Смещение зоны артиллерийского обстрела от тропы к лесу, где стояли "55-й" и "31-й" предопределило следующий шаг. Вместо того чтобы сидеть и трястись, "55-й" и "31-й" собирались атаковать.
- Майк-77, это Ромео-25, прием.
- Это Майк-77, прием.
- Это "25-й". Идем в атаку. Двигаемся в сторону деревни, держа десять миль в час. В деревне двигаемся вверх по улице, по которой шли БТР. Держись позади меня, когда будем двигаться через деревню и прикрывай тылы. Как слышишь меня, прием?
- Это "77-й", слышу вас чисто.
- Это "25-й". Когда окажемся в деревне, свернем направо с главной дороги и двинемся на север. Следуй за мной, я не уверен, куда мы направимся дальше, прием.
- Это "77-й", вас понял.
- Это "25-й". Выдвигаемся.
- Это "77-й", вас понял.
Гаргеру не понадобилось приказывать механику-водителю дважды. Он так же хотел уйти из-под артиллерийского огня, как и его командир. Когда "31-й" проломил линию деревьев, Гаргер увидел "55-й", подсвеченный огнями от горящей русской техники. Он и его заряжающий усилили огонь и начали без разбора поливать пулеметным огнем все перед собой по мере того, как танк двигался вперед.
Этого оказалось слишком много для выживших, которые все еще лежали на земле между деревней и лесом. Сначала был бой танков, который их танки проиграли.
Затем точный и смертоносный пулеметный огонь срубил их товарищей, офицеров и всех, кто мог бы остановить их. БТР-ы были методично уничтожены и теперь горели вместе с экипажами. Вокруг творился полный кошмар: горящая техника, бешеный огонь невидимого врага, явная неудача танков и артиллерии, смерть товарищей, стоны раненых, крики сгорающих заживо и запах горящей плоти. А хуже всего было ощущение каждого, что он был единственным выжившим, что все люди вокруг погибли или умирали. Все это поставило зеленых русских солдат на предел их стойкости. Появление американских танков, которые приближались, заливая все перед собой смертью, подтолкнуло их за этот предел.
"55-й" и "31-й" не успели выйти из-под деревьев и огня артиллерии, когда отдельные русские солдаты начали подскакивать и бежать. Механик вел "55-й" вперед на устойчивых десяти милях в час. Бэннон, заряжающий и наводчик следили за своими секторами, обстреливая русских, как только замечали. Заряжающий прикрывал левый фланг, Бэннон - правый, а наводчик - центр. Те вражеские солдаты, кто был достаточно умен, и кому повезло не оказаться прямо на пути танков, оставались на месте и притворялись мертвыми. В эту ночь было немного умных русских.
Танки сошлись у деревни. На ее краю "31-й", замедлившись, пропустил вперед "55-й" и, развернув башню в тыл, открыл огонь по солдатам, который пытались сбежать от этой бойни. Свернув в первый же в деревне переулок, "55-й" столкнулся с советским БТР на расстоянии в двадцать метров.
БТР отчаянно попытался сдать назад и убраться. Оба, и командир БТР и Бэннон, мгновение смотрели друг на друга, прежде чем принялись отдавать беспорядочные приказы:
- Наводчик, БТР!
От шока, вызванного появлением цели так близко, ответ наводчика прозвучал на несколько децибел громче:
- Вижу его!
- Подкалиберный!
- Готов!
- Огонь!
На таком расстоянии и при скорости полета ОБПС, выстрел и попадание произошли практически одновременно. Бэннон ощутил на лице жар. Яркая вспышка и сноп высеченных попадание искр на мгновение ослепили его. Подкалиберный снаряд прошел через центральную часть БТР насквозь и полетел дальше по улице, ударив в здание за БТР.
БТР загорелся и, шатаясь, остановился.
Мгновение "55-й" стоял, почти касаясь БТР стволом орудия. Все вокруг словно замерло, чтобы перевести дыхание. Затем Бэннон осторожно направил "55-й" в обход горящего БТР дальше по улице. "31-й" последовал за ним. Гаргеру и его заряжающему пришлось прикрыться от жара пламени. Танки двинулись дальше в деревню, ища новые цели.
* * *
Келпу и МакКолли удалось, наконец, занять хорошую позицию. Корма подбитого Т-72 оказалась менее чем в ста метрах перед ними. Это был точный выстрел. Горящий остов Т-72 отбрасывал достаточно света, для МакКолли, который принялся прилаживать тепловизионный прицел к новому выстрел "Дракона".
Келп обеспокоился:
- Ты же говорил, что знаешь, как использовать эту штуку.
- Я сказал, что у нас был один курс по ним, и это было черт знает когда. Отцепись, ладно? Я делаю все, что могу.
- Ну, так делай все, что можешь побыстрее. - На мгновение, ситуация напомнила Келпу один из бесчисленных подобных разговоров между ним и Фолком. Фолк всегда стоял у него над душой и требовал делать все быстрее и лучше. Глядя, как МакКолли возится с прицелом и тубусом, Келп осознал, почему Фолк всегда был к нему столь строг. Он был обязан сказать ему спасибо.
- Есть! Я думаю…
- О времени. Давай сделаем это.
МакКолли поднял "Дракон" и взял его так, как его держали операторы, которых он видел. Келп расположился сбоку от него, следя за возможным появлением русских.
- Они идут!
Шок от стрельбы в первый раз заставил МакКолли подскочить, когда ракета вылетела из пусковой. Она пролетела несколько метров и ударила в дерево, повалив его на землю и закрутившись вокруг, пока ее двигатель не прогорел и отключился.
- Твою мать! Давай другой выстрел!
МакКолли нагнулся, чтобы отсоединить прицел от пустого тубуса. Келп последовал за ним. Он заметил, как из командирского люка Т-72 высунулась фигура и посмотрела назад, где все еще горела первая ракета. Башня танка начала разворачиваться.
- Твою мать! Быстрее или сдохнем прямо здесь! - Закричал Келп.
Страх смерти подбодрил МакКолли. Ему удалось подключить прицел с первого раза. Келп переводил взгляд с Т-72 на МакКолли. Это была гонка, проигрыш в которой будет ужасен.
Когда длинное орудие Т-72 уже собиралось выстрелить в двух рядовых, оно врезалось в дерево и остановилось. Командир танка выкрикнул какой-то приказ. Наводчик развернул ствол на несколько метров назад, а затем попытался повалить им дерево. Но оно оказалось слишком большим.
Они не могли прикончить двоих рядовых. Убедившись в том, что они не смогут развернуть башню, командир танка взялся за 12,7-мм пулемет, развернул его в их сторону и открыл огонь.
Дикая очередь просвистела над головами двоих солдат. Келп поднес пистолет-пулемет к плечу и дал одинаково безвредную очередь по командиру русского танка. Именно в этот момент МакКолли выпустил вторую ракету "Дракон". Вспышка и свист запуска, жар от реактивного двигателя, и взрыв оборвал перестрелку.
* * *
Стрельба в тылу и уничтожение второго танка доконали русских, с которыми столкнулся Полгар. На всех парах поодиночке они начали отступать по тропе на север. Сперва Полгар подумал, что они отступали, чтобы сформировать группу для последней атаки. Но так как ответный огонь русских ослаб, а затем прекратился, он все понял. Тени русских, отступавших мимо горящего танка, продолжили двигаться на север. Во второй раз за эту ночь по лесу прокатился приказ прекратить огонь.
* * *
Когда подполковник Потекнов двинулся вперед по тропе, огонь стих, а затем прекратился. Сначала он пришел в восторг. Они прорвали оборону американцев. Но затем слабые крики на английском языке, и появление бегущих в его сторону фигур убедили подполковника, что успеха добился не он. Его солдаты отступали.
Потекнов не собирался сдаваться. Двигаясь вперед медленной рысью, он начал махать и кричать своим солдатам, приказывая остановиться и вернуться в бой.
* * *
Восторг от победы над Т-72 был недолгим. Келп и МакКолли только начали отходить назад, чтобы воссоединиться с остальными, когда несколько фигур бросились к ним со стороны позиций пехоты. Они оба упали за деревом, спина к спине. Сначала Келп подумал, что русские отправили нескольких солдат, чтобы найти их. Но те в спешке пробежали мимо. Они даже не пытались искать в кустах тех, кто подбил танк. Это подсказало Келпу, что русские отступали. Это было хорошо. К сожалению, они оказались прямо посреди отступающих русских. Двое рядовых продолжали ютиться под деревом, держа оружие наизготовку и смотря каждый в свою сторону. Келп увидел, что количество русских еще больше возросло. В голове не укладывалось, столько их было. Было удивительно, что пехота смогла не только выстоят, но и обратить их в бегство. Глядя на этот поток беженцев с фронта, Келп заметил, как одинокая фигура метнулась вниз по тропе, размахивая пистолетом и что-то крича. Должно быть, подумал Келп, это был офицер. Тупой придурок попытался остановить отступающих. На мгновение Келп подумал, не застрелить ли им офицера. Но, как оказалось, геройствовать не было нужды. Келп заметил, как офицер встал на пути трех бегущих русских и попытался остановить их. К удивлению Келпа, один из них поднял свой АК, навел его офицеру в живот и дал очередь. Офицер откатился назад и растянулся на тропе, словно тряпичная кукла. Стрелявший сказал что-то по-русски. Все трое побежали дальше на север, переступая через мертвого офицера.
Один из них пнул офицера в голову, перебегая мимо. С русских на эту ночь было достаточно. Внезапно перед ними, привлеча внимание Келпа, споткнулся и упал русский. Он и Келп мгновение смотрели друг на друга, прежде чем поняли, что столкнулись лицом к лицу с врагом. Русский открыл рот, чтобы закричать, Келп навалился на него, зажимая одной рукой рот, а другой потянувшись к горлу. Русский схватил зажавшую ему рот руку Келпа обеими своими руками и попытался убрать ее. Келп надавил еще сильнее, но ощутил, что рука соскользнула.