"Не далек тот час, когда появится новый человек". К записи брат Антоний прикрепил копию письма Люки жене Симоне.
Глава 30,
в которой Иона радуется снегу и всему остальному
Новый дар легким облачком лег на старые картины мира, оживив их по-новому. После возвращения произошло чудо: он, так стремившийся разбежаться с людьми, потеряться, остаться наедине с самим собой и природой, неожиданно для самого себя стал объединять людей. Иона продолжал жить у Ники, помогая ей, и незаметно для людей лечил их. Кто-то из вновь прозревших понимал, а кто-то не обращал внимания на то, что глазами Ионы на мир смотрел тот, кто находил каждого вошедшего сюда невыразимо прекрасным. Когда посетители входили в книжный магазин, их встречала радушная рыжеволосая женщина, а иногда двери открывал ее смуглый помощник с мужественным лицом, в большей степени похожий на моряка, чем на торговца книгами.
В прохладе сумерек, не чувствуя собственного веса, Иона быстрым шагом проходил лабиринт дворов, чувствуя, как его распирает изнутри от беспричинной, невыразимой радости. Чистой струей она свободно втекала в него, и полнота этого чувства вызывала желание поделиться им со всеми окружавшими его людьми, со всеми просто встреченными в надвигавшейся на город ночи. Темнота переулков стала чистой и глубокой, свет уличных фонарей был ясным, а сердце переполняло счастье. Простое движение души, в нем содержалось все. Иона испытывал странное, неопытное доверие ко всему миру, в третьем круге представшему перед ним, и это было после круга второго, в котором он видел краски и поля и то, что спрятано в земле и на ее поверхности, и все взаимосвязи мира. Мира, выпущенного из себя людьми.
Иону по-прежнему видели не все, встреченные им на пути люди, а те, кто видел, неизменно улыбались. Снежинки, появившиеся над его головой, были цвета серой земли, а ближе к земле они становились белыми. Глядя на них, он весело рассмеялся, достал из кармана пальто крошечный контейнер и, высыпав из него на ладонь камешки и землю Таферата, подбросил их вверх. На его глазах они превратились в десятки мерцающих бриллиантовых звезд среди серых хлопьев снега, а затем упали на землю.
– Я жду тебя дома, Иона, – услышал он голос Ники и ее звонкий смех.
Глава 31,
в которой Симона обнаруживает себя в Таферате
Ощутив резкий толчок в левом ухе, Симона проснулась и села в кровати. Она обвела комнату сонным взглядом. На постели рядом с ней сладко спал Люка.
После второго толчка она сунула в ухо указательный палец и покрутила им.
– Сим, это я, Алекс, – услышала она голос старшего архонта.
– Алекс? Где ты?
Не найдя халата, Симона натянула на себя футболку мужа и вышла на балкон. Сквозь каменные плиты пола проросла трава, а в углу, ближе к стене, росло маленькое деревце.
– Алекс, что происходит? – спросила она, испуганно глядя на деревце.
Вдали по линии горизонта тянулись синие горы.
– Сейчас увидишь. Смотри, вот он я. Весь такой сверкающий и обновленный.
Алекс предстал перед Симоной несколько секунд спустя здесь же, на балконе. Он сидел в белом пластиковом кресле, закинув ногу на ногу, одетый в элегантный летний костюм из чистого хлопка цвета кофе с молоком. На голове Алекса красовалось подобие шлема с оленьими рогами.
– Что ты на меня так уставилась, Сим? Последняя модель, – сказал Алекс, открутив один из ветвистых рогов и дунув в него. – Здесь место для хранения, – продемонстрировал он Симоне нишу внутри рога и стал прикручивать рог на место.
Симона молча наблюдала за манипуляциями Алекса с видом совершенно беззащитным. Рог прикручиваться упорно не хотел.
– Ладно, – махнул рукой доктор Старкин и, опустив рог на пол, остался однорогим. – Не-а, не видел я вас с Люкой, – ответил он вслух на мысленный вопрос Симоны и нервно цыкнул зубом. – Вы с ним заблокировали доступ. Я смог войти, когда ты стала пробуждаться.
– Значит, не все в твоих силах.
– Нет, конечно. Я же не Всевышний.
– Почему ты не погиб во время взрыва в лаборатории?
– Хороший вопрос, Сим. Это тебе Люка подсказал? Что ж, он прав. Но Алекс по-прежнему выходит на связь, как видишь. Тебя не удивляет, что я полностью материализовался?
– Удивляет, потому и спрашиваю, – приложила ладонь ко лбу Симона. – Помню, что возле моего дома была засада. Я не могла вернуться домой, точнее могла, но ты решил, что лучше не создавать лишних сложностей. Потом… Потом не помню.
– То была поздняя осень – согласился Алекс. – А сейчас конец июня. Где вы с Люкой находились больше, чем полгода?
У Симоны округлились глаза.
– Так-то, – усмехнулся Алекс.
– Постой, а как же…
Симона снова осеклась. Она посмотрела на свои босые ноги и траву, пробивавшуюся сквозь каменные плиты. Алекс, наблюдая за ней, улыбнулся и мечтательно посмотрел вдаль, туда, где снежные вершины встречались с небом.
– Вы в гостинице. Единственной гостинице Таферата. Я даже позаботился о том, чтобы в комнату доставили настоящую кровать. Удобно?
– Очень, – улыбнулась Симона. – Спасибо.
– Ну, и, слава Богу. Ты хотела спросить, что там, в городе? Слепая лошадь худо-бедно бредет, ведомая хромым ездоком. Кстати, видел на днях продавца бижутерии в парке. Отдал ему твой долг. Благодарить не надо. Сущие пустяки. В сравнении с тем, что я тебе задолжал, особенно. А вот и наш герой, – сказал Алекс, выразительно поглядев через плечо Симоны.
Та оглянулась и встретилась взглядом с Люкой, стоявшим на пороге комнаты. Ровный оливковый загар, небесно-голубые глаза, белоснежные зубы, мускулистое тело делали его похожим на молодого античного бога. Люка был абсолютно наг. Он ласково улыбнулся жене.
– Могу я оставить жену хоть на полчаса одну? – саркастичным тоном спросил он у Алекса, заговорщицки улыбнулся и поднял белый рупор, который все это время держал за спиной. – Она собрала меня по частям. Все правильно поняла, моя умница, – сказал он в рупор, затем опустил его и добавил: – Я поступил не по-джентельменски. А она простила меня и не испугалась.
– Любовь ее так велика и безусловна, брат, что она и не заметила, как прожила с тобой в Таферате больше, чем полгода, – сказал Алекс.
– Постой, – остановила его Симона. – Мы здесь, а что же там? Что теперь будет с теми, оставшимися?
– Прозревших очень много, – заверил Алекс.
– Как много, половина?
– Скажем, треть. Смотревших при твоем участии через диск, разбуженных Никой, вылеченных Ионой и просвещенных вашим покорным слугой.
– Но что же будет с оставшимися? Им не надо было всего этого. Что теперь? Теперь, когда люди получили инструкции?
– Что за странный вопрос, Сим? – искренне удивился Алекс. – Ты, кажется, за ногу мужа беспокоилась?
– Да, – смутилась Симона и умоляющим взглядом посмотрела на Люку.
– Я забросил аркан в колодец и вытащил из него новую ногу, – пошутил тот, придя на выручку жене, и сердито сверкнул глазами на Алекса.
– Что ж, – развел руками тот. – Андрил интересует модная коллекция серебряных и золотых перчаток, элегантных костюмов и красочных шлемов.
– Лаборатории больше нет? – Симона в удивлении смотрела на мужчин.
– Меня в ней больше нет, – ответил Алекс. – Я получил доступ к забвению. Нет больше доктора Старкина, нет журналистов и даже ищеек больше в доме нет. Хотя и дом-то уже продан. Жена с детьми перебралась в Россию. Самая перспективная страна для жизни. Это я вам как старый архонт сообщаю по секрету. Я свободен от внимания окружающих и в то же время могу разгуливать, где пожелаю. Оставить след в истории и быть вне досягаемости! Что может быть прекраснее?
– А где начальство?
– Муж расскажет. Прошу прощения, мне пора. Салют.
Алекс встал, хлопнул в ладоши, два раза притопнул правой ногой и растворился в пространстве. Сначала исчез звук, после чего он сам, оставив летать перед глазами своих друзей и сослуживцев маленькое световое пятнышко. Сделав несколько мудреных виражей перед носами Симоны и Люки, светлячок стремительно прорезал пространство, вмиг скрывшись за кронами деревьев под балконом.
– Улетел в свой золотой город, – проводив взглядом световое пятнышко, сказал Люка и повернулся к жене. – Хапуг в ячейках пропагатора расфасовывать для дальнейшей переработки. Получил добро на то, чтобы беспрепятственно материализоваться по причине чрезвычайной работоспособности на всех уровнях бытия. А Самуил Самойлович, руководитель наш бессменный, ушел на пенсию по нетрудоспособности, – перевел он взгляд на жену.
– Ну да!
– Поистрепался, бедолага. Сентиментальным стал. Сосуды кровеносные, видать, поизносились. Слезу частенько пускает.
– Бедный, – вздохнула Симона. – Жаль его.
– Конечно, жаль. Сколько можно биться головой о стену. Центр велел искушать, он искушал. Что потом было, сама знаешь. Лучезарная и милосердная жена моя, – ласково добавил Люка.
Симона тяжело вздохнула.
– Я похитил тебя, чтобы отдать себя многим, – продолжил Люка, проведя рукой по золотистым волосам жены. – Ты спасла меня, сняв с меня бремя. Без раздумий на жертву пошла. Ты у меня такая особенная. Хоть полсвета обойдешь, лучше жены не найдешь.
– Ладно, родной, не преувеличивай. На самом деле я пошла на это добровольно.
Люка в задумчивости посмотрел в небо.
– Магнитное поле слабое, спиральные рукава размыты, – пробормотал он, украдкой бросив взгляд на жену.