- О да, - согласился муж, - но твои сны только подтверждают мне то, что я и сам знаю. От папской короны мне грозит беда - и вот Бонифаций натравил на белых именно Корсо. Впрочем, и другие люди замечают признаки надвигающегося несчастья. В народе говорят, что появилась комета в виде большого креста из белого пара, которая движется к созвездию Марса. Сам я этого небесного явления не видел, но мне кажется, что кто-то преувеличивает свое значение, считая, будто бы его мелкую судьбу определяют звезды. И все же - я часто убеждался в этом - из Царства Вечности тянутся к нашим земным событиям какие-то таинственные нити, управляющие ими…
Джемма не удержалась и глубоко вздохнула. Ее мысли уже вернулись из сферы непостижимого к земной действительности, и, пристраивая свою младшенькую на полу, чтобы занять ее какой-нибудь игрой, она как бы между прочим спросила:
- А ты заметил, что в последнее время все больше людей не желают знать нас?
- Еще бы, дорогая, - печально улыбнулся в ответ Данте. - Когда я иду по улице, многие из бывших знакомых и друзей отворачиваются. Другие хоть и здороваются, но с каким-то отчужденным выражением лица, будто желая сказать: как это ты продолжаешь спокойно разгуливать по улицам Флоренции, разве ты не знаешь, что над твоей головой уже занесен меч?
- Это благодарность за то, что ты так энергично вступался за своих сограждан! Я не раз тебя предостерегала, но ты и слушать меня не хотел!
- Дорогая Джемма, я должен следовать тем путем, какой указывает мне совесть. Кто как гражданин свободного государства призван заботиться о благе своих земляков, тот должен быть стойким, как башня, и без колебаний исполнять свой долг, что бы за этим ни последовало. Мы - в руке Божьей, даже если нам вместе придется вкушать хлеб чужбины, изгнания!
Измученная женщина громко всхлипнула и бросилась на шею мужу. Данте ласково гладил ее темные, кое-где уже тронутые сединой волосы. В горле у него стоял комок. О, как тяжело, как безмерно тяжело ожидать суровых ударов судьбы, не имея возможности оградить от несчастий хотя бы жену и детей!
Но как бы ни было тяжело на душе, как бы ни разрывалось сердце от полнейшей безысходности впереди, главной задачей мужа стало как-то утешить испуганную подругу жизни и ободрить ее.
- Не падай духом, Джемма, - сказал Данте, и в словах его слышалась безграничная доброта, - положись на Бога, который никогда нас не оставит! Недолго уже осталось ждать, этот принц снова уберется прочь - вести войну в Сицилии, и тогда наши враги лишатся поддержки. Когда ветер налетает на крону дерева, она наклоняется и дает ему возможность разгуляться в полную силу, но стоит ему стихнуть, листва опять возвращается на прежнее место сама собой. Точно так же и люди. Они тоже склоняются - подчас даже охотнее, чем листва на деревьях, - перед яростью тирана, но, как только Повелитель ветров положит конец этому неистовству, люди сразу распрямляют согнутые спины и вспоминают о собственной силе.
Проникновенные слова мужа принесли донне Джемме некоторое, пусть и слабое, но утешение. В это время с улицы донесся ужасный крик, потом послышался пронзительный женский голос: "Помогите! На помощь!" Грубый мужской хохот не оставил сомнений в том, что происходило внизу… Дворовый пес заливался яростным лаем.
- О Господи, - побледнев, прошептала Джемма, - теперь они снова принялись насиловать беззащитных женщин! Нет, Данте, вниз лучше не смотри! Дети, дети! Я буду молиться…
Хозяин дома тоже побледнел. Он тихо произнес:
- Теперь он охватил и нас, этот черный ужас!
В это время из соседней комнаты показались, оторвавшись от другой игры, Пьетро и Якопо. Их сестричка Антония продолжала заниматься своими куклами.
- Отец, матушка, вы слышали? Кто это там так кричал?
- Подойдите сюда вы оба… нет, нет, не к окну!
- Почему не к окну, мама?
- Там внизу злые люди - они могут выпустить в вас стрелу!
- Но почему? Ведь мы не сделали им ничего плохого!
Данте спохватился, что не видит молоденькой служанки.
- А где Мария? Куда она делась?
- Около часа назад мать забрала ее отсюда - у нас якобы слишком опасно… - пояснила Джемма.
Данте горько улыбнулся:
- Они все опасаются погибнуть по моей вине.
Шум на улице прекратился, но теперь слышатся шаги людей, поднимающихся по лестнице… Каждую минуту ждешь, что в двери ворвется неизвестная, страшная сила.
Дети испуганно смотрят на лица родителей. Поспешным движением Джемма хватает мужа за руки.
Данте пытается утешить:
- Спокойно, спокойно!
Жена наконец-то окончательно приходит в себя.
- Ну, вот он и попался, этот проклятый главарь белых, враг Папы! - Высокий молодой человек отважного вида с вызовом произнес эти слова, войдя в комнату.
За ним ввалились его приятели. Широкополые шляпы с петушиными перьями продолжали украшать их головы. Выражались они громко и грубо. Чувствовалось, что им безразлично, что их примут за невоспитанных людей. Не напрасно же они были ярыми сторонниками и приспешниками самого Корсо Донати!
- Что вам угодно от меня, господа? - спокойно, уверенным тоном спросил Данте.
Пьетро Бордини был изумлен достойным поведением ненавистного Алигьери. Будь он здесь один, без своих приятелей, наверняка у него состоялся бы с хозяином дома весьма учтивый разговор. Но в окружении таких негодяев приходится разыгрывать из себя невежу.
- Что нам угодно? Мы намерены показать вам, проклятые белые, что вашей власти пришел конец. Теперь наступила расплата. Открывайте свои шкафы и сундуки, выкладывайте драгоценности!
Хозяйка дома, возмутившись до глубины души, воскликнула:
- Советую вам не вести себя слишком нагло! Мой двоюродный брат - сам Корсо Донати, и я непременно пожалуюсь ему на вас!
Оглушительный хохот был ей ответом:
- Ух, испугали! Да ваш муж, этот Алигьери, - враг черных, а это куда важнее ваших родственных связей с бароном!
Мужчины бесцеремонно распахнули шкаф и принялись в нем копаться.
При виде этого произвола в собственном доме, у Данте от бессилия сжимались кулаки, а в глазах у его жены выступили слезы.
Предводитель грабителей с издевкой утешал:
- Скажите спасибо, что мы не запалим ваш дом!
Над колыбелью маленькой Беатриче склонилось незнакомое, мрачное лицо, и малютка от страха зашлась криком. Мать взяла ее на руки.
- Тихо, тихо, малышка! Дядя не сделает тебе ничего плохого.
Мрачный человек - пожалуй, старше всех мародеров - был, казалось, немного тронут.
- У меня дома приблизительно такой же постреленок… Закрой ты рот, глупышка, я же ничего не делаю.
Глядя испуганными глазами на незнакомое угрюмое лицо в большой шляпе, ребенок раскричался еще больше.
Другие незваные гости спрашивали:
- Нет ли у вас чего пожрать?
Данте велел старшему сыну:
- Пьетро, проводи их в кухню!
Больше всего хозяин дома опасался за свои рукописи, хотя для этих недалеких, темных людей они и не представляли ни малейшей ценности. У него екнуло сердце, когда один из мародеров взял алебастровую фигурку, изображавшую Виргилия, а второй потянулся к висевшей на стене картине, написанной маслом.
- Оставьте мне эту картину, - взмолился Данте, - она написана Джотто! Я дам вам взамен что-нибудь другое.
Юный мародер осклабился:
- Нет, я хочу именно эту, ее всегда можно продать за хорошую цену, а Джотто пусть напишет вам другую.
Из кухни показался один жующий с набитыми щеками.
- Ну, что там нашлось пожрать? - набросились на него остальные.
- Да ничего особенного, маисовые лепешки, курица, жареные каштаны.
- Принесите вина! - распорядился Пьетро Бордини.
Джемма между тем поручила маленькую Беатриче заботам старших братьев, которые, разумеется, сумели успокоить сестру. Хозяйка дома принесла две пузатые бутылки, поставила на стол стаканы и наполнила их до краев вином.
Предводитель мародеров по-рыцарски поднял свой стакан:
- За ваше здоровье и за здоровье вашего двоюродного брата Корсо Донати!
- Благодарю вас! За ваше здоровье!
- Ну, а ваш муж, что же, не хочет присоединиться к нашему тосту?
Данте ответил коротко:
- Я обычно не пью вино в этот час.
- Ну так выпейте!
- Пожалуйста, если вам угодно!
- Пьем за здоровье Корсо Донати!
Подумав некоторое время, Данте поднял свой стакан и провозгласил:
- Я пью за благо всех добрых граждан Флоренции!
- Я не согласен. Обычные добрые граждане - самые последние трусы!
Все с напряжением следили за спорщиками. Джемма незаметно сделала мужу знак уступить.
Неожиданно несколько человек, находившихся вблизи окон, всполошились:
- Огонь! Огонь! Разве вы не видите? Там пламя… дым!
Пьетро поспешил к окну:
- О, это дворец Пацци! Его подожгла наша компания. Скорее, не к лицу нам отставать от них!
Кто-то пробурчал:
- Конечно, мы подожжем и дом Данте Алигьери! Он будет пылать, словно в аду!
Предложение встретило поддержку. Джемме казалось, что у нее вот-вот остановится сердце. Но тут вмешался Бордини:
- Нет, у меня другое предложение, гораздо лучше! У богачей Кавальканти есть чем поживиться, а потом мы устроим им такое пожарище, что во Флоренции целую неделю можно будет обойтись без факелов!