Через пять минут на шее Ивана красовался черно-синий шарф, любовно именуемый его новыми знакомыми "розеткой" или "розой". Такие же "розы" получили и Глеб с Лерой. Точнее, с этого момента Соколов был уже не Глебом, а фаном Попутчиком, Лера – фанни Попутчицей, а сам Голицын, видимо, за разбитый затылок, превратился в фана Щорса. Предлагавший им пиво парень представился фаном Диким, были еще фан Барабанщик, фан Бэтмен, фан Хохол-младший, фанни Маша – до появления Леры единственная девушка в компании, настоящее имя которой было, кажется, совсем другим. Прозвищ остальных Иван не запомнил.
Выяснилось, что компания, или, как они сами себя называли, "моб", направляется "на выезд" в Харьков. Ярославская футбольная команда проводит там товарищеский матч с местным "Металлистом", и они едут поддержать своих. Более денежные фанаты отправились кто на самолете, кто на нормальном поезде, а те, что победнее, вынуждены ехать "на собаках", то есть на электричках со множеством пересадок. Такой "выезд", в принципе, считается самым экстремальным, но от того лишь более почетным. Едут "на цветах", то есть в открытую демонстрируя клубную и фанатскую атрибутику. "Серых" – полиции – особо не опасаются: те обычно зверствуют только когда дело касается их собственного города, транзитных фанов стараются просто не замечать. Коллег-фанатов тоже не боятся: во-первых, на то он и выезд, а во-вторых, со всеми местными "фирмами" у ярославских либо нейтральные, либо даже дружеские отношения. Вот если бы ехать надо было через Смоленск или Нижний Новгород – то тогда да, без "махача" – драки – не обошлось бы. А так, может быть, в Курске даже удастся "вписаться" к кому-то из местных на ночлег.
– А я, вроде, слышал, что "Шинник" собирались переименовывать… – проговорил Иван, с трудом переваривая полученную информацию. – Разве не так?
Его собеседники резко посерьезнели.
– Эти переименовыватели приходят и уходят, а мы со своим клубом всегда, – хмуро заявил Дикий. – И для нас он всегда останется "Шинником"!
Устав пить пиво, "моб" принялся развлекать себя скандированием хором речевок. "Россию я объехал, весь свет я обошел, но лучше, чем наш "Шинник", команды не нашел!" – неслось по вагону, сметая наименее стойких пассажиров еще дальше в начало вагона. "Издалека долго течет река Волга, течет река Волга, конца и края… – затянулась мелодия, внезапно переходя в рев: – …нет еще пока команды лучше "Шинника"!" Один из фанатов – кажется, это был фан Бэтмэн, – высунувшись в окно, принялся размахивать клубным флагом, но более осторожные – а может быть, просто более трезвые товарищи быстро затащили его обратно.
Идиллию не смогло нарушить даже внезапное появление в вагоне "контры" – контролеров. Отсутствие у них билетов нисколько, похоже, не смутило веселящихся фанатов. Дружно подорвавшись со своих мест, они толпой обступили растерявшихся ревизоров, затянув заунывное: "тетеньки-понимаете-мы-бедные-школьники-студенты-едем-на-футбол-денег-нету-были-бы-деньги-мы-бы-тогда-на-поезде-ехали…"
После недолгих препирательств "контра" сдалась и, попросив лишь вести себя потише и не ломать казенное имущество, удалилась восвояси.
На подъезде к Туле фанаты торопливо сняли со стены "баннер" и, собрав пустые стаканчики и подхватив недопитое пиво, двинулись в направлении тамбура. Пустые бутылки числом не менее десятка так и остались валяться на полу.
На станции компания разделилась: часть фанатов отправилась на экскурсию в город, другие предпочли коротать три часа до орловской "собаки" в привокзальном барчике, тут же охарактеризованном ими как "тошниловка". Иван, Глеб и Лера попытались было незаметно отстать, но фан Дикий и фанни Маша решительно потащили их за собой.
Сдвинув пару столиков, фанаты заказали пива и немудреной закуски. Дикий взял для Ивана сто граммов водки – это и оказалась та самая "колдырка", на отсутствие которой он сетовал в электричке, но когда Голицын робко отказался, спорить не стал и охотно выпил ее сам.
Иван, кажется, все-таки задремал, потому что к подходу электрички на Орел друзьям пришлось его будить. Расплатившись, компания двинулась на платформу. Здесь их уже ждали те, что ходили в город. Их экскурсия, как выяснилось, не отличалась особой содержательностью – "пробили" какое-то довольно приличное кафе, да так в нем и "зависли". При этом ухитрились где-то потерять фана Барабанщика. Сами недоумевали: вроде бы все время были вместе, и на тебе!
Дорога до Орла прошла несколько менее бурно: видать, и сами фанаты немного подустали. Подложив под голову "розу", Иван дремал, время от времени слыша сквозь сон, как Дикий, Бэтмэн и Маша убивали время, соревнуясь в знании клубных цветов футбольных команд мира.
– "Манчестер Юнайтед"?
– Красно-белые! "Челси"?
– Ну, это все знают! Бело-синие, как нижегородская "Волга", чтоб ей пусто было! "Милан"?
– Красно-черные! "Реал", Мадрид?
– Лилово-белые! Дортмундская "Боруссия"?
– Желто-черные! "Тироль"?
– Зелено-черно-красные! А вот тебе: "Тирасполь"?
– Красно-зеленые! Что, съел? Тогда и ты получи: "Женис", Астана?!
– Э… Желто-черные?
– Сам ты желто-черный! Еще с 2003 года они сине-желтые!..
Когда дело дошло до клубов низших лиг Аргентины и Бразилии, звучащие слова окончательно утратили для Голицына какой-либо смысл, и Иван отрубился, проспав и наезд "контры" (на этот раз фанатам едва удалось отмазаться), и внезапное явление невесть откуда взявшегося фана Барабанщика с половиной упаковки тульского пива в руках.
В Орел прибыли где-то без четверти семь вечера. Ближайшая "собака" на Курск – Иван отметил про себя, что невольно начинает перенимать слэнг своих попутчиков – отправлялась в 20–35. Это время вновь провели в какой-то забегаловке. Перед уходом фан Хохол-младший "подрезал" там пивную кружку – как он заявил, в расплату за паршивое обслуживание – и всю дорогу до Курска пил только из нее, хотя ближе к середине пути, кажется, уже едва мог ее поднять.
– А как вы собираетесь переезжать через украинскую границу? – улучив момент, поинтересовался Глеб у Дикого.
– Вообще, из Белгорода до Харькова идет "собака", – проговорил фанат. – Но там так просто не впишешься. Контра лютая, да еще пограничники… А у нас тут некоторые… особо одаренные, – он кивнул в сторону "моба", – паспорта не взяли.
– И что же вы будете делать? – осторожно спросил Соколов.
– В Белгороде нас встретит один чел, в прошлом – авторитетный фан, член "Ярославской дружины" – это наша старейшая фирма. Сейчас обитает на Белгородчине. Обещал помочь…
– Круто! – протянул Глеб. – Слышь, Дикий, а можно и нам с вами?
– Так вы ж это… вроде, и так уже с нами!..
– Да не, я имею в виду – через границу. А то мы тут как бы это… тоже без паспортов. Мы ж на Украину не собирались! – добавил он на всякий случай.
– Фигня вопрос! – кивнул фанат. – Доставим в лучшем виде! Вы ж теперь вроде как наши, – он ткнул пальцем в шарф на шее Соколова.
– Ну, – охотно согласился Глеб. – "Шинник" Ярославль навсегда!
Когда электричка остановилась у платформы курского вокзала, небо уже начинало темнеть. Большинство фанатов отправилось "вписываться" на квартиру к какому-то знакомому. Звали с собой и наших друзей, особенно, почему-то, Леру, но те, переглянувшись, дружно отказались. "Бомжевать" на вокзале вместе с ними остались фаны Барабанщик, Хохол-младший и еще один парень, "погоняло" которого было Химик.
– Это потому что я два раза поступал на химический, правда, оба раза проваливался, – пояснил он, хотя никто, в общем-то, его и не спрашивал.
Ночь провели на лавочках в зале ожидания. Иван долго не мог заснуть: головная боль вновь обострилась, да и выспался он уже за день – пусть и урывками. Проворочавшись на узкой жесткой скамейке, Голицын провалился в сон уже перед самым рассветом.
Разбудил его громкий голос:
– Документики, пожалуйста!
Иван с трудом разодрал веки: над лежащим в обнимку с полупустой двухлитровой бутылкой фаном Барабанщиком стояли двое полицейских с длинными резиновыми дубинками у пояса. Не поднимая головы, фанат нетвердой рукой нащупывал в кармане паспорт.
– Куда едем? – поинтересовался полицейский, когда поиски Барабанщика увенчались, наконец, успехом.
Фанат пробормотал что-то невнятное – нечто среднее между "в Харьков" и "АКАБ!" – и перевернулся на другой бок – спиной к представителям власти. Те, впрочем, оказались настроены на удивление благодушно: сунув паспорт в задний карман его брюк, спокойно двинулись дальше.
Дальше была Лера. Документы девушки никаких вопросов не вызвали – едва взглянув на ее паспорт, полицейский вернул ей его обратно. Тем временем его товарищ уже подходил к Ивану.
Сев на лавке, Голицын протянул ему единственное, что у него было – чужой студенческий.
– Студент? – спросил полицейский, раскрывая билет.
Иван кивнул: говорить вслух он не решился – боялся, что дрожь в голосе выдаст охватившую его панику.
– Юрист? – уточнил полицейский.
Голицын вновь кивнул.
– Коллеги, значит? – полицейский возвратил серую книжицу Ивану.
Голицын натянуто улыбнулся.
Следующим на пути стражей порядка был Глеб. Соколов долго рылся в карманах, словно надеясь, что полицейские устанут ждать и пойдут своей дорогой, но те оказались терпеливыми. Наконец фан Попутчик извлек на свет "свой" студенческий.
Полицейский бросил взгляд на билет, потом медленно перевел его на Глеба, некоторое время внимательно смотрел на него, словно не веря своим глазам, потом вновь принялся изучать содержание студенческого.
– Других документов нет? – спросил он через полминуты.