- Ладно. Нет, речь не идет об уроках каллиграфии, хотя некоторые женщины даже на западе имеют определенные задатки для постижения этого искусства… - Глазки Тьянь-По блеснули, но тут же погасли. - Не отвлекай меня, варвар! - закричал он, размахивая рукавами. - Ты нарочно завел разговоры о женщинах, чтобы сбить меня с толку!
- О женщинах заговорил ты, - возразил Конан. - Я всего лишь спрашивал, для чего тебе ехать в Бритунию, да еще так срочно.
- Наш император получил письмо от короля Бритунии, - сказал Тьянь-По. - Ты понимаешь, как это важно?
- Для императора, может быть, и важно, - беспечно отозвался Конан, - а для киммерийца Конана это абсолютно безразлично.
- У тебя нет чувства долга, - сказал Тьянь-По укоризненно. - А у меня есть. Бритунский король просит нашего императора прислать к его двору специалиста по праздникам Золотых Масок.
- То есть тебя? - уточнил Конан.
- Ну, - Тьянь-По скромно потупился, - возможно, бритунский король не вполне хорошо знает мое имя… Или вообще его не знает… Но речь шла о специалисте, а это, несомненно, я!
- Для чего бритунскому королю все эти ваши кхитайские церемонии? - продолжал удивляться Конан. Он вполне поверил своему приятелю - Тьянь-По не стал бы ему врать, но мотивы, коими руководствовался король Бритунии, оставались для него загадкой.
А загадок киммериец не любил. Тьянь-По пожал плечами и привычным движением поддернул рукава своего халата.
- Он хочет произвести впечатление на посольство Аквилонии, кажется, так он написал в письме. Сейчас в закатных странах мода на все кхитайское. А если учесть, что в Пайрогии живет самый известный на западе коллекционер кхитайских диковин… Тебе доступна моя логика, или рассказать подробнее?
- Логика доступна, - проворчал Конан, - но подробности тоже не помешают. Что за коллекционер?
Тьянь-По сморщился.
- Просто богатый чудак, я полагаю. Собирает у себя в саду различные растения, которые ему привозят со всего света. Покупает за большие деньги разные диковины у авантюристов, которые, опять же, приезжают к нему со всего света. Держит в своем имении художника, который составляет для него каталоги его коллекций.
- Что делает? - уточнил Конан.
- Рисует и подписывает. Вещь такая-то, привезена из такой-то страны, таким-то убийцей туземцев, продана за такую-то сумму и теперь хранится у нашего лорда.
- Понятно. Ты тоже хочешь что-нибудь нарисовать?
- Если придется. Но вообще-то, как я уже говорил, я должен заняться церемонией. Посмотреть, какие у нашего лорда есть вещи и каким образом эти предметы могут быть использованы для создания кхитайской церемонии. Подчеркиваю: это будет не настоящая церемония. Поскольку истинная реальна только в Кхитае. Но имитация должна быть по возможности полной.
- Я думаю, тебе следует не столько воссоздавать кхитайскую церемонию при помощи имеющихся под рукой предметов, - сказал Конан, - сколько имитировать ее, предварительно изучив представление людей закатных стран о том, каковы должны быть кхитайские обычаи.
Тьянь-По засмеялся и забил в ладоши.
- Ты очень хитроумен, Конан.
- Это свойство любого варвара. Нас напрасно считают тупыми. Нет никого хитрее, чем варвар.
- Разве что кхитаец… - сказал Тьянь-По. - Теперь твоя очередь. Ты знаешь обо мне все, а я о тебе - лишь самую малость.
- Я был здесь по делу, - начал Конан. - Точнее, в сам Кхитай меня занесло случайно. Я… э… уносил ноги от одного назойливого типа, который… э… считал, что я обошелся с ним не вполне справедливо. В общем, тип теперь удобряет кхи-тайскую почву, а я оказался здесь. Чему, в принципе, даже рад, ибо у меня появилась возможность повидаться с тобой.
- Превосходное начало для повести, - произнес Тьянь-По, одобрительно кивая. - Однако продолжай! Умоляю тебя, не останавливайся.
- Ладно, ладно… - Конан Хмыкнул. - Вчера я встретил здесь еще одного человека из закатных стран. По странному совпадению, бритунца. Он уверяет, будто служил наемником, охранял караваны. Может, и не врет, вид у него действительно бывалый и несколько потрепанный, как у всякого наемника. Но вот что я тебе скажу, Тьянь-По: если он и охранял караваны, то совсем недолго. Шрамов нет, руки гладкие, ладонь не похожа на лопату. Он, в отличие от меня, - тут Конан с удовольствием глянул на собственную руку, твердую, точно деревяшка, - расставался с мечом.
- Что делал здесь этот бритунец? - Тьянь-По выглядел теперь немного встревоженным. - Его тоже занесло в Кхитай по случаю? Спасался от назойливых типов?
- Нет, мне так не показалось… Он хотел найти заведение Хань Ду. Сказал, что нарочно приехал повидать этого самого Хань Ду.
Тьянь-По даже подскочил, едва заслышав это имя.
- Что ты говоришь! - вырвалось у маленького каллиграфа. - А сам ты бывал у Хань Ду?
Конан покачал головой.
- Еще чего не хватало! Всем известно, что у него очень плохой бордель. Посмотри на меня, дружище. Разве я похож на человека, который захочет посещать плохой бордель? Да я вообще, если охота знать, не люблю бордели! У меня полно знакомых девушек, и если я пожелаю, то…
- Знаю, знаю! - Тьянь-По сморщился. - Не продолжай. Я имел в виду не девушек, а самого Хань Ду.
Конан залился багровой краской.
- Что ты сказал?
- Не то, что ты подумал, - отмахнулся кхитаец. - Хань Ду ворочает темными делишками. И если какой-то человек приезжает из Бритунии нарочно для того, чтобы повидаться с Хань Ду, значит, дело очень и очень нечисто.
- Скорее всего, торговля порошком черного лотоса, - отмахнулся Конан. - Весьма дорогостоящий способ самоубийства. Но меня это не касается. Если господин Форез намерен купить черного лотоса у господина Хань Ду, а потом продать его еще какому-нибудь господину, то это их, личное дело.
- Так-то оно так, - вздохнул Тьянь-По, - но если речь идет не о наркотике?
- А о чем? - удивился Конан. - Что еще можно вывезти отсюда - нелегального, экзотического, типично кхитайского да еще такого, чтоб дорого стоило?
- Существует много разных вещей, о которых ты даже не подозреваешь.
- Для того, чтобы хорошо спать, вкусно питаться и дожить до старости, совершенно не обязательно знать все, - сообщил Конан. - Кстати! - вспомнил он. - Этот Форез говорил, будто к Хань Ду направил его один кхитайский нищий. Очень странный нищий. Форез встретил его в Пайрогии…
Друзья призадумались. Теперь, когда Конан перечислил все, что было ему известно о Форезе, предприятие бритунского наемника начало выглядеть более чем подозрительным.
- Как ты думаешь, - сказал наконец Тьянь-По, - имеет его приезд какое-то отношение к празднику, который наш император помогает устраивать бритунскому королю?
- Возможно, - сказал Конан.
- Прямое - или косвенное? - настаивал Тьянь-По.
- Возможно, - повторил Конан. - Интересы людей могут сплетаться самым различным образом. Иногда настолько причудливо, что распугать этот клубок не под силу никому, кроме разве что богов.
Друзья помолчали немного.
- Знаешь что, - промолвил наконец Конан, - я отправлюсь в Бритунию вместе с тобой.
Кхитаец несказанно удивился:
- А разве это не было уже решено?
- Нет. Ты меня попросил - это правда, но я не успел дать согласие…
- Теперь даешь?
Конан кивнул.
- Не нравится мне Форез. Не нравится мне Хань Ду. Мне даже этот бритунский коллекционер кхитайских диковин не нравится. Хорошо бы их всех одним махом прихлопнуть! - высказался варвар. - И вот что, Тьянь-По… Налей-ка мне чаю, да расскажи подробнее про порхающих бабочек.
Маленький караван состоял из трех человек - двух охранников и каллиграфа, - и пяти! лошадей, из которых две были вьючные. Они выступили в путь через два дня после встречи Конана с Тьянь-По. Форез попросился к ним в попутчики, когда узнал, что киммериец со "своим кхитайцем" направляются в Бритунию. Ему не стали отказывать. С одной стороны, лишний человек не помешает: мало ли что может случиться в дороге. Путь предстоит неблизкий, местами довольно опасный, так что второй охранник 6yдет кстати. С другой стороны, Конан чувствовал, что Форез впутался в какую-то странную историю. Весьма странную. И, возможно, довольно пакостную. Так что стоит держать его в поле зрения.
Каллиграф знай себе делал таинственное лицо и помалкивал. Конан знал, что за внешностью простака скрывается человек мудрый и проницательный, но Форезу совершенно незачем знать выдающихся качествах личности Тьянь-По. Бритунскому наемнику сообщили лишь, что перед ним - знаменитый каллиграф, а также знаток обычаев и церемоний, приглашенный к бритунскому двору в качестве консультанта.
На всякий случай Конан дополнительно нашептал своему компаньону кое-какие подробности касательно Тьянь-По:
- Ты думаешь, Форез, что он просто кхитаец и все? Ошибаешься! Характер у него - бешеный! Двух помощников, которые ему не угодили, он лично превратил в полевых мышей!
- Во-первых, не двух, а трех! - подал голос Тьянь-По, который, как оказалось, прекрасно все слышал. - А во-вторых, не в мышей - тьфу! нечистое животное! и опасное! - а в обезьян.
- Разыгрываешь, - недоверчиво протянул Форез, поглядывая на Конана.
- Вовсе нет, - сказал варвар с самым серьезным видом. - Кроме того, он, - тут Конан опять покосился на Тьянь-По и понизил голос до еле слышного шепота, - большой охотник до женщин! Иной раз за ночь ублажает десяток и все ему мало!
- Враки! - сказал Тьянь-По.
Конан выпрямился.
- Только не притворяйся, что ты слышал.
- Конечно, слышал. Ты врал, что я охотник до женщин.