* * *
Недовольство такой политикой вылилось в самую масштабную акцию протеста против захода американских и турецких кораблей в Севастополь. От Константиновского равелина и до мыса Хрустального, перегораживая Севастопольскую бухту, качались на волнах моторные лодки и катера, на которых обычно возят туристов на экскурсии. Но в этот раз места экскурсантов заняли демонстранты с красными знаменами, русскими триколорами, Андреевскими флагами и различными лозунгами с общим содержанием, сводившимся к сакраментальной фразе "Янки гоу хоум!". Посреди этого плавучего митинга, словно флагман оппозиционной эскадры, возвышалась прогулочная яхта "Мечта" с развевающимся на гафеле Военно–морским флагом Советского Союза. Демонстранты, а среди них были люди абсолютно разных возрастов, выкрикивали в мегафоны антиамериканские и антинатовские лозунги, доставалось и украинским политикам.
На Приморском бульваре и на Графской пристани тоже собрались патриотически настроенные севастопольцы. "Не допустим захватчиков в Севастополь"! - скандировали они. Подавляющему большинству севастопольцев был присущ настоящий патриотизм, основанный на той высокой цене, которую заплатили их отцы, деды и прадеды за освобождение родного города. Истинная вера и истинный патриотизм рождается только в борьбе. Севастополь уже дважды боролся и дважды возрождался, словно птица Феникс из пепла, благодаря таким же решительным, достойным восхищения людям.
А сегодняшняя ситуация была тем более мерзкой, что иноземные "владетели мира" прибыли сюда по официальной просьбе своих киевских вассалов, которые были уже не в силах сдерживать экономический и социальный коллапс государства. И теперь киевские власти, похоже, уже были готовы отдать севастопольские базы кораблям со звездно–полосатым флагом в обмен на призрачную стабильность. Тем более что Черноморскому флоту России оставалось здесь базироваться совсем недолго, а вопрос о продлении договоров между Россией и Украиной завис в воздухе "по инициативе" последней. Так что нынешний визит американцев и турок выглядел так, как будто новые хозяева пришли прицениться к выгодной недвижимости.
Но севастопольцы, гордящиеся своим патриотизмом и своей русскостью, сразу показали "янкесам" и их прихвостням, "кто в доме хозяин". Так что американские корабли и турецкий фрегат были вынуждены оставаться на внешнем рейде. Ну а торжественной американо–турецкой делегации для получения традиционного украинского каравая на вышитом рушнике пришлось погрузиться в вертолет и по воздуху, под улюлюканье манифестантов, преодолеть небольшое расстояние до резиденции командующего ВМС Украины. Ну а там их уже, согласно процедуре, ждали "гарн дівки" в украинских костюмах и с обязательным караваем на рушнике.
* * *
- Эх, садануть бы по ним сейчас "Шквалом", - не сдержался старпом Юрий Бессмертный, глядя на экран перископа.
На экране виднелись силуэты американских кораблей и одного фрегата типа "МЕКО–200" - под турецким флагом. На другом мониторе светились проекции кораблей с отмеченными красным уязвимыми зонами, рядом - таблицы тактико–технических характеристик. Но все это офицеры–подводники знали и так, а Юрий Бессмертный и вовсе рвался опробовать знания на практике.
- Еще успеешь, - усмехнулся находящийся здесь же в Центральном посту подводной лодки капитан 2–го ранга Александр Сватов.
Юра был зол - из–за срочного выхода в море сорвалось свидание с Кариной. Чертовы "янкесы" приперлись, будь вы неладны!..
Подводная лодка "Севастополь" на самом малом ходу кружила возле иностранных военных кораблей, словно акула во время "пищевой лихорадки". Готовая вцепиться в жертву острыми зубами ракето–торпед. Но задачи пока у нее были не столь "кровожадными" - скрытое слежение, сбор данных о работе корабельных систем "вероятного противника", регистрация радиоэлектронной активности.
Правда, длился этот разведывательный выход в море совсем недолго, буквально на следующий день американский эсминец вместе с фрегатами и турецким кораблем ушли прочь - патриотизм севастопольцев в очередной раз победил американскую выгоду. Но вот надолго ли?..
Глава 6 КРУТЫЕ ВИРАЖИ СУДЬБЫ
Бетонные плиты аэродромной стоянки были мокрыми от утренней росы. В серых предрассветных сумерках летчик и штурман фронтового бомбардировщика "Су–24М" в оранжевых спасательных жилетах поверх летных комбинезонов шли к своему самолету. Тринадцатая отдельная штурмовая эскадрилья Морской авиации Черноморского флота России, дислоцирующаяся на аэродроме Гвардейское, сейчас находилась в состоянии повышенной боевой готовности, и виной тому были американские и турецкие корабли, ведущие маневрирование у мыса Сарыч. Над ними постоянно "висели" русские бомбардировщики "Су–24М" и "Су–24МР" с подвесными контейнерами разведывательной аппаратуры, четко фиксирующей все действия кораблей НАТО.
Эскадрилья работала напряженно, и, если честно, летчики радовались, что можно летать на грани боевого применения.
Возле бомбардировщика с подвешенными разведконтейнерами их встретил лично командир эскадрильи. Отчеканив три уставных шага, летчики замерли по стойке "смирно". Этот экипаж среди пилотов эскадрильи был наиболее подготовленным по всем видам боевого применения, и особенно - по применению управляемых ракет класса "воздух-поверхность".
- Товарищ полковник, экипаж в составе летчика
капитана Орлова и штурмана–оператора старшего лейтенанта Лугового к полету готов. Полетное задание: слежение за корабельной группировкой "вероятного противника", - это словосочетание капитан Игорь Орлов произнес с видимым удовольствием. Он терпеть не мог лицемерия и предпочитал называть вещи своими именами.
- Капитан Орлов, имейте в виду - возможны провокации со стороны ВВС Украины. Они вас будут вести радарами с аэродрома Бельбек. На провокации не поддаваться, не реагировать и анекдоты "про Витю и Юлю" в эфире не травить.
Летчики, не выдержав, улыбнулись. Но командир эскадрильи, напротив, оставался серьезным.
- Осторожнее там, ребята. На рожон не лезьте. И… ни пуха!
- К черту, Батя! - совсем не по–уставному ответил Игорь Орлов.
Впрочем, авиация - совершенно особый род войск, здесь больше, чем где–либо еще, многое зависит от личных качеств летчика, его мастерства, смелости и даже такой "тонкой материи", как интуиция. Поэтому и нравы в авиации несколько более свободные и не так строго регламентируются уставом. Одним словом: "Когда бог создавал на земле порядок, авиация была в небе"!
* * *
- "Первым делом, первым делом самолеты… " - мурлыкал Игорь, подтягивая привязные ремни.
Только на самолетах "Су–24" осталась анахроничная "сбруя" для летчиков, когда систему привязных ремней надевали на земле, а в кабине фиксировали свободные концы ремней в специальных замках. Но на земле такую "сбрую" сильно не затянешь, потому что потом ходить нормально не сможешь, а в кабине лишняя слабина становилась попросту опасной.
- Ну, ничего, вот пересядем на "Тридцатьчетверочку", там комфорт - как в отеле "Хилтон"! И катапультные кресла со встроенными массажерами, и микроволновка на борту, и даже туалет, - продолжал балагурить летчик.
Освоить новейший истребитель–бомбардировщик "Су–34" было заветной мечтой Игоря Орлова. И действительно, недавно поступившие на вооружение в Липецк и Воронеж ударные самолеты поражали воображение своими уникальными боевыми возможностями. По маневренности "Су–34" не уступал знаменитому "Фланкеру" - "Су–27", и это при взлетной массе в сорок тонн! На борту русский ударный самолет нового поколения мог нести практически всю номенклатуру управляемого вооружения класса "воздух - воздух" и "воздух - поверхность": ракеты, корректируемые бомбы, кассетные боеприпасы. Бортовой прицельно–навигационный комплекс "Су–34" мог одновременно обстреливать четыре высокозащищенные наземные цели и до шести воздушных! Не самолет, а мечта пилота!
За разговорами летчик и штурман перещелкивали тумблеры, прогоняли самотест систем, готовили сложный крылатый организм сверхзвукового бомбардировщика–разведчика к старту. Летчик окинул взглядом приборную доску: зеленый, зеленый… везде зеленый.
- Прибой, я 571–й, карту выполнил, разрешите запуск, - Игоря Орлова словно подменили, как только дело касалось полетов, все остроты оставались на земле. Они отсекались мягко опускающимися створками фонаря кабины, так же, как и привычный шум родного аэродрома.
- "Пятьсот семьдесят первому" запуск разрешаю.
- Вас понял, запускаюсь.
Взревели два турбореактивных двигателя АЛ–21–Ф–ЗА, бело–фиолетовые факелы вырвались из сопел, самолет присел, удерживаемый зажатыми колодками тормозов, словно беркут, готовящийся сорваться со скалы. Через секунду беркут расправил крылья, консоли крыльев изменяемой геометрии поползли вперед, на угол шестьдесят девять градусов.
- Разрешите исполнительный?