Что-то там делается? И что еще ему будет? Ну, другие грехи, может, и простятся - не зря же он торчит в больнице, - а вот телеграмма…
Сейчас эта телеграмма лежала где-то на больничном складе в кармане штанов нашего героя. Но, конечно же, он твердо помнил ее содержание: "Ввиду отсутствия турбины и по ряду соображений стройку немедленно прекратите. Министерство просвещения". Там была еще чья-то подпись, но Волли забыл чья. Теперь, раз он увез телеграмму, стройка идет! Это хорошо, но только чем все это кончится для него?
С каждым днем на душе становилось все тоскливей. На четвертый день он дал себе слово никогда больше ни на какие болезни не жаловаться и начал придумывать для себя задачки по алгебре. Он их решал, но ответы всегда получались не такие круглые, как в задачнике, а какие-то несуразные. Без остатка ничего не делилось, в решении оказывались хитрейшие дроби и всякие глупости.
На пятый день ему принесли сразу два письма: родители желали, чтобы он скорее поправился. Андрес сообщал, что его последняя воля выполнена и все ждут его в школу.
Волли решил ни на минуту не задерживаться в этом противном городе. Как только выпустят - сразу домой, в Метсакюла! Хватит, нагостился!
И, когда на седьмой день его наконец отпустили, когда собственный костюм и пальто опять оказались на его плечах, Волли направился прямо на автобусную станцию.
Именно здесь он обнаружил, что денег у него нет. Ни копейки.
Изучив табличку, висевшую возле кассы, Волли узнал, что денег ему нужно не слишком много. Но гораздо больше, чем ничего.
В одном кинофильме он видел, как когда-то беспризорные устраивались в ящиках под железнодорожными вагонами. К сожалению, у автобуса никакого специального устройства для проезда "зайцев" Волли не обнаружил. Поэтому он все-таки подошел к кассе, хотя и понимал, что к таким окошкам без денег нечего и соваться.
К счастью, у кассирши было очень мало дела и она была в хорошем настроении.
Она долго расспрашивала Волли, кто он и откуда. Потом поморщила лоб и сказала:
- Ты сходи в районо. Налево за угол, большой дом по правую руку. Там найдешь. Иди и все расскажи. Раз ты школьник, это по их системе.
Хорошо, что хоть какая-то система может о нем позаботиться! Правда, поднимаясь по лестнице, Волли вспомнил, что здесь он может встретиться с инспектором. Но теперь у него в кармане лежала такая справка, какой ни у кого из школы не было. С такой справкой бояться нечего! Он храбро открыл первую попавшуюся дверь и вошел.
За большим столом в кресле сидел бритоголовый человек в очках, а перед столом, в другом кресле, - человек без очков, с седыми волосами. Седой повернулся лицом к Волли, а бритый нахмурился и спросил:
- Что тебе, мальчик?
- Мне нужно немного денег, чтобы доехать домой, - сказал Волли. И, чтобы было понятнее, добавил: - Я из вашей системы, меня привезли сюда из Метсакюла в больницу. А теперь мне нужно уехать домой.
Седой рассмеялся:
- Значит, ты из нашей системы? Это хорошо! Я слышал, вы там, в Метсакюла, гидростанцию строите?
- Еще какую! - воодушевился Волли. - Водослив скоро уже готов будет. Вот так течет речка, здесь водослив, а тут будет плотина и здание станции, - показал он руками.
- И хорошо идет строительство? - чуть прищурившись, спросил седой человек.
Это был настоящий человек, он разговаривал с Волли как взрослый со взрослым. И парню захотелось не ударить лицом в грязь. Поэтому он заговорил совсем как директор Каэр, может быть, даже его словами:
- Строительство идет хорошо. Только беда с материалами. И денег нет. Со всякими сухарями толчеными все нервы испортишь. Никакой помощи. Даже турбины еще нет. Министерство запросили, а там знаете кто сидит?
Бритоголовый заерзал на стуле, как будто ему в штаны заполз муравей. Потом выпучил глаза и зашумел:
- Так нельзя говорить! Да знаешь ли ты, с кем…
Но седой остановил его:
- Давайте уж дослушаем. Так кто же там сидит?
Сказано это было уже не так весело. Пожалуй, Волли перехватил.
- Ну, кто-то сидит, - вывернулся он. - Понимаете, мы строим, а они говорят: "Бросайте". Турбины, говорят, нет. А мы взяли да письмо послали комсомольцам, которые турбины делают!
- Кто это "мы"?
- Ну, младший брат, пионерия.
- Слышали? - обернулся седой человек к бритому. - Нет, нужно довести дело до конца. Будем считать это экспериментом Юхана Каэра.
Он достал блокнот, что-то записал. Потом снова прищурился, взглянул на Волли и спросил:
- А ты, наверно, начальник строительства?
Положительно этот дядя знает толк в людях!
- Что вы! Я просто один из строителей, - пококетничал Волли. - Председатель совета стройки Андрес Салусте. Он бы вам лучше рассказал. Деловой парень. На одной парте сидим.
Ну, этого можно было и не говорить. Подумаешь, похвастался!
- А как твоя фамилия?
- Круус. Волли Круус.
Тут в двери вошел инспектор Киви, на которого Волли… Брр… вспомнить страшно!
- Это тот самый, о котором я вам рассказывал, - сказал Киви седому и сверху вниз взглянул на Волли.
- У меня есть справка из больницы, - поспешно отразил удар Волли, роясь в кармане.
- Не нужно, - остановил его седой человек. - Покажешь директору. А насчет турбины я тебе обещаю ответить через неделю. Постараюсь сделать все, что в моих силах. Только, чур: когда построите гидростанцию, позовите меня на пуск! Ладно?
- Обязательно!
- А теперь держи деньги на проезд. Счастливого пути.
Волли взял деньги, поблагодарил, попрощался и направился к выходу. На пороге он остановился:
- Простите… А как я верну эти деньги?
- Пустяки!
- Нет, я так не хочу. Это же ваши деньги!
- Хорошо, приеду на пуск - вернешь. Сговорились?
Это Волли устраивало.
- Передай привет Юхану Каэру! - крикнул ему вдогонку седой человек.
- Есть! - радостно воскликнул Волли и стремглав помчался на автобусную станцию.
Только в автобусе он спохватился, что не знает, с кем разговаривал, и не имеет ни малейшего представления, кого приглашать на пуск, кому отдавать долг и от кого передавать привет директору.
Глава двадцатая, где дрова покачивают головой
Юхан Каэр с несколькими ребятами шагал по лесу.
Операция с лесозаготовками была предпринята директором школы после долгих раздумий. Этот выход подсказал ему опытный хозяйственник Альберт Паю, который в школу теперь наведывался очень часто - Раулю он доверял, но и проверял. Именно Альберт указал Юхану Каэру на строчку в школьной смете: "Отопление".
"Инспектор ругает? Пустяки. Мешают? Что ж поделать. Денег не дают? Вот это плохо. Нельзя вести стройку без финансирования, - говорил тогда Альберт, крупными шагами меряя учительскую вдоль и поперек. - Деньги нужны. Они у вас есть?"
"Нету. Я рассчитывал, что дадут, но вот - нету".
"Пока нету, - поправил Альберт Паю. - У вас есть статьи расхода: "отопление" и "освещение". Электростанция будет школу освещать, а при желании и отапливать. Значит, эти деньги можно расходовать на строительство. Лес на корню стоит дешево, заготовить и вывезти его ваши орлы смогут. Им это дело понравится. Все очень просто: заготовите дрова, заодно - бревна. А деньги истратите на строительство".
"Нужно подсчитать, что мы сможем от этого получить…"
"Электростанцию, - убежденно сказал Паю. - Ну, вы лично, может быть, еще и выговор. Но ведь это мелочь!"
Этот разговор живо вспомнился Юхану Каэру сейчас, когда вслед за лесником он шагал от дерева к дереву.
- Нам бы вот эту сосенку, - говорил он.
- Нет, этого дерева я не отдам, - хмурился лесник Силланди, глядя на директора строгими синими глазами. - У вас билет на дровяной лес, а вы целую мачту просите!
- Нам только четыре таких дерева нужно. Для здания станции, - смущенно отвечал директор.
- Это я понимаю, а только нет, не могу.
- Папа, но ведь это для нашей гидростанции! - напоминала Айме Силланди.
И лесник Силланди, махнув рукой, говорил: "Там вроде брачок есть. Разжалуем в дрова, ладно!" - и ставил на стволе выбранного дерева метку. С директором школы он еще мог бы поспорить, но когда хитрец Каэр привел в лес его, Силланди, родную дочь - как тут откажешь!
- Какой славный у тебя отец! - шепнул Андрес.
И Айме гордо и радостно кивнула головой, словно хотела сказать: "Еще бы!"
Юта Каэр, выискивая лес для столбов линии передачи, то и дело приставала к леснику:
- Дядя Силланди, смотрите, там сучки растут! Это брачок? Разжалуем?
И Силланди, руководствуясь "порубочным билетом" и собственными симпатиями, разрешал рубить всё новые и новые деревья. Ребята шумно радовались своему богатству. А директор школы поеживался, представляя себе предстоящее.
Эти деревья нужно было еще свалить, свалить детскими руками. Обрубить сучья. Распилить на бревна. Вывезти все эти бревна, столбы и дрова… Легко сказать - "вывезти". На чем? Правда, делянка выбрана близко от школы, да еще на горе. Но даже под гору - как-то повезут они эти бревна по сугробам зимнего леса?
Директор представлял себе темные, нетопленные классы, и ему казалось, что деревья, все будущие столбы и дрова, неодобрительно покачивают головами.