– Вот интересно, кто же собрал воедино создателя и корректировщика вирусной программы "Демиург"? Кем он стал? – не обращая внимания на намеки обнаженного мужа и его эрегированный член, мечтательно вопрошала Симона, рассеянно глядя куда-то поверх правого уха мужа.
– Ты ведь в состоянии идентифицировать его, Сим. Как видишь, он вполне себе индивид, – терпеливо отвечал Люка. – Спас свою бесценную душу.
Люка повернулся спиной к железным прутьям балкона и облокотился на перила, таким образом, оказавшись точно напротив жены во всей прелести своего крепкого молодого тела.
– Конечно. Это не сложно, учитывая то, что мы не теряли связь много лет. У тебя, кстати, пенис стоит, – деликатно заметила Симона.
– Не обращай внимания, это утренняя эрекция. Такими нас создал Всевышний. Это не должно отвлекать нас от важного разговора. Вы имели с ним связь, даже не видясь лично? – напустив на себя максимально безразличный вид, поинтересовался Люка.
– Даже не видясь, – ответила Симона, – не считая того самого дня, когда я пришла к нему с твоим диском. После моего увольнения никого из бывших сотрудников не видела. – Симона бросила укоризненный взгляд на мужа.
– Вот мы и добрались до самого важного, – сказал Люка, и пенис его обмяк. – Мы отобрали способных.
Люка посмотрел на собственное достоинство задумчивым и хладнокровным взглядом ученого.
– Алекс сделал возможным для людей обрести целостность, понять свое происхождение и обрести мир, – продолжал Люка. – Он дал абсолютно всем людям доступ к правильным инструкциям. К знанию истинному. Грубая телесная оболочка ушла на второй план.
Симона ненадолго задумалась, созерцая, как муж играет мускулами, после чего спросила:
– Значит, по-твоему, мы все обретаем недвойственность, находясь в двух мирах одновременно?
– Именно так, – ответил Люка и стал вальяжно прохаживаться взад-вперед по балкону.
Каждую фразу он подкреплял активной жестикуляцией, волей-неволей привлекая внимание ожидавшей его под балконом группы учеников, смотревших на любимого учителя с открытыми ртами и полными восхищения глазами.
– Противостояние – вот смысл всего, – сказал он в рупор и помахал свободной рукой Братству.
Симона не уступала Люке в красоте и грации, но все же была в мужниной футболке, доходящей едва ли не до колен. В той самой, цвета сирени, в которой он впервые вышел к Ионе во время его визита в пещеру. Почитатели приветствовали учителя и его супругу громкими возгласами ликования. Люка улыбнулся и пообещал скоро выйти, после чего они с Симоной перебрались в комнату.
– Ты присутствуешь здесь, но являешься частью нас, а потому естественно и спокойно воспринимаешь недостатки как мои, так и других людей: своей подруги Ники, Алекса и других, встреченных на пути людей, – продолжал Люка, раскладывая остатки вчерашнего хлеба на изумительной красоты фарфоровые тарелки, расписанные кем-то из местных умельцев и подаренные учениками Люке в честь приезда жены.
Симона разлила по чашкам травяной чай с добавлением настоящих чайных листов и открыла стеклянную банку со сливовым джемом.
– Их капризы, плохое настроение, претензии к тебе, всякого рода несправедливость – все это теперь для тебя несущественно, ведь ты видишь то, что есть на самом деле, умея легко менять угол восприятия, – продолжал Люка, передавая бутерброд жене.
– А если более серьезные проступки? Намного более серьезные? Не только близких друзей, но вообще любого человека?
Симона откусила кусочек от бутерброда и слизнула джем с уголка рта.
– Приложи усилия к тому, чтобы они увидели, поняли, действовали, знали и умели. Передай им свое знание. Мы будем здесь с тобой до тех пор, пока городок не начнет процветать. Первой партии просветленных я намерен показать, как добывают бесплатное электричество из вакуума. И попробует теперь хоть один мошенник помешать мне в этом.
Хлебнув чайку, Люка стал изучать свои старые потертые джинсы.
– Убьешь мошенника, да? – поинтересовалась Симона, хитро улыбаясь.
– Покажу пару фокусов с электричеством, – ответил Люка.
– Робу я вчера постирала, – извинилась Симона.
– Мне все равно, в чем идти к людям, – бросил Люка на ходу.
Он подошел к двери в душевую, взялся за ручку и оглянулся.
– Спрячь внутри то, что дорого, любимая, – сказал он. – Остальное раздай.
– Никогда не показывай своих чувств. Отдай все, что желал иметь и получил, и когда-нибудь это снова станет твоим, – вторила жена к великому изумлению и радости мужа, смотревшего на жену с нескрываемым интересом.
Люка отпустил ручку двери и скрестил руки на груди.
– Желая обладать, воздерживайся, и ты получишь желаемое, – сказал он, закрепляя усвоенный женой урок.
– Ты грязный. Иди помойся, – усмехнулась Симона.
– Не допускай в себя на ровном месте неприязнь, иначе все, что выбросила, снова вернется к тебе, – отозвался Люка и сделал шаг вперед.
– Не отрицай, прими, – пожала плечами Симона и сделала шаг навстречу.
– Не желай, воздерживайся. И ты получишь весь мир и власть истинную, – сказал Люка, после чего заключил жену в объятия и пригласил принять с ним душ по-дружески.
– Мы спали вчера ночью? – поинтересовалась Симона, намыливая больную ногу мужа.
– И что же? – спросил Люка, одновременно протирая мочалкой спину жены.
– А разве мы спим? – выпрямилась перед ним Симона.
Посмотрев на мужа с укором, она уступила ему место под душем.
Люка встал под струи воды и участливо посмотрел на жену.
– Бедная моя, – сказал он, глядя в ее испуганные глаза, после чего снова притянул к себе, крепко обнял и, коснувшись щекой ее макушки, тихо сказал: – Внутри наших тел голубой свет. Это свет одной очень далекой звезды, откуда родом наши предки. Вся путаница в нашем мире происходит из-за того, что люди стали терять способность видеть. Они смотрят и видят лишь то, что тленно. Свет, так и не увиденный, покидает бренное тело и возвращается домой.
– Как это было? Расскажи.
Это было в песьи дни, в точке встречи. (Между воздухом и океаном зародилась жизнь.
Решив продемонстрировать, как именно зародилась жизнь, Люка стал целовать жену. Как назло, в комнате зазвонил телефон Симоны.
– Мне надо подойти, – высвободилась она из объятий мужа. – Один из пары не всегда поглощает другого, – кокетливо улыбнулась она.
– Ступай, милая. Это твой подопечный Джонни Йен звонит.
Симона еще раз ласково улыбнулась мужу и, обмотав туловище полотенцем, выпорхнула из душевой. Люка нехотя вылез из-под душа следом и плотно закрутил скрипучий железный вентиль. Вернувшись в комнату, он стал натягивать на загорелое тело свежевыстиранную белую футболку.
– Тебя люди не узнают, – хихикнула Симона. – Куда он мог запропаститься? – переворачивая постель в поисках телефона, бормотала она.
"Они прибыли сюда, однако внедренная система здесь не прокатила", – молча констатировал Люка, напоминая самому себе о необходимости возвращаться к работе. Он посмотрел на белый рупор, лежащий на полу, и перевел взгляд на жену, обнаружившую свой телефон под его подушкой.
"Лиана стелется по земле до тех пор, пока не найдет вертикальную опору, чтобы подняться к свету", – услышав мужа, мысленно ответила Симона в столь любимом мужем пафосном стиле и взяла трубку.
– Алло, Симона? – послышался голос старого знакомого.
– Джонни Йен! – обрадовалась Симона.
– Информация распространяется со сверхскоростью. Я все им объяснил, Симона. На примере нашего школьного учителя.
– Интересно! Расскажешь? – сказала Симона и улыбнулась мужу.
– Много лет назад, когда мы еще учились в начальной школе, наш старик Ли – школьный учитель – был обделен фирмой мошенников, работавшей под вывеской "Сэм". С тех пор он невзлюбил это имя. Можно сказать, он просто-таки ненавидел его. И даже брезговал называть по этому имени одного из своих учеников. Прошло много лет, и вот совершенно неожиданно старик Ли получил в подарок одну бесценную вещь от человека по имени Сэм. Это был человек, не имевший никакого отношения к фирме "Сэм". И, конечно, на радостях, старик Ли поблагодарил Сэма от всей души и прочел за его здравие все молитвы, какие знал.
– Сэм номер 2 снял груз с Сэма номер 1, – подытожила Симона.
Люка усмехнулся и, закрыв за собой дверь в гостиничный номер, вышел в коридор. Прямо под дверью его поджидал хозяин, с которым Люка расплатился за сутки оставленными Алексом деньгами. Едва покинув гостиницу, он был окружен учениками, выразившими свои восторги по поводу его чистой футболки.