Подошедший Фолк заставил его вздрогнуть. На мгновение Бэннон потерял равновесие и едва не упал с орудия, на котором сидел. Он почти заснул. Страшный день, наконец, закончился, и стало темно. Краткая дрема только усилила ощущение истощения. Горящая ITV раскалилась докрасна, небольшие языки пламени пожирали последнюю уцелевшую резину. За деревьями он мог видеть все еще горящую советскую технику. Некоторые машины, как и ITV, раскалились докрасна. Другие все еще полноценно горели желтым пламенем, отбрасывая в неподвижный ночной воздух плотные клубы черного дыма. Разбитые и перекошенные деревья добавляли сцене неестественности.
- Капитан Бэннон, вас хочет видеть командир батальона, - сказал первый сержант Гаррет, стоявший перед танком и смотрящий вверх. Пока они смотрели друг на друга, Бэннон собрался с мыслями. - Все в порядке, капитан?
- Да. Да, все в порядке. Дай минуту собраться. Где старик?
- Сказал, что там, где вы виделись в последний раз. Он не был уверен, что попадет сюда и не хотел остаться без последних гусениц, пытаясь сделать это.
- Вы закончили, сержант?
- Да, сэр. Вторая ITV все еще на ходу. Ньювелл собирается отвести ее своим ходом на пункт технического обслуживания. "55-й" тоже на ходу. Единственное, что сорвано антенну. Мы заменили ее при помощи имеющихся запчастей и проверили. "55-й" полностью готов.
- А убитые?
- Мы с Фолком оттащили их в сторону и накрыли брезентом от "55-го". Доложили С1. Больше мы ничего не могли сделать.
Последняя фраза Гаррета прозвучала скорее как отеческий совет, чем констатация факта. Он, конечно, был прав. Вершина холма была неудачным местом для размещения группы. Потребовалась гибель трех человек, чтобы убедить Бэннона в этом. У него не было желания вкладывать в это место что бы то ни было еще.
Он встал на верхней лобовой плите танка и потянулся, а затем присел на корточки, нагнувшись к первому сержанту, и сказал, чтобы тот передал старпому приказ переместить "55-й" ближе к позициям 2-го взвода. Самому Гаррету надлежало следовать за ним. Оказавшись там, первый сержант должен был взять старпома и командира 2-го взвода на свой БТР и двигаться к "66-му", который займет позицию справа от 3-го взвода. Затем ему следовало послать за командирами 3-го и механизированного взводов. Бэннон не сомневался, что как только он переговорит с командиром батальона, поступят какие-то новые сведения. Возможно, даже смена задачи. Но даже если и нет, он хотел собрать командный состав и оценить, как первый день войны повлиял на них и их взводы. "66-й" двинулся с позиций штабного взвода, осторожно пробираясь через завалы, прежде, чем достиг дороги. Как только он выбрался на дорогу, потребовалось всего несколько минут, чтобы вернуться на их прежнюю позицию. Они не заняли в точности прежнюю позицию, оставшись в лесу примерно в десяти метрах от его края. Другие танки тоже отошли, чтобы продолжать следить за своими секторами, но не быть хорошо видимы из долины. Командир батальона ждал, пока "66-й" займет позицию. Бэннон оказался прав по обоим пунктам. Подполковник Рейнольдс прибыл, чтобы обновить общую картину и дать новую задачу.
Полковник Рейнольдс только что прибыл из штаба бригады. Вместо того чтобы собирать командиров всех групп на КП батальона, он сам объехал их, раздавая указания.
Кроме того, подозревал Бэннон, Рейнольдс хотел оценить, как первый день войны повлиял на командиров групп, подобно тому, как сам Бэннон хотел оценить своих командиров взводов.
Первым пунктом было изложение ситуации по батальону. Группа "Янки" была единственной в батальонной оперативной группе, отбившей атаку противника. На мгновение Бэннон задался вопросом, зачем подполковник так старательно объясняет ему то, что было совершенно очевидно.
Группа "Браво" была сильно потрепана артиллерийским огнем, потеряв пяти из десяти БТР, две из четырех ITV и один из четырех танков приданного ей 1-го взвода группы "Янки". Уничтоженный танк получил прямое попадание снаряда в крышу башни. Броня танка не могла быть толстой везде, и на крыше она оказалась слишком тонкой. Никто из членов экипажа "12-го" не выжил. Из трех оставшихся танков один потерял опорный каток, но сейчас ремонтировался и к полуночи вернется в строй. Из-за потерь и травм, вызванных долгим пребыванием под артиллерийским огнем и гибели командира, группа "Браво" выводилась с поля боя. Рота "Д", батальонный резерв, выдвигалась вперед, чтобы заменить "Браво" и дать ей возможность перегруппироваться.
У роты "С", расположенной слева от группы "Янки" был легкий день. Они весь день не видели русских и не попадали под артиллерийский обстрел. Командир батальона сказал Бэннону, что командир роты "С" и его солдаты целый день кусали локти, ожидая шанса навешать красным. Сухим и резким голосом Бэннон ответил, что если господа из роты "С" так разочарованы, то им будут рады на позициях группы "Янки" все, включая погибших. Холодное и резкое замечание застало Рейнольдса врасплох.
Он мгновение смотрел на Бэннона, затем замял тему и перешел к поставленной батальону новой задаче.
Зайдя в БТР подполковника, Бэннон получил новые приказы. На стене БТР-а висела карта, показывающая сектор их бригады.
Батальонная оперативная группа располагалась на левом фланге бригады. Расположенная на севере 1-я бригада оказалась на направлении главного удара противника и была значительно отброшена. Атака на их батальон была вспомогательной. Бэннон на мгновение задумался об этом. Группа сражалась сама за себя, не имея общей картины. Он думал, прокручивал это в уме, и ему хотелось закричать. Группа подставила свои задницы под огонь противника, сражаясь с вдвое превосходящими силами, и потеряла троих убитыми и пятерых ранеными в бою на не имеющей значения высоте. Его эго и чувство гордости не могли смириться с этим. Что он напишет матери Лорриета? "Уважаемая миссис Лорриет, ваш сын погиб в бою на незначительной безымянной высоте. Удачи в следующий раз". Он начал злиться.
Но постепенно до него дошло, что командир батальона и С3 смотрят на него.
- Я могу продолжить? - Прозвучал короткий и не требующий ответа вопрос командира батальона. 1-я бригада находилась под сильным давлением, отражая атаки противника. Разведка отмечала, что советские войска, противостоящие 1-й бригаде, понесли тяжелые потери и уже были не в состоянии атаковать. Дивизия второго эшелона - 28-я гвардейская танковая дивизия - выдвигалась вперед и должна была быть приведена в готовность к атаке не позднее, чем завтра на рассвете. 28-я гвардейская подвергалась ударам авиации большую часть дня, но не была остановлена. Штаб дивизии поставил бригаде задачу атаковать 28-ю гвардейскую танковую дивизию во фланг, как только она полностью подготовиться к наступлению.
Механизированный батальон получил задачу пересечь линию фронта, продвинуться на север и возглавить эту атаку. Командир батальона поставил группе "Янки", как тяжелой танковой группе задачу возглавить атаку батальона.
Сознание Бэннона снова помутилось от попытки осознать все это. Где-то в дивизионном тылу, несколько часов назад, когда группа "Янки" находилась по колено в русских, генерал, командующий дивизией, сказал своим полковникам, склонившимся над картой: "атакуем здесь". В то время как первый сержант Гаррет и сержант Фолк носили тела погибших, командир бригады сказал собравшимся командирам батальонов: "атакуем здесь". Теперь пришла очередь исполнителя плана, командира передового соединения, низшего по должности в армии США, получить свои приказы. После получения от S3 подробных инструкций касательно маршрутов, целей, огневой поддержки и взаимодействия войск, к ним наконец, присоединился приданный группе офицер огневой поддержки или командир FIST, 2-й лейтенант Родни Анджер. Он уже был знаком с концепцией операции, так что не было необходимости что-то ему объяснять. Закончив инструктаж, S3 спросил, если ли вопросы и нужно ли группе что-либо. Просьба Бэннона вывести группу с линии фронта в район сосредоточения для отдыха была отклонена. По словам командира батальона, группа "Браво" нуждалась в этот гораздо сильнее, нежели "Янки". Так как группа "Браво" выводилась в резерв, Бэннон запросил, чтобы ему вернули 1-й танковый взвод. Эта просьба тоже была отклонена. Тогда Бэннон попросил придать группе отделение ITV, чтобы компенсировать потери. Эта просьба также была отклонена, так как другие роты, не имеющие танков, нуждались в противотанковых средствах. Убедившись, что батальон не собирается обеспечить ему что-либо, кроме похлопывания по спине и зажигательных речей, Бэннон перестал задавать вопросы и совещание закончилось. Командир батальона и S3 покинули позиции группы "Янки" и направились в роту "С", чтобы успокоить их прежде, чем те вконец сгрызли бы себе локти.
Улецки, командиры взводов и первый сержант собрались в БТР, пока Бэннон разговаривал с командиром батальона. Когда Бэннон забрался в машину, они обменивались информацией и впечатлениями. Прежде, чем обсудить с ними новую задачу, Бэннон должен был выслушать от каждого командира доклад о состоянии его взвода, людей и техники. Все они были уставшими, но уверенными. Успех первого дня войны снял многие страхи и сомнения, терзавшие их и их подчиненных. Группа сошлась с русскими дальномер в дальномер и убедилась, что те не трехметровые великаны, а они могут быть лучше. Даже Улецки пришел в себя. Бэннон почувствовал себя лучше. Тяжелые мысли, терзавшие его в машине командира батальона, постепенно угасали. Тихая и спокойная уверенность командного состава группы "Янки" дала своему командиру необходимое укрепление морального духа.