" и "Р"
* Rest and Recuperation - отдых и восстановление (американский военный термин)
Долбаная муха продолжала надоедать ему. Не то, чтобы она жужжала слишком громко. Бэннон мог это вытерпеть. Проблема была в том, что эта тварь постоянно норовила сесть ему на лицо и начинала донимать его. Не успевал он опустить руку, отмахнувшись от нее, как она возвращалась и снова садилась. Какой мог быть сон с этой гадостью? Сон.
"СОН?! Господи, я заснул!" Эта мысль ошеломила Бэннона. Его глаза распахнулись, и взору представилось утреннее солнце. Почти инстинктивно он поднял руку, чтобы посмотреть на часы. 05.48. Группа простояла больше двух часов после намеченного времени отхода! Теперь наступил день. Шанс ускользнуть под покровом ночи улетучился.
Бэннон посмотрел в люк заряжающего. Ньюман сидел в вертикальном положении на своем месте и крепко спал. Осмотр тесного строя танков и БТР не дал никаких признаков движения. Вместо того чтобы быть начеку и следить за своими секторами, командиры машин спали прямо за своими пулеметами. Пехотинцы, свернувшись калачиками, спали на земле. Даже раненые не издавали никаких звуков. Приехали. Группа "Янки" в полном составе завалилась спать.
Бэннон принялся будить экипаж "55-го". Наводчик лежал прямо напротив орудия:
- Сержант Гвент! Сержант Гвент! Подъем!
Гвент сел, потряс головой, а затем вскочил, поняв, что заснул.
- О, черт, сэр. Я заснул. Господи, я сожалею.
- Ладно. Не ощущай себя Одиноким Рейнджером. Все спят. - Вдруг Гвент осознал, что Бэннон говорил ему и что вокруг уже было светло. Его глаза расширились.
- Вы хотите сказать мы все еще на этой высоте? Мы все еще в тылу врага?
- В точку. Поднимай остальной экипаж, пока я буду поднимать остальную группу. Двигатель пока не заводи.
Не дожидаясь ответа, Бэннон выбрался из люка и начал спускаться с танка. Макаронина кабеля шлемофона дернула его голову, напомнив о необходимости отключить ее прежде, чем выбираться из "55-го". Отсоединив ее и оказавшись на земле, он направился к первому командиру, которого увидел. Это оказался Полгар. Он спал, прислонившись к дереву, баюкая на руках М-16. На мгновение встрепенувшись, он слабо открыл глаза, посмотрел налево, направо, на Бэннона, а затем его глаза широко раскрылись:
- Вот черт! Я заснул!
- Ничего, сержант Полгар, вы не одиноки. Поднимайте старпома и своих, а я пока займусь танкистами. Соберете командный состав у "55-го", когда они проснуться. Двигатели не заводить. Ясно?
- Ясно.
С этими словами Полгар вскочил и побежал от спящего к спящему, поднимая их с тряской, матом и пинками. Бэннон побежал к "31-му".
Гаргер спал, откинувшись назад, с вытянутыми руками и в неудобной позе. Он выглядел, как будто расстрелянный.
- Джерри! Джерри! Сержант Гаргер! Подъем!
Тот открыл тоненькие щелки глаз.
Как и Полгар, он на мгновение посмотрел на Бэннона, а затем вскочил со словами "вот черт!". Бэннону пришло в голову, что "вот черт" быстро становиться в группе стандартной формой приветствия вместо "доброе утро". Если бы ситуация не была столь серьезной, над этим можно было бы посмеяться.