ГЛАВА 2
Я оказался посреди огромной комнаты, аккуратно обитой ровными досками. Высокие стеллажи и полки, расставленные почти у всех стен, забиты разными книгами и толстенными фолиантами. У одной из стен расположен массивный камин, перед ним два кресла в шерстяной обивке.
- Поздравляю, друг мой, ты прошел испытание, - чуть улыбаясь, проговорил Яков Всеволодович. Скрестив руки, он стоял у камина и разглядывал меня с головы до ног.
- Какое испытание?
- Ты сообразил, как пользоваться браслетом. Это было твоим испытанием.
- Знали бы вы, чего мне это стоило. - Я сурово покосился на серебряную побрякушку, которую все еще сжимал в руке, с недовольством вспоминая, как несколько минут назад отчаянно пытался ее активировать.
- Догадываюсь. Со своим наставником, предыдущим стражем, мне тоже не сразу удалось связаться, - попытался успокоить меня Яков Всеволодович. - Правда, тогда и ситуация посложнее была.
- А вы… меня опять телепортировали, да?
- Конечно. Кстати, ты правильно сделал, что решил поскорее отправиться обратно. Действие того зелья, которое ты выпил, еще не закончилось, поэтому мне легче было перебросить тебя к себе. Если бы ты решил сделать это, скажем, завтра, то мне пришлось бы отправиться к тебе самому.
- И вы появились бы в моей квартире?
- Мог бы и в квартире, но для этого потребовалось бы затратить больше энергии. Я, наверное, лучше с меньшими затратами шагнул бы по уже проторенному пути - пассивному порталу.
- Это что еще такое?
- Когда телепортируешься, то в пространстве, в том месте, куда ты отправляешься, остается нечто вроде прохода. Если его не закупорить, то потом можно свободно им пользоваться. - Глядя на мое недоуменное лицо, Яков Всеволодович махнул рукой. - Ладно, со временем во всем разберешься.
- Это я понимаю, но как же тогда зелье, которое я выпил, и которое, как вы говорили, вам помогло с перемещением? Оно-то здесь причем?
- Оно на время сделало твое тело проводником энергии, служащей для создания прохода.
- Как это?
- Ты сам стал проходом, ведь все мы являемся частью пространства, и нас, как и пространство, можно менять… в общем, это не так легко объяснить. Придет время, и тебе все станет ясно. А сейчас лучше давай я покажу тебе дом.
Жилище Якова Всеволодовича оказалось очень вместительным. Одноэтажный дом с элементами древнерусского стиля, но больше почему-то с западным уклоном, оказался на удивление уютным. Огромный зал (он же - библиотека и место для отдыха и раздумий), кухня, две спальни - вот и все комнаты. В подвале у старого мудреца, как он утверждал, располагалась огромная лаборатория, но туда Яков Всеволодович даже не дал заглянуть и одним глазом. Сказал, что еще рано. Что касается туалета и умывальни, то к моему великому сожалению они оказались на улице. Чердак мне дед показывать наотрез отказался, заявив, что смотреть там нечего. Впрочем, я и не горел желанием лезть в пыльное пространство между потолком и крышей, невесть сколько лет не знавшего уборки… И еще один нюанс - в доме я не заметил ни одной люстры, ни одного светильника, собственно, как и приборов, питающихся от электросети.
- Ничего, добротный домик, - похвалил я обиталище Якова Всеволодовича, как только экскурсия закончилась. - И таким новым выглядит. Вы его недавно построили?
- Вообще-то нет. Ему уже лет триста. Тут до меня еще мой наставник жил.
- Сколько? - ошарашено поглядел я на старого мудреца. Дом и вправду не выглядит на три века, ему даже пятидесяти лет не дашь.
- Ну может не триста, но двести восемьдесят годков точно есть.
- Так-так. Я полагаю, что и наставник вашего наставника здесь тоже жил.
- Нет. Сей дом Федор Славомирович построил собственноручно, - с уважительной ноткой проговорил Яков Всеволодович и, чуть помолчав, добавил: - А я лишь придал ему тот вид, что он имеет сейчас.
- Тогда сколько же вам лет? И вашему наставнику?
- Стражи границ живут долго, во всяком случае, дольше, чем обычные люди. Пропитанные магией люди неохотно ложатся в могилу. Причем, как в прямом, так и в переносном смыслах… - многозначительно улыбнулся дед.
- И все же, сколько вам лет?
- Двести двадцать четыре.
- Ну… - Я не знал, что сказать. Да, что не говори, а выглядит он моложе своих лет.
- Федору Славомировичу было двести сорок семь перед тем, как его душа покинула наш мир, - тяжко вздохнул Яков Всеволодович.
Старик заметно погрустнел, видимо, вспомнил своего учителя.
А меня же мучил один малозначительный нюанс, и я не вытерпел:
- Ладно, с вашим возрастом худо-бедно понятно. Я слышал, что некоторые горцы почти два века проживали и не морщились. Но вот дом… вы меня хоть убейте, но он все равно не выглядит на триста лет.
- Не выглядит, потому что мой учитель наложил на него заклятие долговечности.
- И что, он теперь останется таким новым навсегда?
- Нет, не навсегда, но, думаю, что еще лет на двести хватит.
- Надо же! - присвистнул я. - Вам бы нашим ученым про все это рассказать: про телепортацию, магические зелья, заклятия. Сначала бы, конечно, не поверили, но доказать было бы не сложно. Нобелевку точно получили бы. И не одну.
- Хех… - как-то недовольно усмехнулся старец, - не доведи до этого Господь! Если бы обычные люди про все это прознали, то мир давно бы скатился во мрак хаоса.
- Это почему же?
- Видел бы ты, несмышленый друг мой, на что стали похожи миры, в которых магия стала всеобщим достоянием. Это поистине ужасное зрелище.
- Как по мне, так от нее только одна польза.
- Магия способна не только пользу приносить, но и творить зло, причем такое зло, о котором ты даже не помышлял. Она дает великие возможности. И люди незамедлительно воспользовались бы ими не в благих намерениях. Ведь все, что есть в мире, все до чего дошел разум человека - все это в той или иной степени используется для разрушения. Как только человек взял в руки камень, он сразу же осознал его убийственную силу. А дальше - больше… Железо, свинец, огонь, химия, сила атома - все, что постиг человеческий разум, идет только на разрушение. Так что магию ни в коем случае не нужно делать общедоступной. - Яков Всеволодович недовольно сощурился. - И ты даже не думай об этом… Никогда! Все, чему я тебя научу, ты должен будешь передать только одному человеку, как сделал это в свое время Федор Славомирович и как собираюсь поступить я.
Признаться, меня даже удивила столь пылкая реакция будущего наставника. Может быть, и действительно я слишком равнодушно отнесся к тому, чего еще не понимаю?
- Я вижу, ты еще не готов принять на свои плечи этот груз. Но я обучу тебя. Всему обучу. В тебе я вижу человека сильного и устремленного, пусть пока ты этого еще и не понимаешь… - вздохнул пожилой страж, положа руку мне на плечо.
Что ж, старик как в воду глядит. Я действительно не вижу в себе перечисленных им качеств. Пока что я простой неудачник, потерявший работу, девушку и цель в жизни.
- А сейчас лучше пойдем завтракать. Тебе пора принять нормальной пищи.
- Что значит "нормальной пищи"? Разве… - И тут я вспомнил о еде… впервые за полтора месяца. Странно, но голода все это время я не чувствовал.
- Я питал твой организм магией, - угадал мой вопрос Яков Всеволодович. - Но этот способ обедняет тело и иссушает душу. Нет ничего лучше настоящей свежей еды.
- Вы прочитали мои мысли, да?
- Нет. Я не читаю мыслей, но способен угадывать всплески эмоций. Это может любой страж. И ты со временем научишься, - объяснил дед и, не дожидаясь меня, зашагал в сторону кухни.
Завтрак оказался скромненьким но питательным. Пара вареных всмятку яиц, шматок сала и стакан теплого молока отлично сделали свое дело. Поглотил я пищу молниеносно.
За время завтрака мы хранили гробовое молчание, придерживаясь мудрости общеизвестной поговорки. Но в конце трапезы я все-таки не выдержал и задал гостеприимному деду вопрос: откуда же в столь отдаленном от городов и поселков местечке он достает продукты? На что старик хмыкнул и ответил, что объяснит все позже. Но я понял, что и тут не обошлось без магии.
После трапезы Яков Всеволодович отвел меня в комнату, где мне и предстояло в будущем жить. Коморка оказалась на удивление уютной. Деревянная кровать с пышной периной и пуховым одеялом, высокий шкафчик, прямоугольное зеркало в резной рамке и небольшой письменный столик с бронзовым подсвечником - вот, пожалуй, и все предметы интерьера.
- Жить будешь здесь. Комната уютная, но немного неубранная, впрочем, это не трагично. Располагайся, - улыбнулся Яков Всеволодович, повернулся к выходу и бросил через плечо: - И переоденься во что-нибудь попроще. Лето на дворе. Зажаришься. В гардеробе полно моих старых вещей, может, и для тебя что сгодится.
- Спасибо, - кивнул я. Неуверенно спросил: - А можно мне будет забрать кое-какие вещи из города?
- Можно, но потом. Хотя на твоем месте я бы оставил все в прошлом. Поверь, все, что тебе нужно, всегда при тебе. - Яков Всеволодович снова повернулся ко мне, дотронулся пальцем до моего лба, но тут же убрал руку. - Но в любом случае сейчас я занят, так что тебе придется подождать.
Дверь, чуть скрипнув, захлопнулась, и я остался в своей новой комнате один. Что ж, буду располагаться. Под этим выражением обычно подразумевают распаковку багажа, расстановку вещей по разным местам. Но у меня за душой ничего. Даже как-то неловко. Нет, обязательно нужно уговорить старика отправить меня на время домой.