Как только мы займем LOG, нужно будет оценить ситуацию прежде, чем мы выдвинемся к LINK. Если никто не подойдет, чтобы прикрыть нас, 3-му взводу следует занять позиции на дальней стороне LOG и прикрывать движение 2-го и механизированного взводов. Мы будем двигаться к LINK, как и планировалось. 3-й взвод присоединиться к нам по моему приказу. Я буду находиться между механизированным и 2-м взводом. Вопросы?
Взводные посмотрели на него, затем переглянулись и отрицательно покачали головами.
- Что же, лейтенант Хардинг, я хочу, чтобы вы начали движение в течение двадцати пяти минут. Ровно в 08.35. Вперед.
Взводные отдали ему честь и разошлись. Старпом и первый сержант остались. Улецки заговорил первым.
- И мы потянем это?
- Ну, Боб, я сказал только про первую фазу атаки. Во всяком случае, мы действительно в лучшей форме.
Что касается второй фазы, то тут есть вопросы. Я собираюсь потянуть время, когда мы двинемся от LOG к LINK. Чем больше мы будем его тянуть, тем больше шансов, что остальная часть батальона нас поддержит. Если мы одним мощным ударом займем LOG, я собираюсь удерживать ее, пока командир батальона не отправит вперед роту "Д" или группу "Браво". Я думаю, что только так мы и можем поступить.
- Согласен. Но как только мы вступим в бой, кое-кому не понравится, что мы отобрали у них высоту и они попробуют вернуть ее. Русские не настроены отдавать кому-то землю, которую удалось занять.
- Да, и именно поэтому мы будет глядеть в оба, когда окажемся на LOG. Я не хочу, чтобы мы двинулись дальше, если не буду уверен, что мы сможем сделать это. Я уже говорил об этом этим вечером. И если вам придется принять командование, я рассчитываю, что вы сделаете то же самое. Действуйте по обстановке. Это ясно?
- Ясно, босс. Еще какие-нибудь хорошие новости есть?
- Нет, насколько я знаю, ничего. Если что-то поступит, вы первым узнаете.
С этими словами Улецки развернулся и направился к "55-му". Бэннон повернулся к Гаррету.
- Старшина, здесь где-то расположился разведвзвод из 2-го 93-го механизированного. Возьмите свой БТР, санитарную машину и "88" и сообщите им, что мы собирается делать. Я сомневаюсь, что кто-то еще сможет взаимодействовать с нами. Если там есть мину или что-то еще, о чем они знают, сообщите мне как можно скорее. Оставайтесь с разведвзводом, пока мы не займем LOG, а затем выдвигайтесь на LOG по мере возможности.
- "88" прямо здесь у меня нет, я оставил ее с "33-м". Но я возьму санитарную и направлюсь, куда скажете.
- Отставить. Оставайтесь здесь. Увидимся на LOG.
Позитивный настрой Бэннона, и его уверенная речь слабо помогли облегчить сомнения и развеять дурные предчувствия относительно предстоящей атаки. Бэннон не знал, предали ли он каждого. Он точно знал, что не предал себя. Было еще двадцать две минуты до того, как механизированный взвод начнет выдвижение. Время, чтобы разойтись по машинам и ждать. Он так и поступил. Экипаж "66-го" следил за ним. Они слышали приказы и выглядели не слишком уверенно.
Бэннон подумал, что старая поговорка про "вы не сможете обманывать всех" была верной.
Теперь, когда все было решено и колеса военной машины пришли в движение, Бэннону хотелось смириться с этим. Но его все равно продолжал снедать страх, что они собираются коллективно подставить шею и коллективно остаться без головы. Это не были учения мирного времени.
Потом не будет разбора полетов и обсуждения, кто что сделал правильно, а кто нет. Все будет взаправду. На этот раз отделять победителей от побежденных предстоит похоронным командам, русским или американским. Однако все еще была вероятность, что группа просто возьмет и выполнит поставленную задачу. Он должен мыслить позитивно. Быть уверенным. Они должны пойти туда и сделать свое дело. Как сказал бы сержант из "Блюз Хилл стрит", "давайте сделаем это с ними раньше, чем они сделают с нами".
Механизированный взвод соединился с остальной группой. Выйдя из леса, они начали развертываться клином. Когда последняя машина вышла на открытую местность, Бэннон скомандовал Ортелли занять место справа и немного правого бронетранспортера. Анджер и его машина заняли такую же позицию за "66-м". 2-й взвод начал строиться, каждый танк справа и немного позади предыдущего. Когда вся группа закончила перестроение, она образовала клин шириной 700–800 метров в основании и 500 метров высотой. В таком построении они могли противостоять любой угрозе, появившейся впереди или на любом из флангов. Когда они довернули на 2-й взвод и направились на север, Бэннон заметил машину первого сержанта и санитарную машину, занявшие позиции в лесу позади позиций разведывательного взвода. Гаррет в одиночестве стоял на опушке и смотрел, как группа перестраивается и разворачивается. Первый сержант, которого Бэннон знал несколько лет, был надежным, верным и чертовски хорошим танкистом. На секунду Бэннон задался вопросом, о чем тот думал, глядя, как его группа идет в атаку. Будь у него шанс, он бы поменялся местами с любым в группе. Его рота шла в атаку, а он оставался. Гаррет повернулся, чтобы уйти, сделал несколько шагов, остановился, еще раз оглянулся через плечо, а затем скрылся среди деревьев.
* * *
Молодой советский лейтенант заканчивал с остатками завтрака. Это трудно было назвать едой, подумал он, но от нее можно было получить хоть какое-то удовольствие. Солдаты его небольшого подразделения расположились вокруг, также завтракая или просто наслаждаясь возможностью отдохнуть. Рота, или, вернее, то, что осталось от роты, провела всю ночь за подготовкой позиций на небольшой высоте с видом на город Лемм. Никакой инженерной техники не было и все пришлось делать вручную. В первый день войны, рота находилась в первом эшелоне. Тяжелые потери, в том числе всех офицеров кроме него привели к тому, что на второй день рота была выведена. Но вместо отвода в резерв, ей была поставлена задача, занять позиции на фланге полка. Лейтенанта не очень обнадеживала эта задача. За исключением трех танков в Лемме, они остались одни. Он посмотрел на оставшихся солдат и решил, что если им действительно придется вступить в бой, они долго не продержаться. Позволив себе расслабиться, он подумал, что все могло бы быть хуже, если бы полк направил им нового замполита.
* * *
Когда группа прошла между двумя лесками и достигла вершины небольшого холма, перед ними открылась широкая равнина. Высота, являвшаяся целью атаки, находилась в четырех километрах прямо перед ними. Немецкие просторы этим августовским утром были зелеными и пышными, как и любым другим августовским утром. Не было ничего, что бы напоминало о мировой войне. Сама идея, что это тихое и красивое место является полем боя, казалась абсурдной.
Но оно было полем боя. Когда группа вышла из-под прикрытия, все глаза обратились вперед.
С разведывательным взводом, прикрывающим ее с левого фланга и группой "Браво" с правого, группа "Янки" двинулась вперед. Башни танков развернулись, чтобы прикрыть назначенные сектора обстрела. Командиры машин были наготове. Группа "Браво" и разведчики смотрели на них с болезненным любопытством, ожидая, что будет дальше и, радуясь, что не им предстоит идти в открытую.
* * *
Другие люди - советские - тоже увидели их. Их реакция была другой. Они начали готовиться встретить американцев. Доклады командирам. Наводчики оставили свои котелки и заняли свои места. Заряжающие и подносчики боеприпасов были готовы заряжать оружие. Новый бой собирался изрядно испортить местные красоты.
* * *
На пути группы "Янки" были два основных препятствия, которые им предстояло преодолеть. Первым была железнодорожная насыпь, пересекавшая направление движения. Проблемой не было ее преодоление. Все машины могли сделать это. Проблема заключалась в том, что группе придется замедлиться. Придется на мгновение сломать строй, чтобы преодолеть препятствие, и в это время смешавшиеся машины могли подвергнуться огню прямой наводкой. Бэннон ожидал этого. Первая машина выдвинулась вперед и начала преодолевать насыпь. Бэннон затаил дыхание, глядя, как БТР поднимается на насыпь, замирает там на мгновение, а затем скатывается на другую сторону. Еще два БТР последовали за ним. Ничего не случилось. БТР продолжали движение. Возможно, русские ждали появления танков. Возможно, они хотели пропустить БТР вперед и позволить им отделиться от группы прежде, чем открыть огонь.
Затем пришла очередь "66-го". Ортелли сбросил скорость, пока танк не въехал на насыпь. Как только танк оказался на насыпи, он добавил оборотов и "66-й" начал подниматься. Фолк инстинктивно опустил орудие, чтобы держать его на уровне далекого горизонта. Бэннон схватился за устройство перехвата управления огнем, готовый поднять орудие, как только они окажутся на другой стороне насыпи. Если он этого не сделает, опущенная вниз пушка зароется в землю, как только "66-й" спустится с другой стороны насыпи. Когда танк перевалился через насыпь и начал спуск, Ортелли вдавил на тормоз вместо газа, а Бэннон потянул устройство перехвата назад, поднимая орудие. Фолк пытался бороться за контроль над орудием, но не получил его прежде, чем "66-й" сошел с насыпи. Затем он сориентировал орудие и продолжил искать цели.