Этиоль пожал плечами и попытался подняться. Не тут-то было! Он глянул вниз и вдруг обнаружил, что циновка сплетена из чего-то живого, подвижного. Жгуты шевелились, пускали ростки, которые цепко и густо обхватывали сандалии и ноги пастуха. Этиоль вновь услышал странное потрескивание и едва слышный шелест, заполнивший комнату, однако теперь ему стало ясно, что эти звуки никак не связаны с шумом леса.
Приглядевшись, он едва не вскрикнул от ужаса - побеги, произраставшие из плетей, начали ввинчиваться в его плоть. Пастух перевел взгляд на чужака с раскосыми глазами и тут понял, что с ним произошла та же беда. Бедняга был уже намертво прикручен к полу. Вот, оказывается, что означали его странные ужимки.
Дождавшись, пока новый гость до конца все осознает, хозяин хижины удовлетворенно потер руки и с той же нарочитой веселостью посочувствовал:
- Не расстраивайся, дружок. Посмотри, какая знатная компания здесь собралась!
- Ага, - уныло отозвался узкоглазый, - а то я досыта наелся беседы с тобой. Уже оскомину набил.
- Ах, какой черной неблагодарностью ты платишь за мое гостеприимство. Неужели я такой скучный собеседник?
- Не то слово! - ответил мужчина в доспехах. - И угораздило же меня оказаться рядом с таким занудой, как ты!
Этот парень не теряет присутствия духа, отметил про себя Эхомба. Отметил мельком - сам он в то мгновение лихорадочно обдумывал, как бы выпутаться из беды.
Между тем незнакомец, обращаясь исключительно к Этиолю, представился:
- Меня зовут Симна ибн Синд. Я пришел с севера, из очень далекой страны… Эх, лучше бы я остался дома!
- Чего же не остался? - по простоте душевной спросил Этиоль.
Симна с усмешкой отвел глаза.
- Споры и конфликты донимают меня подобно пчеле, преследующей обидчика. Я должен был пуститься в путь в поисках мира - внешнего и внутреннего.
- И что, нашел? - поинтересовался Этиоль. Мужчина глянул на него с некоторым подозрением, затем ухмыльнулся еще шире.
- Пока нет, однако полагаю, что искать надо непрестанно. Рано или поздно наступит день, когда я добьюсь успеха.
- Не сомневаюсь.
- Спасибо. А ты кем будешь, приятель?
- Этиоль Эхомба, пастух с юга.
- Так или иначе, друг, - вздохнул Симна, - перестань себя обманывать. Ты вляпался, как и я, и никто из нас никуда не пойдет. Мы будем сидеть здесь вечно, пока не сгнием.
- Вот это верно, - согласился хозяин хижины. - Этим люди и кончают в моем присутствии. Этим кончают все. - Он печально покачал головой. - Почему надо относиться неприязненно к столь важному и необходимому процессу? Только представьте себе, что тут было бы без меня!
- А что было бы? - искренне поинтересовался Этиоль. - И вообще, кто ты такой? Хозяин всплеснул руками.
- Я-то думал, что ты уже догадался, путник. - Тень улыбки скользнула по его лицу. - Я - Тлен.
- Ясно. Чем же тебя разложили - взятками? - спросил Этиоль.
- Ничего тебе не ясно! - поморщился Симна. - Он сам есть Тлен. Разуй глаза, посмотри хорошенько!
Пастух послушно обвел глазами помещение. Удивительно, но внешний вид хижины, подворья, даже цветочков на изгороди заметно изменился. Контраст с тем, что ему довелось разглядеть в первые минуты пребывания в этом живописном уголке, был разительный.
Цветы увядали на глазах, стебельки желтели, превращались в сено. То, в свою очередь, скоропалительно жухло, расплывалось гнилью. Странно, отметил про себя Этиоль, как же это я вижу цветы на заборе, если нахожусь внутри стен?.. Однако стен уже не было, они оплыли и обернулись кучами расползающегося торфа. Тошнотворный запах распространился по округе. От хижины остался редкий каркас, сложенный из костей животных, их черепов и полусгнивших шкур.
Удивительные превращения случились и с хозяином жуткого дома. Первым делом у него по лицу пошли прыщи, угри, нарывы и прочая пакость, густо источавшая гной. Скоро кожа совсем опала, и на Эхомбу глянул вмиг облысевший череп, а великолепная грива ярко-рыжих волос обернулась скопищем длинных навозных червей того же цвета.
Однако, несмотря на все метаморфозы, хозяин хижины оставался тихим и обходительным. Впрочем, Эхомба не удивился - процессу гниения свойственна неторопливость.
- Что же ты хочешь от нас? - спросил он. Глаза собеседника зажглись, словно фонари, освещающие сточные туннели города, из треснувших губ полезли могильные черви.
- Тебе объяснили - чтобы ты сгнил. Не обманывайся, приятель, оставь надежду. Давай не будем напоследок терять присутствия духа.
- Давай не будем, - согласился пастух. - Беда в том, что со мной нельзя так поступать. Не по своей воле я отправился в путь. На меня возложена огромная ответственность, так что извини…
Такого смеха Этиоль в жизни не слышал. Из нутра этой давным-давно сгнившей кучи навоза вдруг вырвался задорный рык, перемежаемый хрюканьем. Симна же, напротив, обреченно повесил голову, даже вырываться перестал.
- Ты всерьез решил, что сможешь выбраться отсюда? - успокоившись, спросил Тлен. - Взгляни, ты уже начал гнить! Если откровенно, гнить ты начал еще раньше, в момент появления на свет, а то и в материнской утробе. Все на свете: люди, деревья, ветер, вода, солнце, луна, даже камни - да-да, камни, я уж не говорю о металлах! - подвержено тлению. Весь мир! Однородное, вкусно пахнущее месиво - это единственное, что остается от него. Верно, я подступаю неслышно, подбираюсь неспешно, шаг за шагом, но поверьте мне, куда приятнее действовать в открытую, лицом к лицу. Вот как сейчас. Должен признаться, меня восхищает ваше мужество. Ты, пастух, до сих пор не сдался, да? Все пытаешься вырваться, найти какую-нибудь лазейку?
- У меня нет времени на глупости. Мне надо исполнить обет, а потом вернуться домой.
Эхомба сунул руку за спину, нащупал рукоять меча, затем внезапно выхватил его и рубанул по осклизлым побегам, опутавшим ноги. Против любой другой стали они устояли бы, однако против лезвия из металла, очищенного небесным огнем, дрогнули.
- Эй, друг, не забудь про меня! - воскликнул Симна и что есть силы рванулся.
Эхомба принялся ударами меча освобождать товарища по несчастью. Тот, получив возможность двигаться, выхватил из ножен, висевших у него за спиной, два меча.
Хозяин невозмутимо взирал на происходящее. Симна воскликнул:
- Теперь пришел твой черед, куча дерьма! - и бросился на воплощение гнили.
Тлен даже не пошевелился. Симна с размаху ударил его клинком по шее. Лезвие свободно погрузилось в смрадную плоть и там застряло. Удалой коротышка попытался высвободить меч, однако ничего не получилось. Товарищи по несчастью замерли, наблюдая, как сверкающее лезвие мгновенно покрылось красновато-бурым налетом, затем ржавчина побежала, захватывая ближайшую к рукояти сторону клинка - так поток воды в момент разметывает стожок сена. Симна в страхе отбросил огрызок меча - тот еще не успел лечь на пол, как ржа доела костяной приклад на рукояти.
Симна отпрянул, однако его боевой запал не угас. Он взмахнул вторым мечом и закричал:
- Хитро!.. Но предупреждаю: я не собираюсь гнить заживо!
- Все гниют заживо, - рассудительно ответил хозяин и сложил вместе кончики пальцев. Осмотрел их, извивающихся, как черви, и невесело добавил: - Что поделаешь, это неизбежно.
- Что правда, то правда, - покивал Этиоль. Симна обернулся к товарищу, и в его глазах вспыхнул грозный блеск.
- Эй, ты что, решил взять сторону этого чудовища?
- Я взял сторону жизни. - Пастух пожал плечами. - Однако это не мешает мне видеть вещи глазами обычного человека. - Он перевел взгляд на хозяина хижины. - Даже навоз порой бывает полезен.
- Верно говоришь! Мне будет недоставать тебя…
- А я без тебя обойдусь! - Этиоль сунул руку в карман и нащупал мешочек с морскими камешками. На мгновение его пронзил озноб - это было совсем не то, что он искал! Неужели забыл дома?.. Он сунул руку в другой карман… Ага, вот оно!
Пастух вытащил руку и раскрыл ладонь. На ней горкой лежала сухая, сероватого цвета земля. Симна не смог скрыть изумления.
- Что ты собираешься делать? Устроить плантацию для выращивания грибов? Самое время думать о садоводстве! Тлен с тем же интересом взирал на кучку земли.
- Всегда приятно получить подарок, приятель, - сказал он. - Однако ты зря мечтаешь скромным подношением купить свободу.
- Наумкибы не дают взяток!
Достойно ответив, Этиоль швырнул горсть земли в заметно расплывшегося хозяина гнили.
Кусочки почвы попали тому в грудь - и ничего не случилось!
Симна, ожидавший чуда, закричал:
- На что ты надеешься? Что он теперь, испачкавшись, захочет принять ванну?
Пастух не ответил, просто стоял и наблюдал, как Тлен ни с того ни с сего начал увеличиваться в размерах. Он вспухал на глазах, словно ведрами пил воду.
Глаза Симны расширились.
- Послушай, друг, - дрожащим голосом произнес северянин, - нам, пожалуй, стоит удалиться. За развитием событий лучше наблюдать со стороны.
Этиоль догнал товарища уже во дворе. По всей округе густо распространялся запах тухлых яиц.
Хозяин хижины все распухал и распухал - пока не взорвался. Кучи грязи, всплески протухшей жижи полетели в разные стороны. И Эхомба, и Симна ибн Синд оказались уделаны с ног до головы. Огромный вес, хлестнувший из чудовищной выгребной ямы, лег на плечи людям и неминуемо раздавил бы их, но прогнившая изгородь не выдержала и сломалась. Беглецы покатились по крутому склону вниз, и только мягкие полусгнившие ветви смягчили падение. Воистину, подумал Этиоль, гниль порой бывает полезна.
Симна с завидной скоростью вскочил на ноги и оперся на меч, который по-прежнему держал в правой руке.