- Да, он тебе не сказал. Понимаю, - с чуть заметной усмешкой проговорил Фрэнк. - Ничего страшного. Я тебя очень люблю.
Она прижалась к нему, и он мягко уложил её в кровать, лёг рядом, прижавшись, и ощутил, как у него слипаются глаза. Перед глазами пронёсся вихрь событий этого дня, и лицо Дайаны вдруг сменилось на лицо девушки, над которой издевался на фабрике, и стало противно и мерзко на душе.
Перед мысленным взором всплыла другая спальня. Он ярко представил шторы с бледными голубыми цветами на салатовых стебельках, низкую тахту на ковре цвета слоновой кости с большими ирисами, и над ней гобелен с букетом экзотических, неярких цветов. На краешке кровати сидела маленькая, хрупкая девушка со стрижкой каре тёмных волос, карими глазами.
- Что случилось, тебе не нравится? - услышал Фрэнк свой недовольный голос, который под конец предательски задрожал. - Мой сюрприз тебя расстроил? Или пошло?
- Нет, мне все очень нравится, - произнесла она, наконец. - Только…
- Что? - спросил он с нарастающим нетерпением, взял за руку, ощутив, что она вздрогнула от прикосновения.
- Фрэнк, - проговорила она тихо, опустив голову. - Ты должен понять меня правильно и… не…
- Что? Я ничего не понимаю, - он уже начал терять терпение, его начало злить, что она не испытывала ни малейшего желания броситься в объятья мужа в их уютном гнёздышке.
- Фрэнк, понимаешь, я встречалась с другими парнями. Но я… я не занималась с ними … этим.
Он в изумлении слушал её тихий голос и, наконец, до него дошёл их смысл, он схватил её в охапку и, широко улыбаясь, произнёс ликующе:
- Это же замечательно? Что ты так стесняешься? Любого мужчину это обрадовало бы.
- Не любого, - подняв голову, сказала она, и в голосе послышалась горечь.
- Ну, значит он - круглый дурак.
Она дала себя раздеть, хотя от каждого нетерпеливого прикосновения мужа вздрагивала и сжималась. Когда он уложил её в постель, склонился и стал жадно целовать ее лицо, она отстранила его и тихо произнесла:
- Фрэнк, не обижай меня.
Его пронзила мысль, что он никогда не имел дело с девственницами, поэтому смутно понимает, как себя вести, а испортить все не хотелось. Он лихорадочно стал вспоминать все советы по этому поводу, но в голову лезло только нечто непристойное и пошлое. Он опять принялся её целовать, только более нежно и осторожно и ему показалось, что ей это нравится, это окрылило.
Он решил перейти к самому главному - раздвинул её ножки и резко овладел ею, не ощутив никакого особого сопротивления на которое рассчитывал. Её лицо скривила гримаса боли, она напряглась и лишь терпеливо сносила его движения. Он понял, что она не ощутила никакого удовольствия, и даже не попыталась притвориться. Его охватило отчаянье, он попытался извиняющее её поцеловать, но она отвернулась и сжалась в комок. Он сел на кровати и ощутил досаду и злость. Услышав его тяжёлый вздох, повернулась и погладила по спине.
- Фрэнк, ты - замечательный, - произнесла она тихо.
Он повернул голову и бросил расстроенный взгляд.
- Правда, Фрэнк, ложись, ты замёрзнешь, - сказала она.
Он лёг на спину рядом и, заложив руку под голову, задумался о том, как они будут дальше жить, если у них ничего не получается. Утром, они собирались на теплоход в свадебное путешествие, и чувствовали лишь отчуждение и холод. Но потом Фрэнк вспомнил, его молодая жена так завелась, что они уже не вылезали из постели неделю, занимаясь любовью, и не увидели никаких красот, мимо которых проходили на теплоходе. "Эллис, я больше не могу. У меня нет сил!" - услышал он в голове свой весёлый голос. И вдруг очнулся от этой мысли. "Эллис? Да, точно. Это моя жена. Мы познакомились с ней в универмаге, я спас её от недовольного покупателя. Мы так любили друг друга. Почему я забыл об этом?" Он вдруг услышал в голове голос Эллис: "Фрэнк, иди сюда! Быстрее!" И перед глазами вспыхнули события того дня: на ходу вытирая руки от машинного масла, он прибежал из гаража со всех ног в комнату, со страхом думая, что произошло что-то неладное, но его встретили искрящиеся от счастья глаза Эллис.
- Что случилось, котёнок? Почему ты так кричала?
- Он сказал первое слово!
"Первое слово?" Фрэнк вдруг отчётливо увидел в деревянном манеже малыша в голубых ползунках. Именно произнесённое им первое слово заставило Эллис так кричать. "Сын? Значит, у меня есть сын? Где же он? Почему я ничего не помню?" Он вышел из спальни на террасу. "Почему я все забыл? И что было плохого в том, что у меня была жена, есть сын?" Нервно закурил, несколько раз щёлкая зажигалкой, не попадая кончиком сигареты в огонь. Он смотрел на усыпанное звёздами небо, разгорячённое лицо обдувал прохладный бриз с озера. И невыносимая тоска сжала сердце.
- Дорогой, почему ты не спишь? - отвлёк его от воспоминаний голос Дайаны.
Она стояла рядом в воздушном, лёгком пеньюаре, который скорее подчёркивал прелести, чем скрывал. Но почему-то это совсем не взволновало.
- Голова болит, решил свежим воздухом подышать, - ответил он сухо.
- С сигаретой? - с иронией произнесла она, прижавшись к нему. - Зайчик, ты очень много работаешь. Тебе надо больше отдыхать.
"Ты много работаешь, Фрэнк", - услышал он чей-то голос. Перед глазами вспыхнули огненно-рыжие кудряшки, окружавшие нежный овал лица, добрые, ясные глаза, такие же синие, как у него. "И папа тоже волнуется, сынок". "Сынок", - подумал Фрэнк. "Значит, я не сирота. У меня есть родители. Мать, отец. Зачем кто-то стер мою память о них?" Он вспомнил разговор с Кеплером, и ощутил дискомфорт. Вернулся в спальню, он лёг на кровать.
Перед глазами замелькал калейдоскоп из событий, возникающих и исчезающих до того, как он успевал их внимательно рассмотреть. "Сынок, мы решили с мамой продать автомастерскую. Чтобы ты смог учиться в университете. Ну, который ты сам выбрал. Ты же хотел", - услышал он голос отца и увидел его немного смущённое лицо, черты ускользали, но голос звучал ясно и чётко. "Они жертвовали ради меня многим, отказывались от себя. Ради меня. А не ради выгоды. Кто же лишил меня этих простых истин?"
Он забылся поверхностным сном и утром, открыв глаза, вдруг подумал: "Только Берта могла вернуть мне воспоминания. Но я убил её. И теперь буду медленно сходить с ума". Он встал с кровати, поплёлся в ванную, как вдруг его осенило: "Ротбард говорил, что в городе есть пиратская камера жизни. Где можно воскресить любого человека. За двойную цену. Если я найду генетический материал Берты. Я воскрешу её. И попрошу, чтобы она восстановила мою память. Зачем она будет это делать? Ладно. Это потом". Он вышел в столовую и увидел радостно улыбающуюся Дайану в коротком, темно-синем халатике.
- Зайчик, я испекла тебе печенье, - произнесла она с нескрываемой гордостью.
Приятный запах ванили щекотал ноздри, перед глазами вспыхнуло лицо Ирэн. "Я испекла тебе булочек, с творогом и повидлом. Хочешь?" - прозвучал в голове ее бархатный, певучий голос оперной дивы. Фрэнк перевёл глаза на радостно улыбающуюся Дайану, и его вдруг пронзила мысль: "Зачем я женился на этой несчастной девочке? Я же совсем не люблю её".
- Спасибо, принцесса, - он с трудом выдавил из себя слова, взял печенье. - Очень вкусно, - добавил он, ощутив с тоской, что отдал бы полжизни, если вместо Дайаны перед ним сидела бы Ирэн.
- Ты совсем не выспался, - сказала Дайана с осуждением. - А мы хотели поехать на яхте по озеру.
- Принцесса, у меня есть кое-какие дела. Когда я закончу, мы обязательно покатаемся, - сказал он быстро.
- Какие дела, дорогой? - обиженно воскликнула она. - У нас медовый месяц! Ты не должен ничем заниматься! - капризно, как маленький ребёнок, добавил она, надув губки.
- Это не займёт много времени, - возразил он. - Ты тоже устала после вчерашнего ужина. Отдохни, через пару часов я вернусь, и мы с тобой будем гулять. Извини, милая, - добавил он, вставая, поцеловал в щёку и убежал в комнату, засовывая в рюкзак надувную лодку.
- Хэнк, куда ты все-таки собрался? - услышал он недовольный голос Дайаны, она стояла на пороге и с кислой миной наблюдала его сборы.
- Не волнуйся, не на свидание, - ответил он весело.
Она присела на стул у двери и произнесла обиженно:
- Папа был прав, ты совсем меня не любишь. Женился, чтобы получить его заводы.
- Дайана, прошу тебя, - протянул Фрэнк огорчённо. - Не будем начинать наш первый день со ссоры. У меня действительно дела. Это никак не связано с заводами твоего отца. Да зачем мне его деньги? Я богаче его.
- Ладно, я понимаю, - вздохнув, произнесла Дайана. - Но я все равно буду тебя любить. Когда родится наш ребёнок, июль, август … - она начала загибать маленькие, розовые пальчики. - В марте следующего года. Я буду воспитывать его одна. Это мой крест, - добавила она так важно, что это рассмешило его.
- Почему ты думаешь, что у нас родится ребёнок именно в марте? - поинтересовался Фрэнк с улыбкой.
- А зачем тогда мы с тобой этим занимались? - спросила она с искренним удивлением.
- Мы хотели получить удовольствие, а вовсе не для… то есть, ты можешь, конечно, забеременеть, но это не обязательно, - растерянно пробормотал он. - Для этого должно совпасть несколько факторов, - добавил он и осёкся, секреты женской физиологии всегда ставили его в тупик.
- А тебе совсем не понравилось? - спросил он растерянно. - Ну, то, как мы этим занимались?
- Понравилось.
- Но ты большего ожидала? Как ты себе это представляла?
- Ну, так и представляла, - ответила она и смущённо отвела глаза.