Пока наши путники завтракали, присутствующіе стали перешептываться, бросая на князя любопытные взгляды. Сначала Ардея ничего не замѣчалъ; онъ былъ голоденъ и въ эту минуту раздумывалъ о странности своего положенія на другой планетѣ, гдѣ нашелъ тѣ же потребности и ту же человѣческую дѣятельность. Но вдругъ взглядъ его замѣтилъ группу людей, которые съ нескрываемымъ любопытствомъ его разсматривали, и князь заволновался, А что, если они угадаютъ въ немъ пришельца изъ иного міра и станутъ преслѣдовать его повсюду нескромнымъ любопытствомъ.
Сагастосъ, видѣвшій все, бросилъ ему ободряющій взглядъ. Они быстро окончили ѣду, расплатились и вышли. Уходъ мага, какъ и его прибытіе, былъ почтенъ всѣми знаками глубокаго почтенія.
- Я боюсь, что заподозрятъ мое не-здѣшнее происхожденіе. По крайней мѣрѣ, меня награждали непривѣтливыми взглядами, - сказалъ недовольнымъ тономъ Ардеа, когда они взошли на колесницу.
Сагастосъ разсмѣялся.
- Это только безпокойная совѣсть внушаетъ вамъ такое подозрѣніе. Будьте спокойны! Никто не подозрѣваетъ въ васъ столь необычайнаго посѣтителя. Вы довольно рѣзко отличаетесь отъ насъ, и потому привлекаете къ себѣ вниманіе праздныхъ людей. Бояться же вамъ положительно нечего! Мое присутствіе обезпечиваетъ вамъ всюду почетный пріемъ, такъ какъ васъ считаютъ, и не безъ основанія, моимъ ученикомъ. Теперь вы сами понимаете, насколько необходимо вамъ таить ваше истинное происхожденіе. Но вотъ мы и пріѣхали къ царскому склепу.
Они сошли съ колесницы, и магъ трижды постучалъ въ ворота ограды, которой обнесенъ былъ садъ. На этотъ стукъ вышелъ человѣкъ, весь въ черномъ, и открылъ ворота. Посѣтители вошли въ садъ, полный густой растительности, листва которой была до такой степени темна, что казалась черной.
Скоро они подошли къ темному зданію, мрачнаго вида, такъ какъ выстроено оно было изъ чернаго полированнаго камня. Такая же лѣстница вела къ высокой и довольно узкой двери, около которой стояла, словно на стражѣ, закутанная статуя, державшая въ рукахъ лампаду.
- Это Смерть, охраняющая и освѣщающая путь въ загробный міръ, - пояснилъ Сагастосъ, пока стражъ открывалъ дверь склепа.
Они вошли въ длинный корридоръ, освѣщенный спускавшимися съ потолка лампадами.
Въ концѣ корридора виднѣлась другая дверь, укоторой стояли двѣ статуи изъ того же чернаго и блестящаго матеріала. Обѣ фигуры были женскія, съ закрытыми головами, и каждая держала на вытянутыхъ рукахъ по подушкѣ. На одной изъ нихъ лежали: широкій золотой вѣнецъ, украшенный солнечнымъ дискомъ съ расходящимися лучами, и золотой жезлъ, заканчивавшійся крестомъ; на другой - пурпурное сердце, которое обвила змѣя.
Сагастосъ объяснилъ князю, что обѣ статуи имѣютъ символическое значеніе и указываютъ, что смерть лишаетъ царя всѣхъ видимыхъ знаковъ его власти и обнажаетъ его человѣческое сердце, подвергавшееся во время жизни искушеніямъ и всевозможнымъ желаніямъ.
Дверь вела въ большую круглую залу, посрединѣ которой помѣщался бассейнъ, сдѣланный изъ такого же синяго, прозрачнаго и фосфоресцировавшаго матеріала, какъ и одежды статуи Вѣры. Въ бассейнѣ билъ фонтанъ и росли большіе, бѣлые цвѣты, съ пурпурными пестиками и фіолетовыми листьями.
Изъ этой залы, теряясь изъ вида, расходились три длинныхъ галлереи, по обѣимъ сторонамъ которыхъ были сдѣланы глубокія ниши. Часть этихъ нишъ была закрыта тяжелыми, спущенными завѣсами, на которыхъ красовались надписи.
Сагастосъ подвелъ князя къ одной изъ нишъ и, когда завѣса была откинута, Ардеа увидѣлъ довольно обширный, полукруглый гротъ, освѣщенный лампадой. Въ глубинѣ грота, на возвышеніи трехъ ступеней, стояло ложе, задрапированное чернымъ, и на немъ покоился человѣкъ, закрытый газовымъ прозрачнымъ покрываломъ, которое сторожъ откинулъ, когда приблизился магъ со своимъ спутникомъ.
Чувство любопытства и суевѣрнаго страха охватило князя, когда онъ склонился надъ покойникомъ, имѣвшимъ видъ мирно спящаго человѣка.
Это былъ очень красивый мужчина, въ расцвѣтѣ лѣтъ; въ скрещенныхъ рукахъ онъ держалъ массивный крестъ, а тѣло его до пояса было закрыто сукномъ, вышитымъ золотомъ и пурпуромъ. Кругомъ были разбросаны свѣжіе цвѣты.
Послѣ нѣсколькихъ минутъ созерцанія сторожъ опустилъ покрывало, а Сагастосъ съ княземъ преклонили колѣни и потомъ вышли изъ грота.
- Вы видѣли отца нашего теперешняго царя, - сказалъ магъ, когда они были въ саду.
Онъ умеръ еще не старымъ. Но какой у васъ чудный способъ бальзамированія!
- Да, дѣйствительно - прекрасный и, въ то же время, быстрый. Тѣло погружаютъ на три дня въ жидкость, которая дѣлаетъ его недоступнымъ разложенію, сохраняя его такимъ, какимъ оставляетъ его смерть, т. е. съ тѣмъ же выраженіемъ, напримѣръ, покоя или страданія и проч., какое онъ имѣлъ умирая. Такой же точно способъ употребляется и для всѣхъ покойниковъ безразлично, богатыхъ и бѣдныхъ; только бѣдные пользуются имъ на государственный счетъ. Теперь мы посѣтимъ общественное кладбище. Тамъ я подробнѣе объясню вамъ все, касающееся этого предмета.
Садъ царской усыпальницы прилегалъ къ саду, окружавшему общественное кладбище. Это было, дѣйствительно, колоссальное зданіе, имѣвшее видъ улья съ сотами, и построенное изъ темнаго камня. Вершина его была увѣнчана статуей, которая одной рукой поднимала крестъ, а въ другой держала опрокинутую лампаду.
- Это сооруженіе имѣетъ шесть этажей, да еще два подземныхъ. Все оно состоитъ изъ небольшихъ келій, предназначенныхъ для одного или двухъ покойниковъ. Въ самомъ зданіи находится храмъ, гдѣ совершается божественная служба за тѣхъ, кто покоится здѣсь, - объяснялъ Сагастосъ. - Кладбище это предназначается для знатныхъ и можетъ помѣстить въ себѣ пятьдесятъ тысячъ тѣлъ. Каждаго покойника имѣютъ право держать здѣсь двѣсти и даже больше лѣтъ, пока склепъ не будетъ полонъ. Когда же послѣдняя келья занята, склепъ закрываютъ и открываютъ только черезъ двѣсти лѣтъ, чтобы опорожнить его. Тѣла уничтожаются огнемъ пространства, зданіе очищается и снова готово для своего назначенія. Для простого народа существуютъ подобные же склепы, только гораздо большихъ размѣровъ. Склепы эти расположены за чертой города и на островахъ; но ихъ очищаютъ черезъ каждые сто лѣтъ. Что же касается маговъ и мудрецовъ, живущихъ во Дворцѣ магіи, то ихъ тамъ и погребаютъ. А теперь войдемте! Я покажу вамъ келью моей сестры. Но прежде мнѣ нужно купить цвѣтовъ и масла.
Купивъ все необходимое въ павильонѣ, находившемся у входа, Сагастосъ позвалъ сторожа, и они отправились внутрь зданія.
Длинной и узкой галлереей они вошли въ храмъ, занимавшій центръ зданія. Онъ былъ не великъ и освѣщался сотнями маленькихъ висячихъ лампадъ, которыя носили имена одного или нѣсколькихъ покойниковъ.
- Эти лампады приносятъ семьи умершихъ, онѣ же заботятся о поддержаніи въ нихъ огня. На алтарѣ же день и ночь горятъ очистительные ароматы, отгоняющіе духовъ-мстителей, преслѣдующихъ иногда души умершихъ. Теперь пойдемте къ склепу моей сестры.
Сагастосъ сказалъ нѣсколько словъ сторожу, несшему за нимъ вѣнокъ и флаконъ съ масломъ, и тотъ открылъ боковую дверь. Они вошли въ громадную галлерею, по обѣимъ сторонамъ которой шелъ рядъ закрытыхъ дверей. Надъ каждой дверью былъ номеръ и надпись; нѣкоторыя двери были украшены свѣжими цвѣтами, указывавшими, что родственники недавно навѣщали склепъ. У одной изъ дверей Сагастосъ остановился. Сторожъ повѣсилъ вѣнокъ и, снявъ со стѣны ключъ, отперь дверь, а самъ скромно остался снаружи.
Келья была очень маленькая, и въ ней ничего не было кромѣ узенькаго ложа, стоявшаго на высотѣ двухъ ступеней. На ложѣ покоилось тѣло усопшей, накрытое большимъ газовымъ покрываломъ.
Все указывало, что семейство мага было богато. Стѣны склепа были покрыты мозаикой, изображавшей цвѣты; погребальное ложе сдѣлано изъ металла, а ступеньки были покрыты металлическимъ ковромъ. Въ стѣнѣ, надъ ложемъ, была сдѣлана ниша, гдѣ въ роскошной вазѣ стояли благоухавшіе цвѣты. Въ головѣ и въ ногахъ ложа стояли два высокихъ шандала, каждый съ двумя лампадами, въ которыхъ горѣлъ голубоватый огонь.
Сагастосъ открылъ флаконъ, влилъ въ лампады принесенное масло, а затѣмъ откинулъ покрывало, и Ардеа съ восхищеніемъ смотрѣлъ на молодую, точно заснувшую дѣвушку чудной красоты. Волосы ея были разсыпаны по голубой подушкѣ, а легкое покрывало такого же цвѣта закрывало ея ноги.
- Что за чудный способъ бальзамированія! Я просто пораженъ, - пробормоталъ князь.
Сагастосъ наклонился надъ ложемъ и вложилъ въ маленькія гибкія ручки покойной вѣтку съ цвѣтами" Затѣмъ онъ поцѣловалъ руку сестры и крестъ, лежавшій у нея на груди.
- Давно ли вы потеряли это чудное созданіе? - спросилъ Ардеа.
- Вотъ ужъ двѣнадцать лѣтъ, какъ смерть похитила ее у насъ, - со вздохомъ отвѣтилъ магъ, опуская газовое покрывало.
- Неугасимыя лампады горятъ во всѣхъ кельяхъ? - спросилъ князь, когда выходили на улицу.
- Всюду, если только живы семьи, или хоть кто-нибудь изъ дальнихъ родственниковъ. Во всякомъ случаѣ, это обязательно по крайней мѣрѣ въ теченіе пятидесяти лѣтъ, чтобы отгонять нечистыхъ духовъ, ларвовъ и другихъ загробныхъ чудовищъ, которыя могли бы повредить тѣло, или овладѣть имъ. А у васъ какъ хоронятъ мертвыхъ? - спросилъ въ свою очередь Сагастосъ.
- У насъ ихъ зарываютъ въ землю, гдѣ они разлагаются естественнымъ путемъ. Нѣкоторые сжигаютъ трупы.
- И тотъ, и другой способъ погребенія кажутся мнѣ не годными. Разложеніе массы труповъ неизбѣжно должно производить міазмы, опасные для живыхъ: а сжигать тѣло, душа котораго можетъ быть еще не совсѣмъ отдѣлилась отъ него, жестоко и вредно для бѣднаго духа, - съ неодобреніемъ замѣтилъ магъ.