Громов включил воду и уставился на искрящийся теплый поток, который шипел и пузырился, как дорогая натуральная минералка. От воды исходил едва уловимый запах мела. Да… Неподалеку от дома его родителей в лотек-пространстве была очень старая меловая шахта. Мать ходила туда, откалывала большие куски мела, складывала их в корзину, приносила домой, а потом толкла в большой ступке. Делала зубной порошок. Макс любил его вкус. Громов не стал выключать воду. Стоял, принюхивался к едва уловимому меловому аромату, шедшему от воды. Ему вдруг очень захотелось, чтобы родители увидели его, узнали, что он сделал… Воспоминания перестали быть приятными. Макс тряхнул головой, чтобы отогнать их, и выключил воду. Стал оглядываться по сторонам.
Огромная круглая ванна из цельного куска темно-красного мрамора. Стены украшены замысловатой цветочной мозаикой. Краны, крючки, полочки выглядят золотыми. Максу вдруг захотелось укусить вешалку для полотенец, чтобы проверить - из чего она? Когда Громов учился в Накатоми первый год, как-то на уроке элементарной химии учитель Морозова сказала, что все металлы, какими бы замысловатыми составами их ни покрывали, оставляют на зубах неприятное ощущение. Все, кроме золота. Громову, конечно, ни разу не приходилось кусать настоящее золото, и он не верил, что оно и вправду не оставляет неприятного ощущения на зубах… Макс подошел к вешалке для полотенец и внимательно огляделся по сторонам в поисках камеры "Большого брата". Потом махнул рукой, сообразив, что если камера спрятана, ее все равно заметить не удастся. Привстал на цыпочки и осторожно попробовал зубами вешалку. Она была холодная, гладкая. Неприятного чувства не было. Макс попробовал укусить ее посильнее.
- Громов, что вы делаете? - неожиданно раздался за его спиной знакомый голос.
Макс от неожиданности больно ударился зубом о вешалку и отскочил в сторону.
Перед ним стоял доктор Льюис, одетый в черный костюм и вульгарный антикварный плащ из кожи крокодила. Морщинистое худенькое лицо эденского профессора киберорганики выражало недоумение.
- Я… я… - Громов попятился назад, вытирая вспотевшие от напряжения руки о свою пижаму. - Я… кусаю вешалку.
Доктор Льюис настороженно посмотрел на Максима, потом кивнул:
- Понятно… Как вы себя чувствуете? Флэш-бэков нет? - он покрутил пальцем у виска. - Картинки из прошлого, воспоминания, возникающие перед глазами как галлюцинации?
- Пока нет, - пожал плечами Громов. - Но я только что встал. Может быть, все впереди? - он развел руками и улыбнулся.
Доктор Льюис рассмеялся.
- Слава богу, - выдохнул он с облегчением. - Я уж подумал… - он снова покрутил пальцем у виска. - Но раз у вас сохранилось чувство юмора, все в порядке.
Тут Макс наконец перестал ощущать неловкость от того, что его застали кусающим вешалку, и строго спросил:
- А что вы здесь делаете? Как вы вошли?
Едва он закончил эту фразу, как его с ног до головы прошиб холодный пот. Громов нервно вскинул руку и легонько толкнул доктора Льюиса в грудь. Он сделал это прежде, чем в полной мере осознал причину своего жеста! Это было судорожное, инстинктивное желание проверить, не галлюцинация ли перед ним!
Профессор киберорганики все понял.
- Господи боже… - доктор Льюис посмотрел на Макса с сожалением. - Мне так жаль… Чувство реальности так и не вернулось? Хотя… С другой стороны - что в наше время есть реальность?
Шутка профессора не имела успеха.
- Как вы вошли? - глухо спросил Громов, отстраняясь от доктора Льюиса.
- Меня послал доктор Синклер, - спокойно ответил тот. - Он хочет знать, все ли с вами в порядке. Не более. Я получил разрешение навестить вас у шефа Буллигана. Он велел охране пропустить меня. Я пытался позвонить, но ваш биофон отключен. Дверь в номер была открыта. Я постучал. Ответа не было. Я спросил охранников, выходили ли вы. Они ответили, что нет. Я позвал вас. Вы, должно быть, не слышали… Я постучал в ванную и позвал вас. Вы не отвечали. Я… я забеспокоился. Не могу объяснить рационально… Я ни о чем не думал, просто распахнул дверь. Потому что… - он нахмурился и отвернулся. - Неважно.
- Почему вы забеспокоились? - Макс склонил голову набок, не спуская подозрительного взгляда с профессора. - О чем вы подумали?
- Да ни о чем я не думал! - раздраженно воскликнул тот. - Если вам требуется объяснение моего беспокойства - посмотрите в зеркало!
Громов повернул голову и тут впервые увидел собственное отражение в большом, обрамленном мозаикой зеркале над раковиной. Разумеется, зеркало он видел и раньше, но собственное отражение почему-то не заметил… Оно там было, но Макс не стал - или не решился - смотреть на себя, а теперь увидел.
Лицо было очень бледным, почти серым. Под глазами темные круги. Ввалившиеся щеки, торчащие скулы. Потрескавшиеся губы. Черные волосы, торчащие в разные стороны. Лопнувшие сосуды на белках глаз, отчего те казались ненормально красными.
- Ваша нервная система целый год подвергалась очень серьезным нагрузкам в связи с… с поисками ключа к омега-вирусу… Гхм, - профессор нервно откашлялся. - А последние две недели так и вовсе… Как вспомню, откуда и при каких обстоятельствах забрал вас, - дурно становится. Вы использовали собственную трехмерную репликацию для изменения кода "Ио"! При полном стандартном нейронном подключении! С сохранением всех чувств! В данный момент никто не может сказать, какое влияние это оказало на ваш мозг. Поэтому мы беспокоимся за вас!
Громов недоуменно пожал плечами, затем хмыкнул и спросил:
- Опасаетесь, не сошел ли я с ума?
- Ну не то чтобы прямо так… - доктор Льюис замялся, осторожно подбирая слова. - Просто думаю, что вы утомлены. Можно даже сказать - измучены. Ваша нервная система сильно истощена, и если срочно не принять меры, трудно даже предположить, к чему это может привести.
Макс заметил, что на пальце профессора красуется старинный перстень с огромным бриллиантом. Он показал на него и спросил:
- Приятные мелочи, которые можно себе позволить на вознаграждение, полученное за мою голову?
- Громов, бросьте! Я и раньше был довольно состоятельным человеком, - скривился доктор Льюис. - Вы же понимаете, что я не желал вам зла! Просто другого выхода выбраться из тюрьмы, кроме как соблазнить капрала Норрингтона большим кушем, у меня не было. А тут так удачно сложилось, что за доставку вас в Эден обещали простить все преступления, какими бы они ни были. Другого такого шанса я бы не получил. К тому же вы не можете отрицать, что мы появились в том подземелье очень вовремя. Еще бы чуть-чуть, и обеим вашим подружкам настал бы конец. Вас бы, разумеется, не тронули и все равно силой приволокли к доктору Синклеру, но предсмертные крики Дженни Синклер и Дэз Кемпински вы бы слышали в кошмарных снах каждую ночь до конца своих дней!
Макс раздраженно дернулся.
- Мне надо в туалет.
Профессор киберорганики поднял вверх руки в черных кожаных перчатках и попятился к выходу:
- Как скажете. Я буду ждать в гостиной. Закажу что-нибудь перекусить…
- Выйдите.
Что-то во взгляде и тембре голоса Громова заставило профессора повиноваться.
- Не надо сердиться, - доктор Льюис беспомощно развел руками и наконец покинул ванную комнату.
Оставшись один, Громов оперся руками о раковину и напряженно вгляделся в собственное лицо. Потом задумчиво произнес, прислушиваясь к звукам собственного голоса:
- Забавно… Я знаю, что это я, но почти себя не узнаю. Как такое может быть? Это я. Я.
Макс слушал свой голос и понимал - его он тоже не узнаёт. Незаметно для сознания тело стало другим. Оно выросло, претерпело гормональные метаморфозы. А он ничего об этом не знал… Ужасное чувство.
Дневник доктора Павлова
? июля 2054 года
Тюремный комплекс Джа-Джа Блэк
О. Исландия
Северный блок, реанимационный центр
Как только я проснулся, мне сразу захотелось сесть, а еще лучше - встать и пройтись. Во мне было столько энергии, что казалось, я вот-вот взорвусь, если срочно не придумаю, куда ее деть. Как маленький ребенок, который начинает носиться кругами и вопить, только потому, что его переполняют жизненные силы.
Я попытался повернуться в своем аквариуме. Это было не так-то просто. Узкий стеклянный ящик явно не предназначался для какой-либо активности. Тогда я просто забил ногами в "жидком воздухе". Сработал датчик. На приборной панели рядом с моим резервуаром вспыхнула оранжевая лампочка.
Через несколько секунд вошел усталый и заспанный доктор Жилинский. Я улыбнулся ему и помахал рукой. Он ответил тем же и начал смотреть показания на мониторе.
- О! Вам уже пора выбираться из своего ящика, - сказал он и вздохнул. - Я-то надеялся, что выгружать вас надо будет только завтра. Думал, успею выспаться после дежурства. Не судьба. Ладно. Ждите, скоро я пришлю за вами медбратьев. Мне надо подготовить бассейн.
Доктор Жилинский подмигнул мне и вышел.
Бассейн? Что за бассейн?