– Так точно, я все понял, товарищ полковник. Подумаю.
– Вот и хорошо, нисколько в вас не сомневался, товарищ конструктор. Тогда увидимся, ну, скажем, послезавтра, хорошо? – Отчего-то Батоныч нисколько не сомневался, что спать сегодня Астров не станет до самого утра.
– Конечно, товарищ полковник!
– Удачи, Николай Александрович…
* * *
– Быстро вы его обработали, Владимир Петрович, – хихикнул Очкарик, поднимаясь со стула при появлении Батоныча в коридоре заводоуправления.
– Боря, душевно тебя прошу… – поморщился полковник. – Забудь эти словечки из прошлой жизни! Никого я не обрабатывал и обрабатывать не собирался. Здесь люди другие, их обрабатывать не нужно. Они и сами горы свернут, только достойную цель укажи. Вот я цель и указал. Он же не "коммерс", который доходом делиться не хочет… – Бат с трудом удержался от желания плюнуть себе под ноги. Ну их на хер, такие воспоминания!
– Извините, – погрустнел Кариков. – Чо-то я и вправду совсем не то сказал. Как думаете, справится?
– Справится. А нет – так Гинзбурга подключим, теперь-то он точно с параллельными движками не намутит и на фронте, как следствие, не погибнет. Кстати, Семену Александровичу нужно будет тоже подходящую задачу придумать. Может, ему идею БМП подкинуть? Кстати, неплохая мысль. Пусть с нуля разрабатывает, глядишь, через годик и построит опытный прототип.
– С какими еще параллельными движками? – искренне не понял Борис. – А бээмпэха – это хорошо, это нужно! А еще лучше, пусть сразу "Гвоздику" сделает.
Бат задумался. Подобный вопрос и его самого мучил всю дорогу до Горького. Поскольку вся тактика действий танковых войск, которую он изучал в училище и академии и применял на практике, предусматривала непременную поддержку танков и мотострелков теми самыми классическими САУ типа "Гвоздики", "Акации", "Мсты" и "Коалиции". В то время как всякие "Штуги", "СУ-100" и "Вулверины" войну не пережили, очень быстро уйдя со сцены, будучи заменены сначала самыми банальными "безоткатками", а потом – ПТУРами. И он сильно ломал голову, где взять хотя бы слабый паллиатив нормальных САУ. Ну, типа немецких "Sturmpanzer I" или "Wespe".
– Хм, а если уменьшить бронирование базы "СУ-76" вообще до противоосколочного, а то и вообще отказаться от боевой рубки, поставив 122-мм гаубицу на тумбу… – забормотал Бат себе под нос. – Ну как у американской 203-мм самоходки М-110. Для снижения отката присобачить к ней бульдозерный отвал в качестве заднего упора, то… Даже без башни подобная САУ вполне тянет на вундервафлю!
И, резко развернувшись, Бат двинулся в обратную сторону. Нет, на быструю разработку подобной машины он не рассчитывал. Это для "СУ-76", считай, уже все "кубики" готовы – и шасси, и орудие, и компоновка, двигло только "допилить" – и машинка готова! А для такой самоходочки, как "Гвоздика", – только идея. Но шасси подойдет аналогичное. Ну, может, тоже с некоторым "допилом". Движок доведут при разработке "СУ-76". А к тому моменту – и компоновку прикинут. Так что сделать первый вариант к Новому году вполне реально, а там… Батоныч аж зажмурился от удовольствия, представив, что сотворят с немцами полноценно внедренные в жизнь тактические разработки тех же семидесятых. Или когда у нас там появились первые "цветочки"? В смысле "Гвоздика", "Акация", "Тюльпан", "Гиацинт" и "Пион"?
* * *
В Горьком Бат с товарищами пробыл двое суток. Практически весь следующий день он провел на заводе № 92 "Новое Сормово", общаясь с легендарным Василием Гавриловичем Грабиным. Тем самым, о котором Сталин скажет в канун нового, 1942 года, "ваша пушка спасла Россию". Создателем не только знаменитой "Зоси", дивизионной пушки "ЗИС-3", самого массового орудия Красной Армии периода Великой Отечественной, но и не менее замечательных танковых "Ф-34" и "С-53", и многих других. Сложно представить, как пошел бы весь ход войны, не получи вовремя танкостроители этих артсистем, которые и позволили нашим танкистам наравне сражаться с новыми гитлеровскими панцеркампфвагенами, в том числе тяжелыми!
Сначала разговор шел сложно: Василий Гаврилович оказался человеком прямым, убежденным в собственной правоте, недаром же имел достаточно сложные отношения с Вождем. Да и Батоныча он поначалу воспринял как очередного проверяющего Ставки, мало что смыслящего в артиллерии. Владимир Петрович в долгу не остался и быстро наладил деловые отношения. Без размахивания подписанными САМИМ полномочиями, но с понятным любому русскому человеку, особенно имеющему отношение к армии, матом. В итоге между ними возник полный консенсус. Да и новенькая Звезда Героя на груди свою роль сыграла – Грабин отлично понимал, что штабным шаркунам, за одного из которых он и принял поначалу неожиданного визитера, подобных наград не дают.
А после того как полковник, как бы между прочим, сообщил, что "ЗИС-3" не просто будет принята на вооружение "прямо сейчас", а УЖЕ катастрофически нужна армии в максимально возможных количествах, Василий Гаврилович и вовсе оттаял. Решив, что клиент созрел, Бат выложил перед ним второй комплект чертежей "СУ-76", в основном касающихся ее артиллерийской части. А заодно напомнил, что ему, как танкисту, гораздо интереснее, когда товарищ конструктор сумеет разработать новую танковую пушку под планирующуюся глубокую модернизацию танка "Т-34". Мол, "Ф-34" – конечно, просто замечательное орудие, но скоро у противника появятся тяжелые танки ("Ну, вы же понимаете, товарищ Грабин, что это совершенно секретные данные? Вот из этого прошу и исходить"), и нам придется думать о новом танке с новой пушкой.
После чего, аккуратно отставив в сторону ополовиненную бутылку грузинского коньяка, Батоныч выложил перед гениальным конструктором чертежи его же собственного 85-мм орудия "С-53". Угу, того самого, что будет установлено на "Т-34–85" спустя примерно два года. Ну, в смысле БЫЛО установлено там, в реальной истории. Которую они с Виталей уже в который раз пытаются изменить. Дальше почти в точности повторилась вчерашняя история с Астровым: закончив знакомиться с чертежами и под конец зачем-то пощупав край листа, предварительно послюнив палец (нанесенный лазерным принтером рисунок, разумеется, не размазался), Василий Гаврилович взглянул на Бата:
– Гм, очень интересная разработка. При наличии соответствующих боеприпасов бронепробиваемость окажется просто чудовищной. Но почему вы решили обратиться с этим именно ко мне? Я все-таки самостоятельно разрабатываю свои пушки. Тем более весьма сомневаюсь, что подобное орудие можно установить в башне существующих танков. Нет, за крайне приятную информацию о судьбе моего детища огромное спасибо. Да и эта ваша самоходка… прекрасное решение, рад, что там, – Грабин коротко дернул головой в сторону давно не беленного потолка рабочего кабинета, – решили всерьез озаботиться подобным. Объединить мощное противотанковое орудие и маневренную гусеничную ходовую – браво! Неужели Николай Александрович додумался? Молодец, очень талантливый инженер, никогда в нем не сомневался. Но танковая пушка, под которую не существует, простите, танка?
– Ну, отчего же не существует? – хмыкнул Батоныч. – Вот, ознакомьтесь. Проект, разумеется, секретный, но вам ведь не привыкать, верно? Прошу вас.
Чертежи башни "Т-34–85" конструктор изучал недолго. Задумчиво почесав щеку, поднял взгляд:
– Вот даже как? Значит, новая башня? Причем именно под эту пушку?
– Ага, – просто ответил Владимир Петрович, протягивая руку к бутылке: – Еще по капельке?
– Исключительно капелюшку, – рассеянно пробормотал тот, думая о чем-то своем. – И… когда эта машина пойдет в серию? То есть правильнее спросить: когда понадобится новое орудие?
– Начинайте работать, Василий Гаврилович. Времени не так чтобы очень много. Собственно, давайте договоримся вот как: сначала крупносерийное производство "ЗИС-3" с одновременной ее доработкой для установки в самоходную установку. Астров, к слову, уже приступил, задание он получил буквально вчера. Очень прошу, сразу же наладьте теснейшее сотрудничество, у меня не будет времени разъезжать туда-сюда и решать ваши проблемы. Тем более если я приеду, то приеду с проверкой – и учтите, никаких поблажек уже не будет. Или есть результат – или его нет. Третьего не дано. Потому и меры будут приниматься… самые действенные. Видели, кто подписал мои полномочия? Вот именно. Затем – работа над новым танковым орудием. Сроков не называю, но хотелось бы получить новую пушку уже зимой-весной будущего года.
– А новая башня к этому времени будет? – осторожно осведомился Грабин.
– Будет. Ну, по крайней мере, товарищ Сталин ОЧЕНЬ на это надеется. А я проконтролирую. Впрочем, это уже не ваша проблема, товарищ Грабин.
– Да-да, товарищ полковник, я прекрасно вас понимаю. Чертежи вы мне оставите?