…В ту ночь и в наступивший за нею день Баренцево море было спокойным, и потому теплоход "Уральские горы" пришел в порт точно по расписанию. Пассажирский причал, на который принимали судно, был заполнен родственниками и друзьями команды, праздными зеваками, представителями портовых властей и общественных организаций города.
Таня Яковлева стояла в толпе встречающих и смотрела, как, подхваченное двумя мощными буксирами, медленно разворачивается долгожданное судно… Рядом с Таней встречал "Уральские горы" красивый седой старик. Впрочем, называть стариком Василия Тимофеевича Еремина, санитарного врача Поморского порта, было, пожалуй, рановато. Вот разве что седина, естественно, добавляла годы. А вообще-то, Еремин обладал хорошей спортивной выправкой - всю зиму ходил на лыжах, был заядлым туристом и даже ведал портовской секцией "моржей".
Одинокий человек - его семья погибла в годы войны, - Василий Тимофеевич нерастраченный запас любви к близким перенес на тех, кто окружал его на работе. Справедливый и принципиальный Еремин очень часто становился третейским судьей в самых различных спорах, опекал обиженных, направлял на путь истинный заблудших. К нему шли за советам и жены моряков, и сами моряки, да и начальство прислушивалось к словам доктора, когда он начинал борьбу за улучшение бытовых условий рабочих порта. Свои обязанности санитарного врача Еремин понимал широко, и основания для конфликта с руководством у него всегда находились.
С семьей Яковлевых Василий Тимофеевич был знаком уже достаточное время, "Уральские горы" он встречал и провожал по должности, и сейчас говорил Тане, что на судно ее мужа он мог бы и не ходить, у Валерия Николаевича всегда порядок, у всех бы так…
Таня отвечала невпопад, она искала глазами рослую фигуру мужа на мостике, а "Уральские горы" тем временем приближались к причалу.
Наконец на берег завели швартовы, теплоход прижался к стенке причала, стали майнать трап. По трапу на борт поднялся пограничный наряд, за ним таможенники, кто-то из пароходства и санитарный врач. Таня стояла уже у самого трапа и благодарно улыбнулась Василию Тимофеевичу, когда он крикнул, что сейчас сообщит Яковлеву, мол, жена, у трапа встречает…
Прошло какое-то время, и вот Таня уже в каюте старпома, прижимается головой к широкой груди мужа. Валерий Николаевич мягко отстраняет ее - дел у старпома, да еще пассажирского судна, на приходе невпроворот, сейчас к нему то и дело будут забегать и из команды, и береговые.
- Посиди, Танюша, поскучай. Вот развяжи эти пакеты, там все для тебя и Олешки, а я документы оформлю, постараюсь освободиться скоро, и тогда - домой…
Яковлев пошел к капитану и там обнаружил, что неприятности, связанные с приходом судна в Поморск, уже начались. Почин сделал доктор Еремин. Он обнаружил отклонения от нормы в помещении ресторана и уже составил акт, который держал сейчас в руках капитан Юков и потрясал им перед лицом вызванного "на ковер" директора.
Митрохин разводил руками, прижимал их к груди и клялся, что немедленно примет меры.
- Вот, - сказал Юков, - смотрите, старпом. Прищучил нас дорогой доктор. А ведь ресторан тоже по вашей части…
- По моей, - спокойно ответил Яковлев и взял акт из рук капитана.
- Спору нет, - начал капитан, оставив Митрохина в покое и обратясь к Еремину, - вы, доктор, великий дока в своем деле и, в общем-то, справедливо поступаете. Но знаете ли вы, что теплоход "Уральские горы" на министерское знамя выходит? А если этот несчастный акт попадет в пароходство, могут нам знамя задробить.
- Понимаю, - сказал Еремин, - только не акт, Игорь Александрович, а акты… Во множественном, так сказать, числе.
- Это еще что! - взревел капитан. - Какие такие акты?!
Василий Тимофеевич раскрыл папку, и на стол легли еще два листа.
- Акт о просрочке дератизационного свидетельства, - сказал доктор, - это будет раз. И акт об антисанитарном состоянии камбуза команды - это два. А всего, стало быть, три…
Юков задохнулся от ярости. Мгновение он пытался подобрать слова, побагровел и вдруг выпалил:
- Вы… Вы старый бюрократ, черт бы вас побрал!… Крючкотвор!
Еремин вспыхнул, молча сложил листки в папку, взял из рук старпома и первый акт, так же молча повернулся и вышел из каюты. Капитан медленно отходил. Наконец он сдавленным голосом обратился к Яковлеву:
- Как же это так, Валерий Николаевич, а?
- Разберусь тотчас.
- Разберитесь, голубчик, и к Еремину… Может быть, уговорите старика… Зря я так. Скажите, мастер и извиниться готов, чего уж там.
Тут он увидел директора ресторана и взорвался снова:
- А вы что стоите здесь?! Марш к себе! Наведите полный марафет да готовьте доктору угощение на высшем уровне! Глядишь, и уломаем упрямого черта.
Демьян Кириллович опрометью бросился из капитанской каюты и едва не сшиб подходившего второго штурмана.
- Что, фитиль? - спросил второй штурман.
- И не говори, Миша, - ответил Митрохин. - Доктор подкузьмил… Бегу!
Таня Яковлева рассмотрела подарки, поскучала, а муж все не шел, и тогда она решила выйти на палубу. Когда Таня подошла к кормовым релингам ботдека, ее окликнули. Обернувшись, она увидела знакомого диспетчера.
- Здравствуйте, Таня, - сказал Подпасков. - Встретили мужа?
- Конечно.
- Это хорошо, когда тебя встречают… Или ты встречаешь… Завидую вам, Таня.
- Что хорошего!… А я к вам с просьбой, Василий. Помните разговор о шубе? Нужно мне еще такую, как вы доставали, только на размер больше, сорок восьмой.
- Это можно. Для вас всегда расстараюсь, Таня.
- А когда?
- Давайте я завтра позвоню вам. Вы когда будете дома?
- После обеда.
- Вот часика в три и звякну. Договорились?…
Подпасков ушел, а Таня начала смотреть вниз, как суетятся люди на главной палубе, и если б она в эту минуту оглянулась, то увидела бы внимательные глаза человека, который стоял за трубой вентилятора и слышал их разговор с Подпасковым. Но Танино внимание было поглощено тем, что происходило внизу, и человек осторожно отодвинулся от вентилятора, шагнул к открытой двери надстройки и исчез.
БЕН ОБРЕЧЕН
- …Значит, говорите, туго пришлось… А я-то надеялся, что следующим рейсом доставлю Биллу и "посылку", и вас, - сказал Волк.
- Едва ушел… Хорошо, что вы рассказали об этом убежище. Если б не тайник, мы бы не встретились больше. По крайней мере, вне кабинета следователя.
Волк промолчал, подумав, что если б Мороз не подсказал ему в одном из своих писем о существовании тайника, то как раз у следователя они б и встретились с Беном. Волку не понравился тон, каким его подручный говорил с ним. Волк неприязненно взглянул на Бена, ругнул про себя Билла - мистера Гэтскелла, - так расхваливавшего Бена.
- Надо было не открывать пальбу, а спокойно предъявить документы, выдать себя за грибника, ягодника или черт знает за кого…
- Если б не моя борода, то меня б давно опознали. А что касается ваших советов по поводу стрельбы, то я бы рекомендовал вам заткнуться, Волк. Мне, старому разведчику, доводилось бывать и не в таких переделках, а вы всего лишь…
- Тихо! Мне плевать на ваш опыт, если он не приносит результатов. И потом, вы забыли, Бен, кто кому подчинен. Может быть, сообщить обо всем вездесущему Морозу? Связь с ним поддерживаю все-таки я…
- Ладно, Волк, я погорячился, извините.
- Оставим это, Бен. Что вам удалось разузнать о несчастном случае на "Вестероллене"?
- Сдается мне, что старпом "Вестероллена" Абрахамсен не случайно упал в трюм. Матросы с "норвежца" болтали между собой, что это произошло в тот момент, когда группа русских явилась к капитану, а затем вместе с ним направилась к старпому. По-видимому, Абрахамсен и был нашим связным. Мороз вам ничего не сообщал?
- Нет. Он передал только план. Но если план прибыл с этим норвежским старпомом, а его собирались арестовать - пути в Палтусову губу для нас больше нет.
- И я так считаю, - сказал Бен.
- Вот что. Готовьтесь еще раз проверить подходы к этому месту. Но сначала запросим Мороза, узнаем его соображения на этот счет. Что у вас по части сведений о базе атомных подводных лодок?
- Туго идет. Военные моряки приучены держать язык за зубами. Выпить с тобой выпьют, анекдоты слушают, сами умеют потрепаться, но о настоящем - ни слова. Денег я на эти кабаки извел - пропасть.
- Денег не жалейте. Нуждаетесь в средствах?
- Пока нет. Делаю заход через жен, те будут послабее. Тряпки любят, блестящие штучки - сороки, одним словом… А вот по комбинату "Поморскникель" кое-что можете передать Биллу. - С этими словами Бен протянул Волку небольшой тюбик голубой помады. - Микропленка, - сказал Бен. - Материалы операции "Никель".
- Хорошо, - ответил Волк. - Не совсем удачный футляр… Как бы судовые девочки не утащили для использования по прямому назначению. Небось перламутровая?
- Точно, - сказал Бен, - у меня всегда дефицитный товар.
…На стоянке такси было человек десять, но машины подходили часто. Он дождался своей очереди, открыл заднюю дверцу подошедшей к стоянке машины и, спокойно усевшись, сказал: "В Мурмино и обратно, шеф". Водитель помялся, но лишь секунду - сообразил, что пустого пробега не будет, а артачиться по поводу маршрута резона вроде бы нет.