В гостиницу Барти вернулся под утро. Ввалился в распахнутую настежь дверь, едва держась на ногах. Пробормотал:
– И где тут моя комната?…
На чем и был замечен, взят под руки, усажен за стол и снабжен пинтовой кружкой эля… эля?! Рыцарь недоверчиво отхлебнул. Вина! И неплохого вина, хотя и не такого изысканного, как наливали в ратуше.
– Однако, – пробормотал Барти.
Но делать было нечего: горожане тоже отмечали избавление от проклятия, им тоже хотелось не просто выпить в честь героев дня, но хоть с одним из них стукнуться кружкой, перекинуться словом и вообще разглядеть поближе. Барти смирился с неизбежным и отдался на милость почитателей.
Почитатели не подвели. Один за другим они выбывали из-за стола под стол. Но те, кто еще в силах был праздновать, исправно поднимали тосты, и рыцарь на них отвечал, по традиции выпивая до дна и переворачивая кружку. Каждый раз это нехитрое действо сопровождалось восторженным ревом публики. О завтрашнем дне Барти уже не думал: что толку?
Ускользнуть удалось, когда в окна заглядывал серый рассвет. Роняя табуретки, Барти прошел через зал, вывалился во двор, огляделся. Потрепал по ушам зарычавшего пса. Увидел стожок свежего сена позади конюшни, на последних крохах сознания дошел – и рухнул.
Когда он проснулся, солнце клонилось к закату. Рядом сидела Мариана, покусывала травинку, чесала пузо разомлевшему от ласки псу. Услышав стон рыцаря, протянула флягу:
– Держи.
Барти выхватил флягу, вылил в пересохшую глотку добрую треть, отдышался. Пробормотал:
– Спасительница…
– Коней подкуют завтра, – сообщила девушка. – Кузнец тоже, знаешь ли, праздновал.
– Ты-то как?
– Хорошо-о. – Мариана довольно потянулась. – Я выспалась… наверное, одна во всем городе.
– Тогда ты должна знать, где здесь можно умыться.
– Колодец устроит? Ведро ледяной воды на голову тебе, кажется, будет кстати. – Мариана вскочила, счастливо рассмеялась. Отдых явно пошел ей на пользу. – Но если хочешь, можно и ванну заказать. Здесь есть, прямо при гостинице.
– Заманчиво… – Рыцарь поднялся медленно, прислушиваясь к ощущениям в голове. – Сначала первое, потом второе. И ужин.
– Ладно уж, – хмыкнула Мариана, – пойдем.
6. Мариана, девица из благородной семьи
Мариана не только выспалась. Еще она вымылась в ванной с мылом и травами, очень недурно позавтракала (да и пообедала не хуже!) и долго гуляла по извилистым городским улочкам с мэтром Оноре, пришедшим поутру справиться о здоровье благородной пациентки. Лекарь оказался человеком не просто любезным, а весьма словоохотливым, и Мариана, пропустив мимо ушей свежие городские сплетни, перевела разговор на мост.
Тут мэтр Оноре малость поувял.
– Да что мост, благородная госпожа, – бормотал лекарь. – Всегда он был, мост. При нас, и при дедах наших, и при их дедах. Уже и не помнит никто, с чего проклятие началось, одни говорят – Смутные Времена виной, другие – что и не проклятие то было вовсе, а от врагов защита…
– Хороша защита, – пробормотала Мариана. – Сколько невинных погибло тут хотя бы на вашей памяти?
– Не так уж много, – вяло возразил мэтр Оноре. – Зато в нашем городе почти не случается преступлений: приговор один, а смерть на мосту считается дурной смертью, и даже самые отпетые мерзавцы не хотели бы умереть так.
Мариана покачала головой. Лекарь показался ей добрым человеком, и странно было слышать, как спокойно рассуждает он о жертвах Злого моста и местного перекошенного правосудия.
– Но если бы не вы, благородная госпожа, невинные стали бы умирать куда чаще, – почти шепотом сообщил мэтр Оноре. – Благослови вас Господь, вас и вашего спутника… Раньше была объездная тропа, через наш мост почти и не ходили. Разве когда вовсе нельзя времени терять, но такое случалось нечасто.
– А что с объездом-то? – спохватилась Мариана. – Советник говорит, это гномья магия – но зачем бы гномам перекрывать людскую дорогу?
Лекарь пробормотал что-то невнятное, вроде как о непостижимости мыслей и побуждений нелюди. Мариана хмыкнула.
– Почтенный мэтр, вы здесь живете с ними рядом. Я знаю, что это такое: у нас тоже гномы в соседстве. Давайте оставим сказки о непостижимости их резонов коронным дознавателям. Ваш городок врос в гору, я фамильную шпагу прозакладывать готова, что из каждого дома здесь есть ход в Подземелье на случай войны или бедствий. Гномы и люди прекрасно понимают друг друга – если, конечно, захотят.
Лекарь побелел, брови страдальчески приподнялись.
– Не так все просто, как кажется. Да и зачем вам это надо, благородная госпожа? Не будь этого завала, вы и ваш рыцарь не свершили бы великий подвиг, не приобрели бы славу спасителей города. Дело прошлое… зачем, стоит ли ворошить? Вам так уж нужны виноватые?
– Не нужны, – качнула головой Мариана. – Просто я любопытна. Если вам так будет спокойнее, поклянусь, что дальше меня ваши слова не пойдут, хотите?
– Не будет никаких слов, – запальчиво возразил мэтр Оноре. – Вам, благородная госпожа, любопытство, а людям – их жизни. Выкиньте вы из головы этот проклятый оползень!
– Что ж, ладно, – отступила Мариана. Но, поскольку отступление, как известно, не есть бегство, она пересказала странный разговор сэру Барти, как только тот очухался от буйства городского праздника.
– Ты видишь, Барти, что-то тут неладно, – говорила она. – И если так, не должны ли мы разобраться? Но время…
– Время дорого, – кивнул Барти. – И еще, Мариана: Каменный Рог никуда не денется, как и этот завал. Мы можем делать свое дело, а о том, что здесь творится, просто доложить кому следует. Я тебе даже больше скажу – похоже на то, что не доложить мы не имеем права. Ты верно понимаешь, здесь дело нечисто. И потому, Мариана, нам лучше уехать как можно скорее.
Мариана не сразу уловила связь. Поняв же, хотела сказать, что недостойно думать о людях настолько плохо. Но – осеклась. Жители Каменного Рога иных мыслей, похоже, не заслуживали.
О ПУТЯХ ПРЕДСВАДЕБНЫХ
1. Радислава, сговоренная невеста короля Луи Таргальского
– Нет, ну ты такое видел?! – сердитый голосок сестры утонул в шорохе платья. – Невеста идет на поклонение в компании десятка солдат! Это же вся Славышть обхохочется!
– Вся Славышть уже с меня обхохоталась. И не один раз. – Валерий подошел к окну: во дворе уже собирались любопытные из дворцовой обслуги и свободных гвардейцев. – Вспомни, мне хоть когда-нибудь это мешало? Так что послушай опытного человека, сестренка: думай только о том, что для тебя на самом деле важно.
– Хочешь сказать, поклонение невесты – это так, ерунда? – возмутилась Рада. – Лер, я не хочу свадьбу второпях! Хватит того, что сговор получился на бегу. Ты хоть знаешь, что люди говорят?
– Догадываюсь, – хмыкнул принц. – Ты хоть скоро там? Покажись уж, в самом-то деле.
– Сейчас… ой! Почти уже…
В кресле перед окном брошена едва начатая вышивка, клубки рассыпались по полу. Рада никогда не любила рукодельничать. Но просватанной невесте не пристало метать ножи во дворе казарм или гонять верхом в одиночестве, а Лерка пока не мог составить сестре компанию. Да и убийца не найден; вот и приходилось королевской дочке сиднем сидеть во дворце.
Радислава наконец-то перебралась в свои комнаты; правда, Валерий теперь почти все время проводил здесь, у себя только спал. Глядя на сестру-невесту, принц думал о зеленоглазой Сагларе. Теперь, когда отец не то чтобы просто разрешил, а приказал ему сватать степнячку, Лерка считал часы до выздоровления. Он – впервые в жизни! – не спорил с Вахрамеем, не рвался помогать королевским дознавателям и даже не бегал тайком на конюшню проведать Ветра. Послушно глотал снадобья, не морщился, когда магознатец втирал в подживающую рану едкие мази, и только спрашивал: скоро ли?
И теперь, глядя на вышедшую к нему сестренку: в простом белом платье, с распущенными волосами, готовую к главному предсвадебному обряду, – чувствовал, как тоска и нетерпение сжимают сердце.
– Так вот, – Радислава остановилась прямо перед ним, непривычно, по-взрослому серьезная, – говорят, что мы поторопились со сговором, чтобы все успели увидеть, что ты еще жив! "Еще", понял?! – Рада сжала кулачки и прошипела: – Убила бы!
– Ничего, – Валерий зло усмехнулся, – нам это на руку, поверь. А насчет охраны…
– Мне не нужна никакая охрана! – Радислава топнула ножкой, ойкнула: она успела скинуть расшитые серебром туфельки и стояла босиком.
– Они не будут тебе мешать. В конце концов, что для тебя важнее: по сторонам глазеть всю дорогу или помолиться о будущем счастье, как принято?!
– Но, Лер…
– И кто важнее, – поднял голос принц, – святая Ия-Заступница или столичные зеваки?
– Сказа-ал, – протянула Радислава.
– Вот и уймись. Нашла из-за чего бучу поднимать! Лучше бы о своем женихе подумала, – поддел сестру Лерка.
– А что о нем думать? – сверкнула глазами Радислава. – У него там поли-итика.
– Знаешь, сестренка, – задумчиво сказал Валерий, – не хотел бы я сейчас поменяться с ним местами. У нас тут Нечистый знает что творится, но у него…
– А что у него? – Радислава, осторожно расправив платье, села рядом с братом.