- Нет, - мотнул головой Харри. - Не буду.
Столб уже встал вертикально, и все ребята дружно принялись засыпать яму. Только Харри отошел, остановился перед матерью и взглянул ей в лицо:
- К Вийу Ныгес я больше не пойду. Я уже не маленький, понимаю.
- Да я тебе голову оторву! - по привычке сказала Вильма. Но сказала тихо.
- Не оторвешь. Мама, давай по-хорошему, а?
Неожиданно Вильма Роосте часто-часто заморгала глазами и опустила голову.
Опомнилась.
Сварливо бросила сыну:
- Ну, чего рот разинул? Хватай лопату, зарывай яму! Живо!
Когда был поставлен самый последний столб и Андрес отошел, чтобы полюбоваться линией передачи издали, на его плечо вдруг опустилась рука тракториста:
- Слушай, Андрес… Ты на меня не сердись. Как дела на станции? Получается? А то я там давно не был…
- Получается, - глядя в сторону, ответил Андрес.
Он говорил неправду: с турбиной дело не ладилось, без дяди Аугуста монтаж шел медленно, словно ощупью. Что-то они делали, а так ли, никто не знал.
- А дома как? В порядке? - спросил тракторист.
Эти его пустые, в общем-то, слова прозвучали так печально, что Андресу стало жалко и его и себя. Какой уж там порядок! Мама стала скучной и сердитой, нескладно все идет…
- В порядке, - вздохнул Андрес.
- Ты на меня не сердись… - хмуро повторил дядя Аугуст. И очень тихо добавил: - Слушай, очень мне захотелось иметь сына. Как раз такого, как ты. Ты не согласился бы стать моим сыном?
- Я согласился бы, - сказал Андрес, прямо взглянув Аугусту в глаза. Глаза были хорошие, ясные, под ними опять собрались привычные добрые морщинки.
- Вот не знаю, согласится ли Хельги… - вздохнул тракторист. - Ей нужен бы муж получше, чем я…
- Пойдем спросим, - быстро ответил Андрес. - А по дороге к турбине заглянем, да? На минуточку. И сразу домой!
Подошел Антс. Похлопал себя по оттопырившимся карманам, поманил дядю Аугуста. Но тот отрицательно покачал головой:
- Ты уж иди… без меня. У нас тут одно дело есть…
Подойдя к берегу, Андрес и дядя Аугуст оглянулись на линию передачи. Столбы шагали в гору стройной шеренгой, четко вырисовываясь на фоне неба. А само это небо снова было солнечным и удивительно ясным.
Глава двадцать восьмая, в которой ракеты летят в нужном направлении
Все теплее становились дни. На горку за рекой выбежали подснежники, которые, по словам Юхана Каэра, принадлежали к семейству лютиковых и назывались "ветреница тенистая". А потом зацвели купавки из того же семейства. И вся эта семья лютиковых с удивлением разглядывала пионерскую гидростанцию, выросшую посреди Метсайыги.
Но гидростанция в эти весенние дни строилась медленно. Дело в том, что Метсакюлаская школа засела за учебники. Все помнили, как директор Каэр головой ручался за высокую успеваемость, и настолько жалели директорскую голову, что совсем не жалели своих, поэтому конец последней четверти прошел на редкость гладко: пионервожатая Эви объявила, что даже у Волли Крууса больше четверок, чем троек.
Конечно, Волли было приятно получить больше четверок, чем троек. Обидно только, что Эви сказала: "даже у Волли". Точно на него нельзя положиться!
Ну ничего, ему еще два года учиться в этой школе. А когда Волли окончит восьмой класс, он пойдет на экзамены. Ка-ак выйдет, ка-ак начнет отвечать! Экзаменаторы будут ставить ему пятерку за пятеркой. Все так и ахнут! И, может быть, кто-нибудь даже лопнет от зависти…
А пока настоящие выпускные экзамены предстояли только Юри Куузику и его одноклассникам. Калью ходил мрачный и вздыхал: "Ох, срежусь я, ребята!" Эти монтеры больше ничего не монтировали: они готовились к испытаниям. Так что даже по столбам провода тянули семиклассники. Конечно, попробовал влезть на столб и Волли, но толку из этого вышло мало. То есть влезть он влез, хотя когти, пристегнутые к его ногам, больше мешали, чем помогали. А вот с проводами там, наверху, он уже ничего не мог сделать. Посидел, держась за столб, да потихоньку и пополз обратно. Обойдутся на столбах без него, ему и на земле дел по горло!
Бригада Андреса с помощью дяди Аугуста закончила монтаж турбины. И директор - наконец-то! - дал команду поднимать напор. Для этого нужно было перегородить водослив щитами.
Стойки и щиты для водослива были сделаны давно, еще зимой, но они лежали возле школы. Теперь их притащили вниз и поставили на место. Стойки опускали так, чтобы нижний конец входил в гнездо, а верхний опирался о мостик. Сейчас это было не очень трудно сделать, потому что воды в Метсайыги текло немного.
Как только стойки выстроились поперек водослива, в их пазы начали закладывать щиты. Вода стала подниматься. Вся школа снова бегала смотреть на водомерную рейку, и все знали, на сколько сантиметров прибыла вода - за час, за два, до большой перемены… Но теперь этому только радовались.
Правда, ниже плотины сейчас почти не осталось воды и напор, перепад уровней, стал куда больше, чем раньше. Поэтому за сооружениями нужно было наблюдать. Это ответственное дело поручили Волли и его команде, и наш герой по нескольку раз на день вместе с Харри обегал плотину. Они смотрели, не пробирается ли где-нибудь вода. А если замечали намокший, слезящийся участок или какой-нибудь ручеек, пробравшийся вдоль стенки лотка, туда сыпали песок и гравий, чтобы вода не уносила с собой глины. И вообще "принимали меры".
Волли очень гордился назначением, хотя в глубине души считал, что вожатая Эви, придумавшая это, хитрейший человек! Раньше можно было прибежать на плотину, посмотреть, что делается, и мчаться дальше. А теперь изволь наводить порядок! Да еще народ у него в бригаде ненадежный - малыши. Из взрослых один Харри. Хоть разорвись! Весь день командуешь:
"Харри, смотри, здесь земля осела! Пускай ребята подбавят глины!.. Мари, тащи гвозди и молоток! Скажи я велел взять! Тут доска качается… Эй, ребята, бегите в машинный зал, будете медяшку драить!"
Словом, забот хватало. И все-таки именно Волли услышал однажды такой разговор Юхана Каэра с физиком.
Ну, почти все готово! - сказал Пихлакас, выйдя из здания станции и на ходу вытирая руки, залитые машинным маслом.
- Отлично, - ответил дир. - Нужно будет пригласить на пуск жителей Метсакюла. Пускай посмотрят, что мы тут настроили! А пока попрошу вас все внимание перенести на экзамены. Боюсь, не напрасно ли мы допустили Калью Таммепыльда. У него с алгеброй неладно. Займитесь-ка им персонально.
- Разумеется! Я, знаете, здесь уже мало бываю… Сегодня просто не вытерпел… А из начальства кто-нибудь приедет?
- Я дал в Таллин телеграмму. Заместителю министра. А еще…
Тут они отошли уже довольно далеко и заговори ли тише, так что до Волли донеслось только одно слово: "завтра".
Завтра! Вот здорово-то! Волли сразу представил себе, как в школу придет тот его знакомый, высокий седой начальник придет и скажет: "Привет, Волли Круус! Показывай свою электростанцию!" И Волли поведет его к реке. Ну, возьмет с собой еще Андреса. А пожалуй, и дира. Все-таки они тоже немало потрудились…
Но потом Волли решил, что придется взять и Харри, раз уж он помог вернуть доски. Без Эви тоже не обойдешься. Да и без дяди Аугуста. А поскольку у нашего героя сердце было доброе, в конце концов он понял, что ему не обойтись на этом торжестве без Юты, Айме, Рауля, без Калью, который "горе ты мое", без Юри и без родителей, даже без иждивенки Мари…
Всех-всех он позвал бы на свой праздник! Кроме старухи Вийу. А та пусть сидит одна на своем хуторе. Так ей и надо!
На следующий день уже с утра Волли не мог ничего делать. Он торчал посреди дороги и ждал.
Вот почему именно он первым увидел "Победу", лихо подкатившую к школе.
Волли подбежал, дверца распахнулась, и из машины вышел… инспектор Киви.
- Здравствуйте, - протянул Волли таким тоном, каким говорят: "Вот так раз, опять схватил пару".
- Здравствуй, Волли Круус, - ответил инспектор: не мог же он забыть такого выдающегося школьника.
- А ваш заместитель… министра? Он приедет?
- Нет, у него дела. Но он просил меня сделать все, что нужно.
Тут подошел директор Каэр и начал извиняться, что не встретил гостя.
- Ничего, - сказал инспектор Киви. - Меня встретил сам Волли Круус!
Разговаривая, они вошли в школу, и Волли уже не слышал, как директор спросил инспектора:
- Запомнили нашего героя?
- Еще бы! Он ведь осенью на меня прыгал!
- Как?!
- Что же мне, показывать, что ли? - ворчливо ответил инспектор. И вдруг вспомнил рыжее страшилище в смоляных разводах, сидящее у него на спине, и, не сдерживая смеха, рассказал всю ту историю.
Теперь нахмурился Юхан Каэр:
- Почему же вы мне тогда не сказали?
- А вы мне все так и выкладываете?
- Ну… О краже яблок я вам говорил…
- Это когда вы за вором следы заметали?
- Я не заметал…
- Ну, все равно - грабельками заравнивали. Помню, помню, говорили… Как он теперь?
- Рауль? Все в порядке. Кстати, опять музыкой начал заниматься. Только не на дому, а в школе, в кружке.
- Интересный вы человек, товарищ Каэр. И многое вам удается… Но - цыплят по осени считают, успехи школьников - весной. Я хочу поприсутствовать у вас на выпускных экзаменах.
- Обязательно! А пока, может быть, взглянете на гидростанцию?
- Позже, товарищ директор. После последнего экзамена.