Меч примарха рассек выскочившего навстречу лаэра от шеи до пояса, но в голове снова прозвенела тревожная мысль: а вдруг их намеренно заманили в эту проклятую долину? Розовые коралловые стены и торчащие по краям зазубренные шпили напомнили растение, увиденное во влажных болотах Двадцать восемь - два. Оно питалось крупными насекомыми - заманивало их своими сладковатыми выделениями, а затем смыкало лепестки и высасывало из своих жертв все соки.
Рядом с Фулгримом были только воины, прилетевшие с ним на "Огненной птице". Несмотря на то что они сражались с отменной храбростью, ряды Астартес мало-помалу редели, и такой уровень потерь предполагал только один результат. Увидев, что сквозь толпы лаэров к нему пробивается Юлий Каэсорон со своей Первой ротой, Фулгрим торжествующе потряс в воздухе кулаком.
Терминаторская броня каждому из воинов придавала силу и неуязвимость танка, и, хотя обычно эти неэлегантные доспехи вызвали у примарха эстетический дискомфорт, сегодня при виде их в сердце Фулгрима вспыхнула радость.
- Вижу могучую Первую роту! - крикнул Фулгрим. - Теперь скорее вперед, мои братья, скорее вперед!
Брат Тестис, высоко подняв знамя Легиона, последовал приказу, продолжая рубить на части вражеских солдат. Фулгрим одним прыжком догнал его и прикрыл благородного знаменосца с фланга, и гвардейцы Феникса тоже быстро сплотились вокруг своего флага.
- Следуем за Фениксийцем! - закричал позади Юлий Каэсорон, и Фулгрим рассмеялся, радуясь мастерству и отваге воинов Первой роты.
Апотекарий Фабий утверждал, будто лаэры химическим путем модифицировали свои тела в стремлении к совершенству, но они были лишь бледной тенью совершенства, воплощенного в солдатах его Легиона.
Сокрушив кулаком череп очередного лаэра, Фулгрим представил себе, каких величайших высот может достичь он и его воины на подобном пути и как горд был бы его отец, если бы увидел проявленные ими чудеса мастерства и отваги.
Лаэрский воин, прошипев что-то на своем языке, неожиданно ударил Фулгрима прямо в нагрудник. Клинок скользнул по броне вверх и прочертил царапину на золотом шлеме. Фулгрим вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от гнева, и мгновенно ударил мечом по челюстям врага.
Он заставил себя сосредоточиться на сражении, а не на будущих почестях и заметил, что в долину из проходов в кораллах спускаются другие его воины. Фулгрим нахмурился, отметив их опоздание, поскольку план предусматривал атаку на храм всеми имеющимися силами одновременно. Вероятно, где-то дела пошли не так, как было задумано, и его солдаты задержались. Неожиданные мысли не на шутку его встревожили, и настроение примарха померкло.
Все больше и больше Детей Императора спускалось в долину, Фулгрим и знамя Легиона все упорнее продвигались вперед, и храм был уже совсем близко. Навстречу метнулась ослепительно-зеленая вспышка огня, и Фулгрим отпрянул в сторону. Он ощутил жар вражеского выстрела, но не стал обращать внимания на недолгую боль и повернулся, чтобы встретить возникшую угрозу лицом к лицу. Но гвардейцы Феникса уже уничтожили дерзкого врага.
- Знамя падает! - раздался чей-то крик.
Фулгрим увидел, что Тестис упал на колени и все его тело превратилось в пылающую статую, - огонь ксеносов поразил знаменосца. Штандарт Легиона выскользнул из помертвевших пальцев Тестиса и склонился к земле, а языки пламени перепрыгнули на ткань.
Фулгрим одним прыжком подскочил к Тестису, подхватил горящее знамя и высоко поднял его одной рукой, чтобы весь Легион мог видеть символ своей славы. На ветру огонь вспыхнул сильнее, в своей бездумной ярости мгновенно уничтожая то, над чем многие месяцы трудились сотни вышивальщиц. Геральдический орлиный коготь, вышитый на пурпурном шелке, растаял в пламени, и в душе Фулгрима при виде такого оскорбления поднялась новая волна гнева. Горящие лоскуты летели в лицо, но он видел, что фигура орла, венчающая древко, осталась нетронутой, словно некая высшая сила защитила ее от огня.
- Орел все еще летит! - закричал Фулгрим. - Орел никогда не упадет!
Осквернение знамени вызвало яростные крики воинов Легиона, и они с удвоенной силой ринулись уничтожать врагов. За спиной Фулгрима загрохотали болтерные залпы; обернувшись, он увидел, как Юлий Каэсорон сбил двух крылатых лаэров, посмевших приблизиться к почерневшему штандарту. Гвардейцы Феникса быстро выстроили защитный кордон, и Фулгрим шагнул к капитану терминаторов, все еще высоко держа в руке сверкающего орла.
- Капитан Каэсорон! - окликнул он Юлия. - Ты опоздал!
- Приношу свои извинения, мой господин, - сокрушенно ответил Юлий. - Найти проход в кораллах оказалось труднее, чем мы предполагали.
- Трудности не могут служить извинением, - возразил ему Фулгрим. - Совершенство должно преодолевать любые затруднения.
- Да, мой господин, - согласился Каэсорон. - Это больше никогда не повторится.
Фулгрим кивнул:
- А где Вторая рота капитана Деметра?
- Не могу сказать, господин. Он не ответил ни на один мой вызов по вокс-связи.
Фулгрим отвернулся от Каэсорона и вновь сосредоточился на битве:
- Мне потребуется помощь твоих воинов, чтобы пробить оборону храма. Следуйте за мной.
Не дожидаясь подтверждения, Фулгрим быстрым шагом прошел сквозь строй гвардейцев Феникса и снова понес в бой уцелевшего в пламени орла. Тяжелые снаряды и ракеты ударили в стены храма, на землю полетели массивные коралловые блоки, сокрушая защитников, собравшихся у основания здания.
Дети Императора образовали атакующий клин во главе с Фулгримом и бросились на лаэров. В непосредственной близости от святыни лаэрские солдаты сражались с яростью, граничащей с безумием, розовый туман окутывал их тела тонкой пеленой, а пронзительные крики наводили на мысль о неистовых призраках из древних легенд. Лаэры стремились в бой, совершенно не заботясь о собственной безопасности, и Фулгрим мог поклясться, что некоторые из защитников просто бросались на лезвие его меча. Каждый взмах оружия исторгал потоки темного ихора и вопли, в которых, как он вспоминал позже, звучало ликование.
Вот уже над ним нависли изогнутые шпили храмовых башен, а впереди, словно пасть подводной пещеры, зиял полукруглый вход. Повсюду валялись выбитые из стен осколки кораллов, между ними скользили десятки змееподобных ксеносов, сжимавших в руках кривые сабли, и на лезвиях ярко сверкали искры энергетического поля.
Дети Императора устремились в последнюю, короткую, но кровопролитную атаку. Лаэры ответили неимоверно быстрыми ударами своих клинков. Против неестественно мощной энергии их оружия не могла устоять даже броня терминаторов, и не один воин из Первой роты Каэсорона лишился в бою конечности, а то и жизни.
Но в долину вливались все новые и новые отряды Астартес, и ничто не могло их остановить, они быстро уничтожили всех лаэров, стоявших между ними и зияющим входом в храм.
- Мы их одолели, дети мои! - закричал Фулгрим.
С сияющим на древке орлом в одной руке и золотым мечом в другой, Фулгрим проложил себе путь к лаэрскому храму.
Юлий Каэсорон убивал врагов с яростью, свойственной скорее воинам Ангрона. Стыд, вызванный упреком Фулгрима, пробудил в нем неутомимую отвагу и неистовое желание реабилитироваться в глазах примарха. Он потерял счет уничтоженным лаэрам, а затем, когда Юлий вслед за золотым орлом в руке Фулгрима ворвался в сердце кораллового сооружения, тьма окутала воина плотным покрывалом. Из-за стен храма до Юлия еще доносились грохот взрывов, болтерные очереди и лязг клинков, но с каждым пройденным шагом звуки становились слабее, словно он погружался в океанскую бездну.
Фулгрим быстро шагал к центру храма, не замечая или не желая замечать эффекта, произведенного темнотой на его воинов. Юлий же обратил внимание, что даже гвардейцам Феникса, обычно невозмутимым при любых условиях, в этом месте стало не по себе.
Примарх назвал сооружение местом поклонения.
Подобные места были столь же противны Юлию, как и мысли о поражении, и то обстоятельство, что он находится в храме, где мятежные ксеносы молились своим ложным богам, только раздувало пламя его ненависти. Следом за Юлием в храм проникли и другие воины; они рассредоточились по залу, держа наготове мечи и болтеры на случай новой угрозы со стороны лаэров, так яростно защищавших подступы к зданию.
- Здесь обитают могущественные силы, - произнес Фулгрим, и его голос прозвучал будто издалека. - Я это чувствую.
Гвардия Феникса сомкнула ряды вокруг примарха, но он жестом приказал им отойти, спрятал в ножны меч и, сняв увенчанный орлиными крыльями шлем, передал его ближайшему телохранителю. Гвардейцы Феникса остались в шлемах, но многие другие воины последовали примеру примарха и обнажили головы.
Юлий нажал на замки горловины и тоже снял шлем. Лицо после напряженного боя покрылось липкой испариной, и он сделал глубокий вдох, чтобы прочистить легкие от дыхательной смеси доспеха. Воздух оказался горячим и насыщенным ароматами, клубы благовоний все еще вырывались из отверстий в стенах, и Юлий, к немалому удивлению, ощутил легкое головокружение.
Астартес продолжили движение, углубляясь в храм, и темнота понемногу рассеивалась, до слуха Юлия донеслось нечто вроде безумной музыки, словно миллионы сумасшедших оркестрантов играли одновременно миллион разных мелодий. Из предполагаемого источника неистовых звуков распространялось еще и мерцающее многоцветное сияние. Даже на таком расстоянии Юлий ощущал прохладное дыхание ветерка, что свидетельствовало о наличии впереди еще большего пространства. Он ускорил шаг, стараясь не отставать от своего примарха.