Они не были близки больше недели, Валентайн ждал этой минуты, думал о ней, мечтал… но вот она пришла, а он холоден. Эта встреча в коридоре украла его желание, отняла его у Карабеллы! Подруга заметила его холодность, но не показала ничем. Ее тело искало его тела, оно обжигало его, жгло - пока не раскалило. Он сравнялся с ней в страсти, но часть его внимания оставалась безучастной, она как бы наблюдала за ними обоими.
Все кончилось быстро; лунный свет проникал в окно и леденил их лица.
- Приятных снов, - сказала Карабелла.
- Приятных снов, - ответил он.
Она уснула почти сразу, а он долго лежал, чувствуя тепло ее тела рядом, без сна. Через какое-то время отодвинулся, устроился в любимой позе - на спине, сложив руки на груди, но и сейчас сон не пришел, только охватила дремота, принося сменяющие друг дружку видения. То он шел куда-то, то жонглировал вместе с Слитом и Карабеллой, то видел птицеподобного карлика… Услышал дыхание девушки рядом, приподнялся на локте, посмотрел на нее.
Лунный свет лег на тело Каравеллы, обратив его в мрамор. Он еще раз удивился тому, как она красива. Валентайну захотелось погладить подругу, ткнуться губами в соски, но побоялся нарушить ее сон и ограничился лишь тем, что смотрел и смотрел на нее.
Вдруг Карабелла вскрикнула. Глаза ее открылись, но она, кажется, ничего не видела. Ничего вокруг - только свой сон. Задела рукой Валентайна и бросилась к нему на грудь - дрожащая, всхлипывающая, испуганная. Он обнял ее, стал гладить, надеясь успокоить, защитить от злых духов сна, - девушка обмякла в его руках, тело расслабилось, дрожь улеглась.
Еще некоторое время Карабелла лежала, не шевелясь, будто пытаясь осмыслить свой сон, оттолкнуть от себя его страхи. Внезапно села и прижала руки к тубам. Глаза ее вылезли из орбит и остекленели.
- Милорд! - с ужасом в голосе прошептала она.
Оттолкнулась от Валентайна, отползла на самый край широкой постели, одной рукой прикрытая грудь, другой - лицо. Снова она дрожала. Валентайн потянулся было к ней - она рванулась от него и упала на пол. Но и там девушка прикрывала, как могла, свою наготу и умоляюще смотрела на него.
- Карабелла, - растерянно повторял любовник, - Карабелла…
Она выставила руку.
- Милорд, пожалуйста, оставь меня!
Опустила голову и изобразила пальцами знак сияющей звезды, знак повиновения, которыми придворные Коронованного приветствуют его.
Думая, что, может быть, не ей, а ему приснился страшный сон, Валентайн встал, ощутил ступнями холодный пол. На стуле лежала вперемешку брошенная одежда - его и ее. Девушка в униженной позе корчилась на полу. Он хотел успокоить ее, но она отползла в угол.
- В чем дело? - спросил Валентайн. - Что с тобой случилось?
Взгляд Карабеллы прояснился.
- Я видела во сне, что ты… - Она запнулась.
- Что же?
- Это было так реально, так ужасно…
- Расскажи. Может быть, я растолкую твой сон?
- Его незачем толковать. Он правдив.
Девушка снова изобразила пальцами знак сияющей звезды и заговорила тихо, спокойно и монотонно:
- Я увидела во сне, что ты - Коронованный, лорд Валентайн, истинный властелин Маджипуры. Что у тебя похитили власть, отняли память, поместили в другое тело и выпустили недалеко от Пидруда, чтобы ты скитался, жил в бедности в то время, как кто-то другой правит страной.
Бездна оказалась перед Валентайном, бездна, на краю которой он стоял, сыпля вниз камешки и комки земли.
- Это было послание?
- Да! Я не знаю от кого - от Леди ли или от Короля, но это не сон, это известие послали в мой мозг, как посылают телеграмму. Я видела тебя, лорд…
- Не называй меня так.
- Ты стоял возле Замка на вершине горы вместе с другим лордом Валентайном, с тем, черноволосым, перед которым мы жонглировали… Потом ты спустился с горы, сел в колесницу и поехал в путешествие по своей стране, а когда ты был на юге, тебя усыпили, дав наркотик, пересадили твою душу в это тело и бросили на произвол судьбы. Не было никого в королевстве мудрее тебя, но твои силы были отняты колдовством… А я прикасалась к тебе, лорд, я делила с тобой ложе, была неосторожна в выражениях. Получу ли я прощение за все это, лорд?
- Карабелла!
Но девушка дрожала от страха.
- Взгляни на меня, Карабелла.
Она покачала головой. Он встал перед ней на колени, коснулся рукой ее подбородка. Его любовница вздрогнула, словно он обжег ее. Тело ее напряглось. Он снова протянул к ней руку.
- Подними голову, - ласково сказал он, - и посмотри на меня.
Девушка послушалась - но как робок был ее взгляд!
- Я Валентайн, жонглер, которого ты хорошо знаешь, и больше никто.
- Нет, нет, лорд!
- Коронованный черноволос, а у меня светлые волосы.
- Умоляю тебя, лорд, не прикасайся ко мне. Я боюсь тебя.
- Боишься бродячего жонглера?
- Того, что ты сейчас, я не боюсь. Ты мой друг, и я тебя люблю. Я боюсь того, кем ты был, - лорда! Ты жил рядом с Понтификом и пил королевское вино. Ты расхаживал по громадным залам Горного Замка, был властен над всем миром…
Это был правдивый сон, лорд, я видела все ясно, как днем, и не может быть никаких сомнений, что он - послание. Ты истинный Коронованный, а я, ничтожная, касалась твоего тела, а ты касался моего. Это святотатство - простая женщина не может подходить к Коронованному так близко. За это я должна умереть.
Валентайн улыбнулся.
- Даже если я и был когда-то Коронованным, то ведь в другом теле, А в этом, которое ты обнимала полчаса назад, нет ничего королевского. Да и не был я Коронованным!
Она не спускала с него глаз. Заговорила - и голос ее дрожал уже меньше:
- Ты ничего не помнишь о своей жизни до Пидруда. Ты не смог даже назвать имени своего отца, а когда рассказывал про свое детство в Ни-мое, то и сам не верил рассказу, а имя матери придумал. Скажешь, это неправда?
- Дальше.
- Шанамир выболтал мне, что в твоем кошельке было много денег, но ты не имел представления об их ценности и хотел расплатиться за дешевые сосиски дорогущей монетой. Это правда?
Валентайн кивнул.
- Получается, что ты жил, никогда не пользуясь деньгами. Ты так мало знал о простой жизни, что тебя приходилось учить, как ребенка.
- Да, с моей памятью что-то произошло, но из этого еще не следует, что я был Коронованным!
- Все - и то, как ты жонглируешь: власть твоя распространяется даже на предметы, и то, как ты ходишь, как смотришь, как держишься, свет, который исходит от тебя - говорит о том, что ты был рожден для власти. Как только ты появился у нас, все считали, что ты принц в изгнании или герцог. Мой сон не оставил мне сомнений, лорд…
Лицо девушки было бледным. Страх, что на время оставил ее, снова охватил все ее существо. И он был заразителен, ее страх. Валентайн тоже почувствовал его хватку. По его телу прошел мороз. Неужели и вправду он был Коронованным, общался с Тиверасом в его Лабиринте и жил в Горном Замке?
Снова прозвучал голос Тизаны: Ты упал с большой высоты и должен возвратиться туда… Это невозможно, немыслимо! А еще она говорила, что крутой подъем ждет его, и не она это предлагает. Кто? Кто?
А что же такое его сны, брат, который хочет убить его, и которого убил он, и коронованные, понтифики, вторгавшиеся в его сознание?..
Что же это такое?
- Ты не должна бояться меня, Карабелла, - нарушил он тишину.
Она вздрогнула. Он снова потянулся к ней, но девушка отшатнулась с криком:
- Не прикасайтесь ко мне, милорд!
- Пусть я был когда-то Коронованным, хоть это звучит глупо и странно, но сейчас-то я не Коронованный и не в его теле, так что все, что между нами было, - не святотатство, Сейчас я Валентайн, которого ты знаешь, и что до того, кем я был в прошлом!
- Тебе не понять меня, милорд.
- И разве Коронованный не такой же человек, как все, только ответственности у него больше, но ничего святого вокруг него нет, бояться можно только его власти, а какая власть у меня?
- Нет, - возразила она, - Коронованного коснулась высшая благодать, она никогда не покинет его.
- Коронованным может стать любой, если получит надлежащее воспитание и определенное устремление ума. Коронованными не родятся. Наши властители из всех районов Маджипуры, из всех слоев населения.
- Милорд, это не совсем так. Быть Коронованным - значит коснуться благодати, - повторяла она. - Ты правил, ты жил в Горном Замке, ты был в одном ряду с лордом Стиамотом, лордом Деккеретом, лордом Престимионом, ты брат лорда Вориакса, ты сын Леди Острова. Как я могу считать тебя обыкновенным человеком? Как я могу не страшиться тебя?
Он растерялся. Вдруг вспомнил, сколько всего прошло через его мозг, когда он, стоя на улице, смотрел на лорда Валентайна Коронованного, как явственно почувствовал исходившую от него силу, как понял, что быть Коронованным, значит быть вдали от всех, подчинять свои желания ауре власти; отстраненность ото всех - вот удел Коронованных, отстраненность и власть сразу над миллиардами, которая требует от тебя той могучей энергии, какую накопили за тысячелетия многие и многие властители земли, ушедшие потом в Лабиринт, чтобы нести власть Понтифика. Все это было ему понятно и непонятно, и странно притягивало, и ошеломляло, и будоражило.
И все-таки зачем бояться его, Валентайна, человека, впадать в благоговение перед его воображенным величием? Он человек, и только!
Карабелла плакала. Начиналась истерика. Может, урун сумеет ее успокоить?
- Уймись, - сказал Валентайн, - я сейчас вернусь. Попрошу у Делиамбера что-нибудь для тебя.
Он вышел в коридор, думая, как найдет комнату колдуна. Все двери были закрыты.