В настоящее издание вошёл историко-революционный роман "Накануне", посвященный свержению царизма, советского писателя С. Д. Мстиславского (1876 - 1943).
Содержание:
Глава 1 - Царский труп 1
Глава 2 - След 2
Глава 3 - Истинный редактор 3
Глава 4 - Вторая сенсация 3
Глава 5 - Телефон 4
Глава 6 - Однофамильцы 5
Глава 7 - Роман с похищением 5
Глава 8 - Сто восемьдесят первый 6
Глава 9 - Конец венчает дело 7
Глава 10 - "Слон в экстазе" 7
Глава 11 - Тайная вечеря 8
Глава 12 - Конспирация 9
Глава 13 - Патриотический балаган 9
Глава 14 - За веру, царя и отечество 10
Глава 15 - Два Ивана 11
Глава 16 - Наташа 11
Глава 17 - Бабы 12
Глава 18 - Двадцать пятое февраля 13
Глава 19 - Листовка о победе 14
Глава 20 - Очень простое 14
Глава 21 - Да или нет 15
Глава 22 - Маскарад 15
Глава 23 - Женщина, которая может все 15
Глава 24 - Неприступность 16
Глава 25 - Мосты 17
Глава 26 - Страшное слово 17
Глава 27 - Две и одна 18
Глава 28 - Четвертая рота 19
Глава 29 - Удача полковника 20
Глава 30 - Кто первый 20
Глава 31 - Лебяжья канавка 21
Глава 32 - Канун 21
Глава 33 - Боевое расписание 22
Глава 34 - Предатель 22
Глава 35 - Генеральская диспозиция 23
Глава 36 - Спокойствие начинает восстанавливаться 24
Глава 37 - Тихая пристань 24
Глава 38 - Ударный батальон 25
Глава 39 - Улица 25
Глава 40 - На два крыла 26
Глава 41 - Суд в огне 26
Глава 42 - Царские наступают 27
Глава 43 - В Таврическом 28
Глава 44 - Штаб 28
Глава 45 - Охотник за черепами 29
Глава 46 - Чубаров 30
Глава 47 - Пролом 30
Глава 48 - Полночь 31
Глава 49 - Взятие власти 31
Глава 50 - Реставрация Бурбонов 32
Глава 51 - Приказ № 1 32
Глава 52 - Лакейские мысли 33
Глава 53 - Помазанник божий 34
Глава 54 - Росчерк пера 34
Глава 55 - Самоубийца ли? 35
Глава 56 - Злоключения филькиной грамоты 35
Глава 57 - Провозглашение императора Михаила 36
Глава 58 - Заклинатель змей 36
Глава 59 - Пасха господня 37
Глава 60 - Пулеметчики 38
Глава 61 - Первая весть 38
Глава 62 - По тревоге 38
Глава 63 - К царю в гости 39
Глава 64 - В одиночку 40
Глава 65 - Подземелье 40
Глава 66 - Отреченные 41
Глава 67 - Арестант на поверке 42
Глава 68 - Сквозь стену 42
Глава 69 - Сердечное согласие 42
Глава 70 - Переговоры 43
Глава 71 - Ждут 43
Глава 72 - Ленин 44
Мстиславский Сергей Дмитриевич
Накануне
Глава 1
Царский труп
После взморья - открытого, морозного (хорошо, ветра нет) - в аллее, вдоль Невки, под раскидистыми деревьями, перекрытыми по сучьям шапками белого пушистого снега, казалось уютно и почти, что тепло.
Еще стоял перед глазами морской, застылый, ледяной, синеющей дымкой задернутый по горизонту простор, далекие желтые огоньки на Лахтинском берегу, лунным голубым светом поднятый высоко в небо, словно повисший в воздухе над невидимыми во тьме стенами - золотой купол Кронштадтского морского собора. И тишь кругом - не выразить словом. Живая, радостная, затаившаяся в безгранности тишь.
Хорошо надумалось им - выйти ночью на Стрелку.
Странно от молчания, - такого вот, как только что было, когда он и она стояли, плечо тесно к плечу, на самом краю заснеженной, лунными искрами играющей отмели, сходящей в льдистый залив, - люди сближаются больше, больше роднятся, чем в самом задушевном разговоре. Так и с ними сейчас.
Знают они друг друга - и он и она - Андрей и Наташа - всего неделю: всего неделю, как встретились в медицинском институте, на докладе, который он делал, - "брат милосердия", студент, санитар-доброволец - о двух годах окопной своей работы: 1915 - 1916… После доклада, когда уже расходились, она подошла, глядя прямо в глаза лучистыми и добрыми, простыми глазами.
- Отчего вы ушли добровольцем… в госпиталь, а не… в полк?
На секунду он смутился как будто. От глаз? От вопроса? Голос прозвучал особо взволнованно.
- Не в полк… потому, что я не Могу убивать - по своим убеждениям. Выше человека, выше его жизни, ее красоты - для меня нет ничегоо. Человек для меня - с большой буквы. И я от призыва свободен - я один сын у матери-вдовы. Но оставаться дома, учиться, как раньше, в политехническом, готовиться в инженеры - я не мог, когда… такое испытание России, такие страдания народу. И я выбрал для себя самое страшное, потому что самое страшное - видеть муки и смерть других… Чужое страдание всегда бесконечно тяжелей своего… Я хотел облегчить, чем мог.
Ресницы девушки опустились. Длинные, мягкие, чудесные. Она спросила:
- И… облегчили?
Он вздрогнул, потому что этого вопроса не ждал. Но ответил тотчас, тоже опуская глаза:
- Я делал, что мог. И главное ведь в том, чтобы делать. А достигнуто или нет…
Другая медичка - черноглазая, чернобровая - спросила, обхватив подругу за талию, щурясь: насмешливым показался Андрею прищур черных глаз:
- Вы… не поэт, случайно?
Андрей вспыхнул.
- Не поэт, но… пишу. В "Дне" печатались мои военные очерки. Разве гуманность - свойство только поэтов?
Еще насмешливее сощурились глаза. Наташа растерянно и возмущенно взглянула на подругу, отвела ее руку.
Они вышли вместе.
И вот сейчас - рука об руку, в ночь, морозную, ясную, лунную, на пустом, замершем - ни людей, ни птиц - острове. Ночь. Наверное, два часа уже, не меньше.
Говорить не хочется. А так вот идти, прижавшись друг к другу… Медленно, бездумно по чуть-чуть хрустящему под ногой, чистому, свежему снегу.
Зачернел из-за поворота над белым пологом речки деревянный, нескладный, старый мост. Темные провалы полыней вкруг бревенчатых заледенелых устоев. Андрей и Наташа остановились не доходя. От ощущения, что их здесь никто, ни один живой глаз не видит, что они совсем одни будто во всем мире никого нет, кроме них, а там, за мостом - город… еще только шаг - и опять надвинутся на них дома и люди, тревога, забота, опять закричат в уши сиплыми голосами война, голод, разруха, - захотелось еще теплей, еще ближе ощутить друг друга. Он сбросил перчатку в снег и тихим движением отыскал ее руку. Рука вздрогнула ответным пожатием, крепким и долгим.
Внезапно на мост накатился рокот мотора. Грузная, огромной показавшаяся машина, шевеля откидными крыльями поднятого верха, вскреблась на оледенелое взгробье моста и стала. Дверца откинулась, гулко и коротко взлязгнув металлом. На дорогу выскочил офицер, чуть шатнулся на скользком раскате и осмотрелся во все стороны.
Было в этой фигуре, высокой и стройной, в серебряных погонах, вспузырившихся на сжатых хищным движением плечах, в башлыке, до самых глаз окутавшем лицо, столько настороженной угрозы, что Андрей и Наташа невольно пригнулись, шагнули в сторону, прочь от дороги, в сугробы, к берегу, в самую темь густо столпившихся здесь деревьев.
Приглушенно рычал на холостом ходу мотор. Офицер отошел на середину моста, осмотрелся еще, успокоенно мотнул головой, вернулся к машине. Шофер, приземистый, в барашковой шапке, тоже до глаз замотанный башлыком, торопливо выскочил из кабинки. Мелькнула еще голова, в офицерской фуражке и башлыке. По мерзлым доскам настила глухо затопали ноги, чуть прозвенела четким холодным звоном шпора.