Он не стал говорить рыцарю, что считает все клятвы пустым звуком. Боги, конечно, существуют как абстрактные сущности, ипостаси Великого Духа, но есть ли им дело до простых смертных - вопрос открытый. Последние исследования показывают, что гипотеза о том, что боги активно вмешиваются в дела человекообразных, несостоятельна с точностью до трех сигм. Но эти исследования засекречены, простым рыцарям незачем о них знать. И тем более незачем им знать, что никакого посмертия, скорее всего, не существует.
- Я все равно его убью, - сказал Шон.
- Да поможет тебе Кали, - сказал Питер. - Но ты приступишь к этому делу не раньше, чем через час после того, как я объявлю о завершении экспедиции, а Серый Суслик скроется за горизонтом. До тех пор полукровка Серый Суслик - твой брат по оружию, относись к нему соответственно.
Шон негодующе фыркнул и отвернулся. Питер не стал его ругать. Парень расстроен, взбешен и страдает от боли и унижения. Сейчас не самое лучшее время, чтобы вести с ним серьезные беседы.
- Я бы хотел поговорить с вами наедине, святой отец, - сказал Хайрам.
- Пойдем, поговорим, - сказал Питер.
Хайрам спешился, и они неспешным шагом направились в юго-восточном направлении, туда, где ровный луг постепенно переходил в каменистую осыпь.
- Начинай, Хайрам, - сказал Питер. - О чем ты хотел побеседовать?
- Мои слова могут показаться невежливыми, святой отец, - начал Хайрам. - Я понимаю, что не имею никаких прав спрашивать о мотивах поступков вашего преосвященства…
- Задавай вопросы и, возможно, я отвечу, - сказал Питер. - Не по обязанности, а по доброй воле. Спрашивай, не стесняйся.
- Святой отец, - сказал Хайрам. - Иногда мне кажется, что вам нет никакого дела до писаных законов.
- Ты неправ, Хайрам, - сказал Питер. - Я чту все законы, как писаные, так и неписаные. По следующим причинам. Во-первых, большинство законов разумны, нормальному человеку нарушать их незачем. Во-вторых, нарушение закона чаще всего влечет за собой суровое наказание. Один мой друг любит говорить: "Не знаешь, как поступить - поступай по закону". Какой-то древний философ вроде бы так говорил.
- То есть, вы допускаете для себя возможность преступить закон? - спросил Хайрам.
- Конечно, - кивнул Питер. - Если я уверен, что это будет правильно.
- Разве может преступление быть правильным? - удивился Хайрам. - Правильно - это и есть закон. Так по определению получается.
- Законы время от времени меняются, - сказал Питер. - Неправильное становится правильным, а правильное - неправильным. Тебе это не кажется странным?
Хайрам ничего не ответил, только пожал плечами.
- Я сам себе закон, - сказал Питер. - Я сам устанавливаю себе законы и правила. В основном они совпадают с законами и обычаями Барнарда, но кое в чем отличаются. А самый главный среди моих законов - закон здравого смысла. Он очень просто, он гласит: "Поступай разумно". Разберем для примера сегодняшнее происшествие. Допустим, я приказал бы убить этого проводника. Разумно ли это? Нет! Он бывал в Плохом Месте, он знает дорогу и все сюрпризы, которые могут нас ждать там. Он подходил вплотную к Плохому Месту, он видел, как оно убивает орков. Он окажет нам неоценимую помощь, особенно теперь, когда ему больше незачем притворяться дурачком. И когда он знает, что его судьба напрямую зависит от его старания.
- Но Шон…
- А что Шон? Шон - умелый воин, хороший рыцарь, талантливый и многообещающий, но необузданный в желаниях и излишне жестокий. Шону пора понять, что сдержанность и скромность не только украшают человека, но и упрощают жизнь. Не зря сказано: "Не твори зло, если можно не творить зло". Когда мы вернемся в Барнард, я заставлю Шона перечитать Откровение Шивы Разрушителя. Если он вообще его читал.
- Читал, - сказал Хайрам. - Оно входит в академическую программу закона божьего.
- Еще хуже, - сказал Питер. - Смотрит в книгу, видит фигу. Как ни крути, Шон нуждается в воспитании, и то, что я запретил ему мстить… Думаю, это скорее поможет, чем навредит.
- Вы называете это местью, святой отец? - удивился Хайрам. - Разве можно мстить полукровкам? Я всегда считал, что низкорожденным не мстят, их наказывают.
- Насколько я понимаю, по крови Серый Суслик скорее человек, чем полукровка, - сказал Питер. - Об этом свидетельствуют его речь и его поступки. Он мыслит как человек, планирует свои действия, предвидит последствия… Жаль, что орочью татуировку ничем не удалить.
- Иногда вы меня пугаете, святой отец, - сказал Хайрам.
- Такова моя работа, - сказал Питер и улыбнулся.
Хайрам немного помолчал и спросил:
- А то, что он пытался навести на нас эльфов? Вы его и за это простили?
- Думаю, он не пытался, а уже навел, - сказал Питер. - Такое существо, если что задумает - почти наверняка выполнит. Не тревожься, Хайрам, эльфы нам не страшны. Мне даже нравится, что придется с ними встретиться, я давно мечтал пострелять из бластера.
- Но он хотел убить нас руками эльфов! - воскликнул Хайрам. - Такие вещи нельзя прощать!
- Прощать можно всё, - возразил Питер. - "Нельзя прошать" - это слова слабого, сильному духом можно всё. Я прощаю Серого Суслика, я не собираюсь ни мстить ему, ни наказывать. Знаешь, почему?
- Почему? - спросил Хайрам.
- Потому что, будь я не высокорожденным дьяконом, а презираемым и гонимым полукровкой, я поступил бы точь в точь, как он.
Хайрам вздрогнул, его глаза осветились ужасом.
- Вы иногда такое говорите, святой отец, - пробормотал он. - Представить себя гонимым полукровкой…
- Не бойся думать о страшном, Хайрам, - посоветовал Питер. - Отринь запреты в своих мыслях, и ты обретешь свободу разума. Истинной силой духа наделяется только свободный разум, об этом не принято говорить, но это так. Подумай над моими словами, Хайрам.
- Я подумаю, святой отец, - сказал Хайрам, склонив голову. - Благодарю ваше преосвященство за полезную лекцию.
- Благодарность принимается, - улыбнулся Питер. - Изыди, благословенный. Хотя нет, погоди, вместе пойдем. Наш полукровка возвращается, вместе с орчонком. Не соврал, значит, засранец.
5
- Два Воробья, выходи! - крикнул Серый Суслик.
Два Воробья не знал, что ему делать. Вчера учитель ясно говорил, что мальчик не должен выходить из укрытия, что бы ни случилось. Но входит ли в это "что бы ни случилось" то, что сам учитель лично отменяет собственный приказ? У воинов предыдущий приказ отменяется последующим, но Два Воробья не воин, а разведчик. Распространяется ли закон воинов на разведчика? Два Воробья размышлял, а учитель продолжал кричать:
- Выходи, жабоголовый трус! Ты прячешься в этих кустах, я знаю!
Два Воробья принял решение. Свистнул особым образом, подзывая лошадь, и вышел на свет божий, ведя лошадь за уздечку. Свет заходящего солнца ударил в глаза и заставил прищуриться, так всегда бывает, когда выбираешься из полумрака эльфийских кущ на открытое место. А в Черном Лесу, говорят, вообще не бывает дня, там всегда темно, как ночью.
- Прости, учитель, - сказал Два Воробья. - Я плохо прячусь.
- Ты хорошо прячешься, - возразил Серый Суслик. - Мне не в чем тебя упрекнуть. Скажи, ты выполнил мой приказ?
- Не совсем, - смутился Два Воробья. - Я забыл, что надо кричать и оборачиваться. Я испугался. Я видел эльфа, он метнул камень в меня.
Серый Суслик вздрогнул. Внимательно осмотрел мальчика и спросил:
- Куда ты ранен?
- Никуда, - ответил Серый Суслик. - В подпругу камень угодил.
- Повезло, - сказал учитель. - Но след-то ты хороший оставил?
- Я забыл, - снова смутился Два Воробья. - Испугался. Я не оставлял хороший след, он сам такой получился.
Пока Два Воробья говорил все это, лицо учителя становилось все более грустным, но когда мальчик произнес последние слова, Серый Суслик рассмеялся.
- Ты меня так до мангала доведешь! - воскликнул он. - Ты молодец, Два Воробья, отличный разведчик, я тобой горжусь!
- Спасибо, учитель, за похвалу, - сказал Два Воробья.
Они сели на лошадей и поехали к лагерю высокорожденных. Два Воробья заметил, что у рыцаря Шона забинтована голова.
- Что случилось с добрым господином Шоном? - спросил Два Воробья.
- Слизень он чернолесный, а не добрый господин, - ответил Серый Суслик. - Это я ему ножом засветил. Жаль, в горло не попал.
Два Воробья заглянул учителю в глаза, тот смотрел серьезнл. Иногда учитель так странно шутит… Как человек…
- Я не шучу, - сказал Серый Суслик. - Так все и было. Дьякон догадался, что я полукровка, я решил, что меня будут убивать, и попытался убить Шона за то, что он убил мою жену.
- Шелковая Лоза тебе не жена, - поправил Два Воробья учителя. - У нас, орков, жен не бывает.
И тут до него дошло.
- Ты полукровка?! - воскликнул он.
- Ага, - сказал учитель. - Скорее даже, тричетвертикровка, если не больше. Мой отец был человеком, да и в матери человеческой крови, думаю, текло немало.
- Тебя убьют, - сказал Два Воробья и заплакал.
- Может быть, - учитель пожал плечами. - Но не сейчас. Дьякон поклялся именами трех богов, что не тронет меня до конца экспедиции, а потом отпустит на все четыре стороны. Видать, сильно я ему нужен. Знать бы только, зачем…
Два Воробья перестал плакать и сказал:
- Отец высокорожденных Питер Пейн очень добр.
- Нет, - покачал головой учитель. - Питер Пейн - самый злой человекообразный из всех, кого я знал. Но я ему нужен живым. Пока нужен.