Асгерд, нордхеймская воительница и дочь асирского военного вождя, сбежавшая из дома ради приключений, именовала Эйнара "неубиваемым балбесом" и шпыняла броллайхэн как могла: заставляла седлать лошадей, готовить на привалах еду, гоняла по поручениям, частенько совершенно бессмысленным, но перевоспитать существо, порожденное щедрым лоном природы много тысяч лет назад не могла. Эйнар упорно не желал меняться - за столь долгий срок жизни появляются навсегда устоявшиеся привычки. Асгерд, как девица решительная, в чем-то суровая (как и все нордлинги…) и нетерпимая к чужим недостаткам, мириться с разгильдяйством броллайхэн не собиралась, отчего Эйнар полагал ее своим личным проклятием.
Гвай, наблюдая за постоянными стычками своих подчиненных только посмеивался, зная, что в любом случае его ватага является одним из лучших отрядов Ночной Стражи действующих на полуночи материка.
Когда отряд, после краткого, но весьма насыщенного событиями пребывания в землях эрла Ронина изрядно отяготил свои кошельки весьма крупной суммой в золотых немедийских ауреях, неспешно возвратился в столицу герцогства, варвар совсем было решил следовать прежним планам и немедля ехать в Аквилонию - дорога-то неблизкая!
Не хотелось попасть в осеннюю распутицу, когда тракты Пограничья, Гандерланда и Боссонии превращаются в непроходимое болото. Лето, однако, было в разгаре, а компания Гвайнарда сотоварищи Конану вполне подходила, ибо киммериец прежде всего ценил в людях искренность, честность и верность, каковыми качествами вся троица выгодно отличалась от большинства прочих людей.
Посему Конан решил задержаться в Бритунии - аквилонцы наверняка справятся с пиктами и без участия безвестного бродяги-наемника. Тем более, что немедля по завершению дела в Ронине ватага получила от Райдорского герцога заказ на истребление лесного мантикора, устроившего засаду на Пайрогийском тракте. Именно тогда Конан и потерял свою лошадь, которую загрызло взбешенное чудище, весьма недовольное покушением двуногих на его жизнь и охотничьи угодья.
Спустя пару дней после очередной удачной охоты ватага прибыла в Чарнину отдыхать, покупать новое снаряжение и честно проматывать заработанные денежки.
Киммериец твердо решил, что ремесло Ночного Стража ему нравится отнюдь не только потому, что оно весьма прибыльно, а сами охотники являются самыми замечательными людьми на свете, но и оттого, что он впервые за много лет нашел работу, которая доставляла ему искреннее удовольствие (если, конечно, не считать времени проведенного в Зингаре на хлопотливой должности капитана судна королевских корсаров).
Желание уехать в Аквилонию постепенно иссякло. Конан остался в ватаге Гвайнарда по меньшей мере до осени. А дальше видно будет.
- Ты что купил?!
- Лошадь. Очень красивый молодой жеребец! Выложил кучу денег…
- Конан, я почти уверен, что тебя в детстве стократно роняли из колыбели, и ты всегда ударялся головой! Ты животное осмотрел?
- Гвай, да в чем дело-то? Он не болен, ведет себя смирно, пускай и с характером. Уверен, мы с ним притерпимся друг ко Другу.
- Спрашиваю, ты лошадь осматривал?
- От носа до хвоста! Хватит орать, я тебе не кабацкий мальчишка!
- А зубы? Зубы видел? Балда!
Конан призадумался. Будучи увлеченным статью гнедого, его необычным спокойно-независимым характером и внешней красотой, варвар удовлетворился лишь внешним осмотром покупки. Конь совершенно здоров, кормили его хорошо, заботились…
Правда, прежний владелец что-то мимолетно сказал о том, что он "с такими зверюгами предпочитает не иметь дела", но вдруг гнедой просто не любил торговца?
У животных, как и у людей, развиты чувства приязни и неприязни. Сейчас конь вполне благочинно стоит в яслях таверны "Золотое Солнце" и поглядывает на раскрасневшегося от непонятной Конану злости Гвайнарда с высокомерной безмятежностью.
В конце концов, при чем тут зубы гнедого?
Гвай помолчал, тяжко вздохнул и проникновенно глянул на варвара своими невозмутимыми глазами человека, привыкшего к любым неожиданностям.
- Ты на одном только прокормлении этой твари разоришься, - сообщил Гвай. - Хочешь, покажу?
- Что покажешь? - не понял варвар.
Гвайнард развернулся на каблуке, нырнул в боковую дверь, ведущую во внутренние помещения постоялого двора, и почти сразу вернулся. В ладони предводителя бравой ватаги находился кусок сырого бараньего мяса. На земляной пол конюшни падали холодные кровавые капли.
- Сам его угощай, - проворчал Гвай, подавая Конану добытую на кухне грудинку. - Иначе этот гад мне ладонь откусит…
- Мясо? - варвар поднял брови. - И кто здесь сумасшедший, ты или я? Кони баранину не едят, это я знаю точно. Гвай, некоторые шутки Ночной Стражи я доселе никак не могу понять!
- А ты попробуй, - бесстрастно сказал Гвайнард. - Покорми милую лошадку лучшей баранинкой. И тогда поймешь, о чем я. Давай, не бойся. Ты теперь хозяин гнедого, тебя зверь не тронет.
Конан, ощущая себя законченным идиотом, забрал мясо и поднес его к морде жеребца на раскрытой ладони. Конь обнюхал приношение, довольно фыркнул, поднял верхнюю губу и аккуратно забрал грудинку.
Киммериец шарахнулся в сторону, будто от ядовитой змеи. Едва не упал, споткнувшись о кожаное ведро, наполненное водой. Ведро, конечно, перевернулось. Гнедой вовсю жевал.
- Увидел? - с непередаваемо ехидной интонацией спросил Гвай. - Поздравляю с удачным приобретением.
- Боги всеблагие… - простонал Конан, оторопело глядя на гнедого. - Этого… Такого просто не бывает! Это же просто лошадь!
Гнедой, с удовольствием заглотивший баранью грудинку смотрел на хозяина, если не с обожанием, то с заметной благосклонностью. Из-за мягких лошадиных губ сияли мраморной белизной жуткие зубищи - буквально как у натуральнейшего льва из Стигийских пустошей. Клыки с человеческий палец длиной, острые резцы - с полпальца. Язык же был раздвоен, будто у змеи…
Выглядел конь жутковато, даже по мнению много повидавшего Конана.
- Это не просто лошадь, - наставительно сообщил Гвай и хитро прищурился. - Это сартак. Всамделишный сайгак, опасный, но приручаемый хищник. С виду - обычная лошадь, а по сущности настоящий волк или леопард. Тварь из чужой Сферы.… Не ожидал, что у тебя, Конан, столь утонченный вкус. Где добыл?
- На рынке… - зачарованно сказал варвар, не обратив внимание на слова Гвая о каких-то "чужих Сферах". - Шестьсот золотых, а!? За демона! Торговца убью!
- Во-первых, сартак не является демоном, - сказал Гвай. - Это живое существо. Во-вторых, торговца следует не убить, а взять за жаберки и аккуратно допросить - откуда появился столь необычный товар. Жди меня на улице, я кликну остальных. Похоже, появилась работа, которую я так долго ждал!
С этой загадочной фразой Гвайнард исчез в недрах таверны, а киммериец остался стоять в недоумении. Клыки у гнедого никак не желали исчезать. Они были вполне настоящими. А варвар привык доверять своему зрению.
- Торговца - убью! - вновь процедил Конан. - Кругом одни жулики!