В последнее время правила стали строже, так что давай сделаем что-нибудь эротичное в пределах правил.
– Другими словами, я цундере наоборот!
– Цундере наоборот? Что это такое?
– Другими словами, обычно я в "дере"-режиме, и ты можешь ко мне подойти, и я не буду возражать против физического контакта, например, если ты положишь руку мне на плечо и приблизишь своё лицо, но в тот момент, когда ты подумаешь: "Э? Да ладно, я ей нравлюсь" и признаешься, я переключусь в "цун"-режим и холодно отброшу тебя фразой в духе: "О нет, я не это имела в виду. Пожалуйста, прекрати. Ты что-то не так понял, так что не забывайся".
– …
Нет, нет, это не цундере и не цундере наоборот.
Разве это не обычная девушка, которую можно встретить довольно часто?
– Другими словами, будучи цундере наоборот, я могу сказать что-то вроде "потрогай её" в шутку, но если ты это сделаешь, я разозлюсь: "ты всерьёз меня воспринял, ты что, дурак?"
– Кошмар какой.
Цундере наоборот очень страшные.
Не знаю, как с ними сближаться.
– Так вот, что ты хотела на самом деле? Какого продолжения беседы ты ожидала, вот так демонстрируя свою грудь передо мной?
– Ну, я отчасти шутила. Я же сказала, это была проверка. У меня, как у штабного офицера Огненных Сестёр, был план. Если бы я выставила грудь, а мой брат меланхолично сказал: "Вообще-то, меня не интересует твоя грудь", доказав верность моей теории, я бы ответила: "Потому что это грудь твоей сестры?", и в этот момент я начала бы розыгрыш.
– А. Так вот чего ты хотела.
– А ты ответил великолепным ударом навылет.
"В самом деле", – говорит Цукихи, надувая щёки.
Похоже, с чувством расстояния между братом и сестрой что-то было не так.
– Однако я должен сказать, что столь нормальное развитие было бы слишком предсказуемым. А вот то, что я схватил сестру за грудь, намного забавнее.
– Эм. Ладно, ты прав. Я прощу тебя.
Меня простили.
Возможно, это из-за её невероятной объединяющей способности или популярности как лидера, но её терпимость заставляла меня беспокоиться.
– Эй, ну и как?
– Хм?
– Я спросила, ну и как?
– А. Ты спрашиваешь о моих впечатлениях о груди сестры.
Она хотела узнать.
Естественно быть заинтересованной в том, как другие оценят твою собственность, которую ты растила долгие годы.
Я подумал, что сейчас не лучшее время для сладкой лжи, и немного пораскинув мозгами, заявил честно и откровенно:
– 76 очков, оценка B!
– Слишком расплывчато!
У неё большое будущее.
Хотя я должен сказать, что в данном случае я, как оценщик, касался только груди своей сестры, поэтому едва ли мне можно было доверять.
– Ну и в итоге, какой результат?
– Результат чего?
– Ну, после того, как ты сказала "коснись их", я это и сделал.
– Сказала же, я ненавижу, как ты меня изображаешь.
– Какое заключение ты можешь сделать на основе этой "проверки"?
– Так, посмотрим.
Услышав мой вопрос, Цукихи задумалась. Мне даже подумалось, что она была так беззаботна, что пока я её не спросил, она и не думала об этом. Любопытная реакция.
Разве не она хотела, чтобы я помацал её грудь?
Хотя, я этого и не делал.
Это её грудь помацала мою ладонь.
Какой массаж.
– Брат, ты не разочарован?
– Что?!
Худший из возможных выводов.
– А если подумать, до этого ты говорил, что не можешь покупать порно-журналы, не можешь покупать порно-журналы, не можешь покупать порно-журналы.
– Я три раза не говорил.
Стану я ещё такое повторять.
Просто с языка сорвалось.
Я только что неосторожно сказал то, что думал.
– Плохо. Совсем плохо. Ты, перепутавший влечение с любовью, создаёшь таким образом инфляционную спираль разочарования.
– Инфляционную спираль…
Что это такое.
Впрочем, я слышал про дефляционную спираль.
– Какой ужас… инфляционная спираль… хочешь сказать, что похожий на 007 феномен происходит у меня в голове…
– Да. Поэтому ты без колебаний касаешься груди сестры.
Коснуться… груди, которая похожа на сенсорный экран.
– Сенсорный экран плоский!
Она ударила меня.
Если бы на её месте была Карен, я бы отлетел к стене, но поскольку била Цукихи, я ничего не почувствовал. Поэтому настаивал.
– Ха. Я имею в виду, что ты можешь ввести код любви на сенсорном экране.
– Это не мило!
– А потом ты можешь аннулировать свой счёт в банке.
– Это мило!
У неё было злое сердце, но, как и следовало ожидать от моей сестры, она была справедливой судьёй.
– В этом и проблема, – сказала Цукихи. – Ты можешь радоваться, что это была моя грудь, но если возрастёт твоё разочарование, ты, возможно, наложишь руки даже на дорогую тебе грудь Х-сан.
– Хм. Я могу в буквальном смысле наложить руки на её… в смысле, я могу радоваться, что это твоя грудь.
– Ты рад?
– Она была неплоха.
Что за диалог
– Однако если бы события развивались также, и Х-сан выставила свою грудь со словами "коснись её"…
Х-сан такого не скажет.
Даже представить не могу.
– Нет, нет, я о том, что даже если она этого не сделает, ты всё равно коснёшься её. Ты попытаешься её обмануть.
Ты будешь говорить вещи в духе "давай поиграем в догонялки. Если я тебя коснусь, тебе водить".
– Неубедительный обман…
– Можете ещё поиграть в цветные догонялки. Выберешь тот цвет, который у Х-сан на груди.
– А этот обман не только неубедительный, но ещё и ненадёжный.
Нет.
Я пытаюсь вспомнить, и понимаю, что именно так я бы и попытался обмануть.
Я медленно беру свои слова назад и киваю.
Понятно. Разочарование.
Жестокое слово, оно меня правда ранило (хнык), но теперь, когда она всё это сказала, я могу с ней согласиться.
По сути, я даже почувствовал, что так оно и есть.
Можно сказать, она попала в яблочко.
Преступник, пойманный великим детективом, наверняка чувствовал себя также.
Я почувствовал себя лучше.
Понятно, так это было чувство разочарования.
– Ты права. Так и было.
– Да. Ты был близок, брат. Ты почти что поверил лживой мысли, что ты влюбился в одноклассницу, которая тебе не нравится и у которой просто привлекательная грудь.
– Понятно, понятно. Настоящее "не пойми неправильно".
– В этом случае, с точки зрения Х-сан, это был неотложный вопрос.
– Угу.
Действительно.
Так долго путая разочарование с любовью, я мог бы взбеситься, если бы в день признания что-то пошло не так.
Это можно было бы назвать катастрофой.
И всё же, учитывая характер Х-сан, она могла улыбнуться даже такой катастрофе.
Поэтому.
Я должен сдерживать.
Сдерживать себя.
– И правда. Ты удержала меня на краю, Цукихи-тян. Я почти ушёл на тёмную сторону.
– Тёмную сторону, говоришь.
– Ха-ха-ха-ха . Вероятно, я всё неправильно понял. Демонический король шестого неба Арараги Коёми не должен влюбляться в простую женщину.
– Мне кажется, тебе некуда уходить. Ты уже великий колдун, блуждающий по тёмной стороне.
"И кстати, что это за смех?" – спросила Цукихи.
Смех Ашурамана , ответил я.
– Ну и вот, к выводам мы пришли, теперь нужно решить, что делать. Если мы оставим моё разочарование как есть, может случиться нечто ужасное. Мы должны защитить Х-сан от моих злых рук.
– Верно.
– Должен сказать, нам очень повезло, мы смогли понять правду по разнице в касании.
– Верно.
– Я попытался сказать первое, что пришло в голову, но меня проигнорировали.
Похоже, кое-что не работало просто потому, что она была моей сестрой.
– Будет грустно, если после того, как ты вонзишь ядовитые клыки в Х-сан, тебя арестует полицейский, и в итоге всё закончится твоим воплем: "А-А-А! С грудью покончено!"
– Если меня арестует полицейский, едва ли концовка будет такой весёлой.
– Даже я не хочу, чтобы в моей семье был преступник. Это будет позором для Огненных Сестёр. Всё то, что мы так долго строили, обратится в прах.
– М-м. Я часто слышал, что по-настоящему надо бояться не умелого врага, а неумелого союзника.
– Союзник в данном случае вреден, а не неумел.
– Можно и так сказать.
Вообще-то, я с самого начала не был союзником Огненных Сестёр.
Мне иногда казалось, что ко мне относились как к шестому бойцу в сентай-отряде (я слышал, что меня называли Огненным Братом – какая банальщина!), но я не помню, чтобы становился серебряным воином.
– Ничего не поделаешь. В качестве замены, я буду использовать твою грудь и грудь Карен-тян, и таким образом очищу разум.
– Я не позволю тебе пользоваться такой заменой.
– Эй, эй, вы же Огненные Сестры, воины правосудия. Вы должны с радостью пожертвовать собой ради меня.
– Скорее, правосудие пожертвует тобой.
"Как будто я позволю тебе трогать мою грудь просто потому, что тебе хочется убить время", – сказала Цукихи.
– И что мне делать? Я дотронусь или до невинной Х-сан, или до моих сестёр. Что ты выберешь?
– Если таковы варианты… ох. Ладно, трогай нас!
Мои сёстры и правда готовы на самопожертвование.
Я почувствовал себя неуютно.