Его пальцы мгновенно ощупали реверс - нет сомнения, перед ним подлинный артефакт из гробницы Немертеи. Вернее - почти нет сомнений. Таких пластин обнаружили всего восемь, и, как помнилось - а помнил он точно, - все они находятся ныне в музее Межгалактического Археологического Общества под надежной охраной. Откуда же эта, девятая?
- Благодарю… сэр. - Она взглянула на него в упор, без тени жеманства или кокетства, будто спрашивая о чем-то или испытуя. Глаза у нее были темно-зеленые, как бутылочное стекло. Нынче такой цвет радужной оболочки не в моде. Но кто знает, может быть, цвет глаз у нее натуральный?
Он вернул ей пластину и представился, назвав вместо фамилии прозвище:
- Платон Атлантида.
Она спросила в ответ:
- Вы любите погибшие цивилизации?
Получается, она знала, кто такой Платон Рассольников. Вряд ли она слышала про ученика Сократа и погибшую Атлантиду.
- О да… Особенно, если от них осталось золото. И как можно больше.
Она почему-то не улыбнулась - даже из вежливости. Напротив, нахмурилась. И тут какой-то человек (кажется, он вышел из бара, но, возможно, Платон и ошибался) подошел, или вернее, подбежал к женщине, бесцеремонно схватил ее за руку и потянул за собой:
- Уходим, скорее, уходим…
- Не хочу! - она почти закричала, и две нарядные дамы в очень дорогих и совершенно одинаковых черных платьях обернулись и строго поглядели на невоспитанную гостью.
- У тебя, еще есть кредиты?
Кажется, ее спутник растерялся. Во всяком случае, он выпустил ее руку.
- Ты что, все проиграла?
- Думаешь, это сложно?
В отличие от наряда женщины, костюм мужчины был безупречен. Его обладатель говорил с заметным акцентом. Он был смуглолиц - гораздо темнее своей спутницы, - оливковый оттенок кожи казался почти натуральным - если что-то может казаться таковым в современном мире. Правильные черты контрастировали с высокими скулами, а седая шевелюра делала вид незнакомца чуточку театральным. Атлантида даже решил, что волосы у него крашеные - так они блестели в свете вечных светильников. Мужчина был среднего роста и широкоплеч, но при этом не казался громоздким.
- Я бы мог в обмен на пластинку ссудить вас некоторой суммой, - небрежно предложил Платон и поправил цветок кактуса в петлице.
Женщина испугалась (или изобразила испуг) и бросила взгляд на своего спутника. Мужчина несколько секунд молча смотрел на Атлантиду. При этом на мгновение показалось, что незнакомец вообще отключился. А придя в себя, он радостно улыбнулся, ухватил археолога за локоть и отвел в сторону, подальше от окошка несговорчивого клерка.
- И сколько вы дадите?
- Можно еще раз взглянуть на вещицу?
- Кресс! - позвал он женщину. Та подошла. - Покажи пластину. Она, между прочим золотая. - Мужчина рассмеялся.
Возможно, он надеялся, что Платон сейчас отвалит ему гору кредиток, и странная парочка сможет играть сегодня до утра. Пластина вновь очутилась в руках Атлантиды. Несомненно, немертейское золото и несомненно - какой-то другой раскоп. Не главная гробница. Но ведь в прочих ничего не нашли, кроме огромного количества глиняных сосудов, причем все - одинаковой формы, все черные, с очень сложным орнаментом. Причем орнаментом одним и тем же, идеально повторяющимся от кувшина к кувшину с точностью если не до микрон, то хотя бы до миллиметров. Или не там искали? Эта пластинка была куда тоньше тех восьми из главной гробницы… Да и узор другой. Безусловно - что-то новое. Или артефакт не с Немертеи? Уж больно странный узор. Сильно отличается от классического. Или все-таки Немертея?
- Триста кредитов, - уверенно заявил Платон. - Антиквары не дадут вам ни кредитом больше.
Он не обманывал. И эти двое тоже знали, что не обманывает. Ясно, что они побывали у антикваров прежде, чем отправиться в казино. Итак, парочке черных археологов повезло - то ли эти двое задержались на Немертее из упрямства, то ли заскочили туда ненароком (второе более вероятно), наугад заложили взрывчатку, включили команду роботов-землесосов и… провалились в погребальную камеру, полную древнего золотишка. "Мечта любого чернушника", - усмехнулся про себя профессор Рассольников.
- Хорошо, - сказал мужчина, - Пусть будет триста.
- Вам удобнее фишками? - спросил Атлантида. Женщина снисходительно усмехнулась, находя шутку неудачной, а мужчина и вовсе не заметил насмешки, произнеся торопливо:
- Конечно, фишками.
Платон протянул кредитку в стеклянное окошечко. Если бы можно было надеяться добыть из клерка за стеклом хоть крупицу информации, Атлантида непременно взял бы парня в оборот. Но Платон знал, что это бесполезно. Получив фишки, парочка тут же направилась в игорный зал. Разумеется, фишек им хватит минут на пятнадцать-двадцать, не более. Стоит подождать, не предложат ли они, проигравшись, еще какой-нибудь золотой артефакт? Хотя, скорее всего эта пластина последняя - уж больно они нервничали.
Платон заглянул в бар и заказал коктейль "Черная собака" - три части золотой текилы, кока-кола, лед и вишенка в бокале. Обожал он этот напиток из сердцевины голубой агавы - "the agave teguilana weber azul" - одного из ста тридцати шести видов, агавы, произраставших когда-то в Мексике на Старой Земле. Многие по-прежнему, спустя тысячу лет, именуют агаву кактусом, хотя на самом деле агава - родственник лилейных. Атлантида любил все эти данные выложить какому-нибудь невежде, оскорбительно именовавшему его любимый напиток "кактусовой водкой".
В баре никого не было.
Стены из антрацитового стекла украшали бледно-серые голограммы. На антигравитационных подставках в воздухе плавали золотистые шары светильников. Обнаружив посетителя, шары тут же устремились к Платону. Он оттолкнул один назойливый светильник, потом второй… Наконец вся стайка, повинуясь встроенным чипам, сбилась в углу бара в причудливую гирлянду. Атлантида мысленно попытался реконструировать погребальную-камеру главной гробницы Немертеи. Неужели этим ребятам удалось набрести на аналогичное захоронение? Археолог поморщился - зависть к удачливым коллегам может отравить жизнь честолюбцу. А Платон был честолюбцем и никогда этого не скрывал. Однако вряд ли эти двое сумели обнаружить что-то существенное - это Рассольников чувствовал интуитивно: не похожи они на людей, сделавших грандиозное открытие. Но что-то они нашли. И может быть, что-то еще, кроме золотых пластинок.
Браслеты? Кольца? Золотые наконечники для ногтей? Коробочки из-под благовоний?
Нет, это все староземное. Или с планеты Кемет из солнечной системы Ре. А в немертейской гробнице могли оказаться только золотые нити, черная керамика. И в небольшом количестве - пластины. Атлантида взглянул на часы. Пятнадцать минут миновали. Наверняка уже триста кредитов проиграно - пора возвращаться к окошку и предлагать азартным археологам новую порцию фишек в обмен на их находки. Платон вышел в холл. Знакомой парочки не было. У окошка какой-то господин в пиджаке с накладными плечами сгребал в карманы с мраморной доски только что купленные фишки.
- Дорогой, а ты купил на мою долю? - спрашивала его плохо реставрированная красотка с очень маленькой гладко выбритой головой. Рассольников направился в игорный зал. Неужели ребятам повезло, и на "19" наконец выпал выигрыш? Но в зале их тоже не оказалось. Атлантида обошел столы, заглянул в бары - безрезультатно. Парочка исчезла. Неужели он упустил их? Но… Вот идиот! Как ему не пришло это в голову с самого начала?! Они поставили все сразу и проигрались тут же, за минуту. Да, они глупцы, но и он хорош…
Платон направился к окошку:
- Месье… эти двое - женщина с золочеными волосами и мужчина… - из-за стеклянной преграды на Платона смотрели два стеклянных шарика. - Я не спрашиваю - они выиграли или проиграли, но лишь - ушли или нет? - Глаза человека за прозрачной преградой еще больше остекленели, хотя казалось-это уже невозможно.
- Я прошу…
Клерк ничего не ответил. Просто коснулся ладонью стекла, и оно сделалось матовым, совершенно непрозрачным, а прорезь исчезла. Разумеется, из своего логова обладатель глаз-шариков прекрасно видел назойливого клиента.
Платон почувствовал неприятную вибрацию под ногами и благоразумно отошел. Поправил цветок "mamillaria blossfeldiana" в петлице. Чувство было такое, будто он только что поговорил с профессором Брусковским. Очень хотелось дать кому-нибудь по зубам.