Так они и встретились со шагами в руках.
- Защищайтесь, сударь! - угрожающе сказал Максим. Впервые в жизнь он приступал к допросу на освещенной сцене и в берете с пером.
- К вашим услугам! - в тон ответил Деточкин, пытаясь прочесть на лице Максима свою судьбу.
Следователь был непроницаем. Он стал в позиции и почувствовал, как во внутреннем кармане прошелестел ордер на арест.
Деточкин тоже принял позицию. Шпаги их скрестились.
- Я имею честь напасть на вас! - жестко сказал Максим. - Где вы пропадали?
- Черт возьми! - крикнул Деточкин, скрывая волнение. Он не знал, что следователь был в Госстрахе и допустил промах: - Я ездил в командировку!
В пылу сражения участники не замечали, что разыгрывает сцену скорее по Дюма, чем по Шекспиру. Режиссер не мог прийти в себя от изумления.
- Как здоровье любимого племянника? - безжалостно спросил следователь, делая свой главный выпад.
- Какого племянника? - бессмысленно запирался Юрий Иванович.
- А волчий капкан? А больная нога? А сигареты "Друг"? - наносил удар за ударом Максим.
Точка над "и" была поставлена, и не одна!
Юрий Иванович осознал, что попался.
У него помутилось в глазах, Подберезовиков, в свою очередь, понял что пора переходить к следующему акту пьесы, где главным действующим лицом станет вышеупомянутый ордер.
- Что за диалоги? - закричал из зала взбешенный режиссер. - Во времена Шекспира не было сигарет! И вообще, почему вы передай на прозу?
Деточкин, продолжавший по инерции размахивать оружием, с перепугу хватил противника шпагой по голове, бедный Максим рухнул, как подкошенный.
- Шпаги в ножны, господа, шпаги в ножны! - неожиданно для самого себя приказал режиссер, ставивший сцену дуэли и не по Дюма, и не по Шекспиру, а по модной в нынешнем футболе бразильской схеме четыре - два - четыре.
Режиссер кинулся к Подберезовикову и убедился, что тот жив. Вместе с Деточкиным, который шептал оправдательные слова, они подняли с пола и отнесли на диван.
Максим скоро пришел в себя. Успокоенный режиссер оставил противников наедине. Юрий Иванович положил на лоб следователю мокрую тряпку.
- Как вы себя чувствуете? - спросил Деточкин, участливо заглядывая в глаза своей жертвы.
- Вашими заботами! - с иронией ответил Максим.
Деточкин возложил ему на лоб новую холодную повязку;
- Именно вас я никак не хотел ударить, даже нечаянно!
- Да, это мне понятно! - саркастически заметил Максим.
- Ничего вы не понимаете! - с горечью вырвалось у Деточкина.
Подберезовиков внутренне согласился с ним. Он действительно еще не все понимал. Совесть не позволяла ему пустить в ход ордер на арест, пока он не доберется до самой сути: что же толкнуло Деточкина на скользкий путь? Следователь настойчиво подавлял в себе теплые чувства, которые, несмотря ни на что, вызывал в нем неуклюжий, чуточку смешной Деточкин.
Подберезовиков сбросил со лба мокрую повязку и встал.
- Нам надо поговорить!
Деточкин печально кивнул:
- Надо!
Они вышли на улицу и шли рядом, как магнитом притянутые друг к другу.
Оба не отваживались начать решающий разговор.
Они проходили мимо "Пивного зала".
- Зайдем? - нарушил молчание преступник.
- Зайдем! - печально согласился следователь.
"Пивной зал" был похож на баню - дикая жара, стены из белого кафеля и столы из мраморной крошки. Густой табачный дым вполне заменял клубы пара, пивная пена - мыльную, пиво лилось как вода, и действительно воды в нем хватало, но особенно дополнял сходство глухой гомон голосов.
При входе в "Пивной зал" посетители инстинктивно оглядывались, ища глазами шайку.
Шайка здесь тоже была - ее возглавлял Филипп Картузов.
Подберезовиков и Деточкин отыскали свободный столик, заказали пива и раков. Не прошло минуты, как им подали. Картузов требовал от официанток гоночного обслуживания. Клиенту не давали опомниться. Заказы выполнялись мгновенно. Это приводило неизбалованного едока в отличное расположение духа. Он лакал разбавленное пиво и радовался этому.
Время от времени в зале появлялся Филипп, важный и недоступный. Он хозяйским оком окидывал свою баню. Убедившись, что предприятие работает на всю катушку, методично наматывая для него золотые ниточки, Филипп величественно удалялся.
Деточкин и Подберезовиков не замечали окружающей среды. Они не сводили глаз друг с друга, все остальное было для них как бы не в фокусе.
- Я не понимаю, - допытывался Максим, - зачем вы затеяли всю эту кутерьму?
Деточкин виновато улыбнулся.
- Вы человек осмотрительный, - продолжал Подберезовиков, - крали только у тех, кого вы считали жуликами, я об этом давно догадался.
Деточкин не стал возражать.
- Вы надеялись, что это послужит на суде смягчающим обстоятельством. Возможно, вам скинут годик со срока…
Деточкин застенчиво молчал.
- Как вы докатились до этого? - выспрашивал Подберезовиков. - Ну, объясните же мне!
- Ладно, - нарушил молчание припертый к стене Деточкин. - Я расскажу, как все это началось…
И Юрий Иванович поведал Максиму, как сразу после больницы пошел работать в гараж при торговой базе. В этом государственном учреждении процветала частная инициатива, и Юрию Ивановичу это не понравилось. Воспитанный мамой в любви к справедливости, он восстал! Но сплоченная компания дельцов своевременно выгнала его, "как не справившегося с работой". Деточкин озлобился. Он остался на мели. Ему срочно нужно было подработать. Он взялся перегнать только что купленную машину в другой город. Перегнать, а не угнать! В пути хозяева разоткровенничались, и Деточкин сообразил, что везет таких же расхитителей народного добра, с какими он общался на торговой базе. Один был крупный "специалист" по стройматериалам - вагонами крал. Его приятель ведал путевками - и тоже недурно жил. Юрий Иванович не выдержал. Он как бы нечаянно заглушил мотор, велел своим пассажирам выйти на шоссе и толкать "Волгу" сзади, пока она не заведется. Частники вылезли и стали усердно толкать. Они хорошо толкали, "Волга" завелась, и Юрий Иванович уехал, оставив жуликов на дороге.
- Я слышал эту легенду, но не знал, что она про вас, - сказал Максим.
- Про меня, - согласился легендарный Деточкин.
- Сколько вы всего продали автомобилей? - официально допрашивал Подберезовиков.
- Четыре!
- Допустим, четыре! - Следователь быстро считал в уме. - Это в старых деньгах выходит почти четверть миллиона.
Деточкин молчал.
- Приличные деньги! - допекал его Максим.
Деточкин молчал.
- Где вы прячете свой капитал?
На этот вопрос следователя нельзя было не ответить, и Деточкин показал на свой портфель.
- Здесь!
Портфель беспечно лежал на свободном стуле. Максим не поверил своей удаче. Он нашел не только преступника, но и деньги. Подберезовиков непроизвольно потянулся к вещественному доказательству. Деточкин сочувственно улыбнулся. Максим тотчас отдернул руку.
В этот момент к их столику степенно приблизился Филипп Картузов. В один из своих царских выходов он увидел следователя и теперь радушно приветствовал его:
- Здравствуйте! Что же вы мне ничего не сказали? Прошу вас вместе с другом перейти в отдельный кабинет!
- Спасибо, только незачем… - отказался Максим и, не упуская портфель из виду, отхлебнул пива.
Увидев, что следователь пьет не то пиво, Филипп проворно выхватил у него кружку и приказал:
- Раечка и Лидочка!