Это при нем советский Амторг проводил свою рекрутерскую деятельность по привлечению американских трудовых ресурсов в СССР. Это американские рабочие учили вчерашних русских крестьян и уголовников работать на конвейере Форда в Нижнем Новгороде. А американские фермеры пахали на первых 20000 тракторов Форда, полученных под гарантии оплаты практически без денег, российское Нечерноземье. Общее количество трудовых иммигрантов оценивалось в те годы от шести до десяти тысяч человек - бросивших все и уехавших в Советскую Россию. Хотя заявок Амторг получил сто тысяч. Думается, просто никто не считал реальные цифры уехавших: в Госдепе к ним относились как к изменникам и никогда не интересовались дальнейшей судьбой. А люди просто хотели жить и кормить свои семьи, и именно этого в тот момент благословенная земля тех, кто "верит в бога" отказала своим согражданам в праве на сытую жизнь. Куда им было деваться? А у Иосифа Виссарионыча - не забалуешь: первым делом отобрали американские паспорта (по ним потом много охочего народу из органов поехало за американскими секретами), а вторым - приставили к делу. Вернулись единицы - уже в семидесятых годах. Побежали бы они к "красным" от величайшего президента всех времен и народов? Не думаю.
А в Германии в те же годы - первые экономические успехи нацистов. И тоже - в разоренной, уничтоженной войной и контрибуциями стране, согласной отдаться кому угодно, лишь бы накормил. Кто выдернул деньги из тогда еще производящей экономики САСШ и отправил их в Европу на развитие "кровавых" режимов Гитлера и Сталина? Кто организовал в САСШ такие жизненные условия, что наиболее квалифицированные рабочие (а других Амторг не брал) отправились руководить первыми индустриальными гигантами в Россию? Организовывать там Федерацию бейсбола и учить этой игре "краснопузых", - было и такое.
А вот во время третьей пятилетки, похоже, произошла размолвка с неведомыми ее авторами - пришлось Союзу Советских Республик вооружаться, потратив на оружие от трети до едва ли не половины всего государственного бюджета.
И никакого визга про "иностранные инвестиции". Я уже привык к своеобразию буржуазной печати: если вокруг чего-то пляшут танцы с бубном - это незначительный фактор. Про значительное - молчат. Но как оказывается, отечественная печать в этом отношении не сильно отличалась от своих коллег. Лишь иногда пробалтывалась, мешая сталинским эмиссарам выполнять свои функции в Лондоне и Нью-Йорке.
Голова пошла кругом от сопоставления дат и событий. Что же там происходило? Кто-нибудь когда-нибудь напишет реальную историю моей страны? Впору уж поверить в еще один коллектив благодетелей вроде нас с Майцевым. Очень уж странная складывается картинка.
- Но мало того, в начале тридцатых одним из основных экспортных товаров России было зерно. Как сейчас нефть, так тогда - зерно, - увидев мой зажегшийся интерес, продолжал удивлять Уолтер. - Ну и меха, разумеется. И немножко нефть. Но как это водится во всем мире, цену на зерно устанавливали на Чикагской бирже. Тоже как сейчас - Россия торгует товаром, цену на который устанавливает бог знает кто. Странно это - ехать в своей машине, отдав руль "потенциальному противнику". Русские набрали кредитов на многие миллионы долларов в тогдашних ценах, главным образом у американских частных лиц, и обеспечением должны были выступать поставки зерна. Но в 1930 году его цена на бирже упала с 65 до 8 долларов - в восемь раз! И обеспечение кредита становится проблемным. Но на этом загадки не кончаются: американские миллионеры продолжают занимать деньги коммунистической России! И шведские, и итальянские, и английские, и немецкие - России дают деньги все! Так много, что внешний долг страны за период с… - он достал из шкафа книгу, открыл ее на заложенной странице, - с двадцать четвертого года по тридцать второй вырастает в девять раз - со ста пятидесяти миллионов золотых рублей до почти полутора миллиардов в тридцать втором году. И последние, самые крупные займы - как раз во время первой пятилетки. А вот в 1933 году долг сокращается сразу втрое! А в тридцать пятом - его практически нет вообще! Чем, кто финансировал это сокращение в условиях прекращения НЭПа и падения цен на основной экспортный ресурс? Долги-то ведь валютные. Чтобы их закрыть, нужно продать что-то за валюту. Или за золото. При том, что в те годы население заставляли покупать Гособлигации - дорожили каждой копейкой и, собрав в год с населения 20 миллионов золотом, были счастливы до дрожи! Но при этом легко занимали за границей… вот в первый год пятилетки - сто тридцать миллионов золотых рублей, во второй - двести пятьдесят, в третий - четыреста тридцать, в четвертый - сто! На, посмотри, - он положил передо мной свою книгу. - Дарю. Когда узнаешь, кто, за что и как списал коммунистической России чудовищный долг - позвони мне.
М. R. Dohan. Soviet Foreign Trade in the NEP Economy and the Soviet Industrialization Strategy - прочитал я на синей обложке.
- В России искать что-то бесполезно. Ваша контрразведка финансовые вопросы охраняет особенно тщательно. Вот так-то!
Мне подумалось, что если он прав, то нам придется совсем кисло. Одно дело - играть против хаотичного рынка с тысячами хозяев, и совсем другое - действовать против единой организованной силы, обладающей ресурсами неизмеримо большими, чем наши. Более того - полностью контролирующей эти ресурсы: открыто и законно. А если понадобится еще немножко валюты - ее напечатают в нужном количестве. Как скажет однажды Алан Гринспен: "Нет пределов пополнению ликвидности"!
Видно было, что герра Бильфингера разговор порядком утомил, и я решил, что пришла пора прощаться.
- Спасибо, Уолтер, за содержательную беседу, - поблагодарил я. - Вы смогли меня заинтересовать. Если позволите, то я как-нибудь к вам еще наведаюсь. Когда проверю вашу информацию о масонах и прочих эзотериках.
Он усмехнулся и погладил свою блестящую лысину.
Когда мы уже сели в машину, Захар спросил:
- Ну как? Зря съездил?
- Не знаю, Зак, не знаю, - я и в самом деле пока даже не "видел".
- Я тебе еще одного старикана хотел показать. Здесь недалеко - в Цюрихе.
- Зак, нам пора возвращаться. Послезавтра свадьба у Эми, да и в Вашингтоне что-то наклевывается. Бригли собирает журналистов, нам нужно быть там.
Майцев ненадолго задумался.
- И в самом деле, наверное, нужно там показаться. Ладно, я тебе сам расскажу. Завтра, в самолете.
Мы переночевали в гостинице, и утром поехали в Больцано - в ближайший аэропорт. А через три часа мы уже вышли из самолета в городском аэропорту Рима - Чампино. Потом был короткий переезд вокруг итальянской столицы в городок Фьюмичино, и уже оттуда мы вылетали в Чикаго на "Джамбо Джет" - 747SP "Амэрикен Эйрлайнз".
Всю дорогу от Тироло до Фьюмичино я читал подаренную мне книгу и история первых лет моей страны открылась мне совершенно с другой стороны: здесь не было места трудовым подвигам, чудесам энтузиазма и всенародного единения. Эта история была написана языком денег: кто, кому, сколько дал, кто и как их использовал, когда вернул и в каком объеме. И выглядела эта история вовсе не так красиво, как меня учили в школе. Назывались имена забытых воротил, у которых молодая советская республика занимала деньги: Фаркуар, занявший коммунистам в 27-м году 40 миллионов долларов - в три раза больше, чем дала вся программа гособлигаций. Фриман, предоставивший 50 миллионов под зерновое обеспечение, вездесущая "Стандард Ойл", предоставившая 75 миллионов в обмен на поставки бакинской нефти, швед Ашберг, учредивший и вложивший 10 млн рублей золотом в "Русский коммерческий банк", тот самый, что переродится позже во Внешторгбанк СССР - их было много, именованных и оставшихся неизвестными доброжелателей.
В общей сложности назанимали за несколько лет больше двух миллиардов долларов - для страны, продававшей на внешнем рынке ежегодно продукции всего лишь на 400 миллионов - это были огромнейшие деньги.
А с учетом того, что все, построенное в те годы, было ориентировано на внутреннее потребление, становилось совершенно непонятно - чем молодые коммунисты рассчитались с буржуинами? Где взяли валюту в условиях многоразового падения мирового спроса и цен на зерно? Как расплатились по всем долгам за какие-то три-четыре года? Сплошные необъяснимые загадки. Если, конечно, верить этому американцу.
Едва мы уселись в удобные кресла салона первого класса - Захар настоял на этой колоссальной трате денег - самолет взлетел. Сказать честно, он часто казался мне транжирой, но потом я быстро понимал, что траты им сделанные - оправданы.
"Джамбо" мог предложить для пассажиров первого класса практически одноместные каюты - выгороженные кабинетики, в которых кресло легко раскладывалось в кровать, с удобными столиками, с телевизором и видеомагнитофоном. Все было комфортно, мягко и спокойно - стоило раз в десять дороже, чем обычный пассажирский билет, но для часто летающих занятых людей, которым всегда нужно быть свежими, подходило однозначно. И я решил больше не упрекать Захара за подобные траты - он уже налетал больше полумиллиона миль. Иногда ему можно было и расслабиться - хотя бы во время трансокеанского перелета.
Алекс разместился в салоне бизнес-класса этажом ниже.
- Ну, стало быть, слушай! - Захар не желал медлить ни секунды, нарисовавшись в моей каюте сразу, как только разрешили отстегнуть привязные ремни. - В то время, когда мы с тобой глазели на Гавану, из Москвы в Цюрих приехала ответственная комиссия во главе с заместителем председателя правления Внешторгбанка Макеевым, имени-отчества не помню. Никогда не догадаешься о причинах ее появления и об итогах работы!
- Не темни, Захар, я уже все знаю, - осадил я его зазнайство. - Давай подробности.