Казалось, везению не будет конца. Когда средства, вырученные за алмаз, уже начали иссякать, он получил наследство от какого-то дальнего родственника. О роковом камне он и думать забыл, а отца искренне считал суеверным глупцом.
И тут случилось нечто ужасное. Чудодейственная мазь оказалась ядовитой. На какое-то время она действительно сняла все внешние признаки болезни. Но, постепенно накапливая свое действие, она проникла в кровь и начала там свою потаенную деятельность. И в один ужасный день легкомысленный бражник увидел в зеркале жуткую образину. За ночь его лицо, руки, шея и грудь оказались покрыты многочисленными пузырями. В панике он проткнул один, и наружу вытекла зловонная жидкость, а на месте проткнутого пузыря образовалась язвочка.
Скоро полопались и прочие пузыри. Язвочки разрастались и гноились. Несчастный гнил заживо.
Умирая, он не видел вокруг себя ни одного человека, который пришел бы его утешить. Тогда-то он и решился записать историю, которую поведал ему отец. "Я умираю в страшных муках и в полном одиночестве, - выводил он каракулями, - и все из-за того, что не отнесся с должным вниманием к рассказу о глазе Кали. Умоляю того, кто увидит этот алмаз, вернуть его в Вендию, в подземное святилище…"
Он не закончил писать. Рука его остановилась, глаза закрылись навеки.
Наследником был объявлен двоюродный брат покойного. Этот скоро скончался от лихорадки непонятного происхождения, и все имущество перешло к племяннику.
Тот был озабочен только тем, как бы приумножить богатство. Однако через десять зим, почти совершенно разоренный, он умер. Его сын по имени Фридугис решил более вдумчиво изучить все, что унаследовал, и среди вещей обнаружил алмаз дивной красоты. Долгое время он не знал как поступить с камнем. Фридугис был достаточно умен, чтобы понимать: подобные драгоценности не могут просто так валяться среди истлевших нарядов и потрескавшейся посуды.
Он решил искать дальше, и наконец, среди семейных свитков отыскал один весьма занятный клочок. Кто-то торопился поведать ужасные вещи об этом камне. Фридугис был человеком здравомыслящим. Он привык доверять фактам. А факты подтверждали каждое слово невероятной истории, изложенной умирающим родственником. Следовательно, способ избавиться от этого камня, убивающего всех своих владельцев, только один. Его следует вернуть богине Кали.
Поэтому Фридугис, недолго рассуждая, решил выполнить свое предназначение. Камень вернется к своей истинной владелице - богине Кали. Он знал, что богиня будет надежно оберегать его ото всех невзгод. Ведь он, Фридугис - единственный человек в Хайбории, который в. состоянии возвратить алмаз статуе.
Глава шестая
Возвращение в джунгли
Конан хмуро выслушал рассказ. После кратковременного пребывания монстром все тело у него болело, как будто вчера его избивали палками. Кроме того, киммерийца не отпускало стойкое ощущение, что вчера благодаря Фридугису и его проклятому алмазу он попал в глупейшую ситуацию. К счастью (для самого себя, разумеется), бритунец и не думал смеяться над ним. Напротив, Фридугис смотрел на своего невольного приятеля весьма сочувственно.
- Я не решаюсь просить тебя сопровождать меня, - сказал Фридугис киммерийцу, когда тот окончательно пришел в себя. - С одной стороны, мне было бы легче идти по джунглям, имея такого надежного и сильного спутника. Но с другой - опыт прежних лет показывает: Кали охраняет только одного человека, того, который несет алмаз. Свою злобу на похитителей она срывает на всех прочих, кто оказывается поблизости от драгоценного камня.
- Если ты предполагаешь напугать меня этим, - заметил Конан, - то напрасно стараешься. Я хочу посмотреть, чем закончится эта история. Кроме того, если мне не изменяет память, ты рассказывал о самоцветах, что горстями были насыпаны у ног статуи. Вероятнее всего, эти безделушки все еще на месте.
- Разумеется, - кивнул бритунец. - Я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь посещал заброшенный храм с той поры, как там побывал мой отдаленный предок. Кроме того, он еще и под землей.
- Ну и такая мелочь, как обрушенный подземный ход, разумеется, - сказал Конан. - Тем не менее, я не сомневаюсь в успехе. Отыщем храм, набьем карманы самоцветами - и в Бритунию!
- Положим, - возразил Фридугис, - у меня в Бритунии дом, друзья, родня… А у тебя?
- Ну и у меня друзья сыщутся, - невозмутимо ответил Конан. - Поверь мне, Фридугис, во всем Хайборийском мире нет такого уголка, где Конан-киммериец не встретил бы какого-нибудь старого приятеля.
Они недолго собирались. Укрытие, которое соорудил себе Фридугис, было неплохим, но расстались оба спутника с ним без всяких сожалений. Прихватили запасы: лепешки, фрукты, тушку птицы. Фридугис скромно сообщил приятелю, что все эти ценности он попросту украл.
- Ну и правильно, - одобрил Конан. - Народ в Рамбхе ничего лучшего и не заслуживает. Обворовать их - самое милое дело. Но как тебе удалось провернуть кражу столь ловко? Я никогда прежде не предполагал, что знатные бритунцы владеют этим искусством.
- Знатный человек должен уметь делать все, - с достоинством заявил Фридугис.
Конан расхохотался.
* * *
Джунгли встретили их морем света, пробивающегося сквозь зелень, и океаном цветов. Конан не мог поверить собственным глазам. Как же так? Еще несколько дней назад здесь все было зелено, но мрачно и темно; солнце не проникало сквозь плотный полог листьев, а цветов не было и в помине.
- В Вендии все происходит мгновенно, - поведал Фридугис. - Я слышал об этом, но вижу, естественно, впервые. Началось цветение лиан. Оно продлится несколько дней, после чего цветы увянут и опадут. Еще день или два земля под ногами будет напоминать разноцветный ковер, причем изготовленный из самых дорогих и ярких шелковых нитей; а затем все увянет и исчезнет, как не бывало.
В джунгли как будто пришел праздник. Все здесь лучилось приветливым светом. Конан почему-то сердился на бритунца. Он понимал, конечно, что лианы расцвели только потому, что настала их пора, но в глубине души ему казалось, будто все здесь делается наперекор Конану и в угоду этому самоуверенному Фридугису. Знатный человек, видите ли, все должен уметь делать сам!
Впрочем, Конан - следует отдать ему должное - никак не проявлял своего ревнивого недовольства.
Весь первый день они шли через заросли. Фридугис имел весьма смутное представление том, где искать подземный храм Кали, но топал с очень уверенным видом. Устраиваясь на ночлег, он сказал:
- Я просто убежден в том, что мы отыщем его. Невозможно не найти то, что само хочет быть найденным.
В ответ на это глубокомысленное замечание Конан фыркнул. Он вовсе не был уверен в том, что Кали желает именно такого благополучного исхода, однако мысли свои удержал при себе.
Пробуждение приятелей оказалось не вполне обычным. Открыв глаза, Конан сразу понял, что возле костра появился еще один человек. Вероятно, он пришел ночью. Странно только, что ни Фридугис, ни сам Конан не услышали его шагов. Уж киммериец-то спал всегда чутко, и застать его врасплох было мудрено!
Пришелец выглядел довольно странно. То есть, где-нибудь в сельской местности, где много деревень, где в изобилии пасется на лугах скот, а мельницы вовсю трудятся, превращая зерно в муку, таких людей весьма много, но здесь, в глубине джунглей подобный человек представлялся воистину редкостью.
Это был пастух или какой-то другой работник, явно привычный к тяжелому и неблагодарному труду. Быть может, скотник, для которого привычно чистить навоз в стойле. Или поденщик из тех, кто всегда на подхвате: дотащить мешок, разгрузить повозку, выгрести нечистоты, починить крышу…
В Вендии подобные люди обычно принадлежат к низшим кастам. Это заметно и по внешности. Незнакомец был чрезвычайно смугл, почти черен, одет лишь в убогую набедренную повязку и сандалии, собственноручно сплетенные им из травы. Его большие, черные навыкате глаза глядели туповато, как будто принадлежали домашней скотине, а губы постоянно двигались, словно он что-то пережевывал.
- Эй, - грубо окликнул его Конан, - ты кто такой? Откуда ты взялся?
Человек перевел на киммерийца взгляд своих выпученных глаз с синеватыми белками и ничего не ответил.
Конан повторил свой вопрос еще несколько раз, но пришелец упорно молчал. И наконец когда Конан перестал задавать вопросы, тот неожиданно произнес:
- Я Сканда, я шел сюда пешком.
- И далеко ли ты шел? - спросил Конан.
- Порядочно…
Тем временем проснулся и Фридугис. Он увидел чужака, но до времени не стал показывать своего интереса к происходящему. Лежал себе с полузакрытыми глазами и рассматривал незнакомца. Вероятно, желал составить о нем собственное мнение, наблюдая со стороны за чужаком и Конаном.
Конан сказал:
- И куда ты идешь?
- Я с вами, - подумав, ответил Сканда,
- Почему?
Этот вопрос, противу всех ожиданий, не поставил пастуха в тупик. Он широко улыбнулся, показав квадратные желтые зубы, и ответил:
- Ну, потому что мы идем в одно и то же место.
- Ты знаешь, куда мы направляемся?
- О, - сказал Сканда, - не вы. Та вещь, о которой я думаю. Она направляется туда. И я тоже.
- Почему? - опять спросил Конан.
- Мы все идем к моей матери, - объяснил Сканда, на сей раз словоохотливо. Видно было, что тема разговора весьма его занимает. - Она устала ждать. Я знаю.
- А, - сказал Конан. - И что ты знаешь?
- Ну, ту вещь, которая у вас, - сказал Сканда и пустил слюну. - Она хочет назад. Так?
- Предположим, - не стал отпираться Конан.
Сканда вдруг зарыдал. Это произошло так неожиданно, что Конан даже подскочил на месте.