Острейший клинок распорол чешую как холстину, перед ним словно распахнулся огромный смрадный рот. Хлынувшая из него вода сбила конунга с ног, потащила прочь, от рухнувшего сверху рева задрожала земля, показалось, что весь Куньлунь вот-вот полетит в тартарары.
Явившийся из колодца гигант распрямился, шатался, подобно огромному дереву. Из раны в боку продолжала хлестать прозрачная жидкость, на руках не хватало многих пальцев, во лбу торчал топор.
– Давай, одновременно! – крикнул Арнвид, и они вместе с Нефритовой Жабой что-то сделали, что именно, пытавшийся подняться на ноги конунг не понял, но землю тряхнуло вновь.
Исполин превратился в облако дыма и торопливо втянулся в колодец.
– Неужели все? – неверяще спросил Нерейд. – Одолели супостата?
– Не одолели, а только отогнали, – поправил его эриль. – Где там конунг, съели его, что ли?
– По нужде отошел, – заявил Ивар, огибая павильон, – знал, что вы и без меня справитесь.
Слова застряли у него в горле, когда увидел, что лица у дружинников растерянные, а один из них лежит и не спешит подняться. Подошел ближе, и стиснул рукоять меча – глаза Дага смотрели в небо, лицо оставалось спокойным, зато тело выглядело искореженным, словно попал под упавшее дерево.
– Не может быть, не может… – прошептал Ивар.
– Может, – Арнвид тяжело кивнул. – Я не видел валькирий, но уверен, сейчас они, ликуя, мчатся в Вальхаллу, копыта их высекают из Бифрёста золотые искры, а Один и эйнхерии готовятся встретить славного воина… Мы почтим его память драпой, но позже, сейчас я не готов…
Он потер лоб тыльной стороной ладони, пошатнулся.
– И пива нет, – глухо сказал Нерейд. – А как без него?
Ивару по-прежнему чудилось, что это сон, что сейчас все закончится, и Даг встанет. Казалось, что воин, начавший ходить в викингские походы три десятилетия назад, умеющий и знающий все, ловкий с любым оружием и без него, просто не может погибнуть…
Пять лет назад во время похода в страну серков Дага тяжело ранили, и он приходил в себя три года. Но все же оправился, вновь занял место на лавке драккара, и не рука его держала меч так же твердо, а глаз оставался зорким.
Но норны судили так, что пришел и час Дага…
– Ладно, – Ивар сглотнул пересохшим горлом. – Надо похоронить… кто еще может похвастаться, что у него могила в таком месте?
– Хвастаться могилой? – на лице Нерейда поднялись рыжие брови. – Выдумаешь тоже!
Шао Ху, все это время так и просидевший под персиковым деревом, открыл глаза.
– Что случилось? – спросил он, оглядываясь.
– Да приходил тут один, – сказал Ивар. – Огромный, как два дракона… руками махал, червями обзывался… пытался нас в порошок стереть, да мы не дали… а ты здоров спать, бритая башка.
– Я находился в медитации, и уходил далеко, – хэшан поднялся на ноги. – Но кто это был?
– Теперь я узнал, – Нефритовая Жаба выглядел пристыженным. – Это Гун-гун.
– Кто? – спросил Арнвид.
Ивар поднял руку:
– Так, сначала похороны, а затем разговоры! За дело, клянусь копытами Слейпнира!
Явившийся из колодца гигант оставил после себя лужи мутной воды, загрязнил Нефритовый источник, поломал несколько персиковых деревьев. Чтобы найти не загаженный участок земли, пришлось вернуться в висячие сады, оскверненные, но все еще зеленые и полные жизни.
Кари притащил от разрушенных храмов огромный камень, и его установили в изголовье.
– До встречи, Даг, – сказал Ивар, поднимая мех с водой и делая глоток, – сейчас нечем помянуть тебя, но когда мы вернемся на драккар, то устроим такую попойку, что тебе в Вальхалле будет завидно…
Мех пошел по кругу.
– Ну так что это за Гун-гун? – спросил Арнвид, когда ритуал был закончен.
– В начале времен, когда Пань-гу расколол мировое яйцо, разделил его на небо и землю, – начал даос тоном сказителя, вознамерившегося заработать не только миску похлебки, но и кувшин хмельного, – возникли многие сущности, напитанные буйной силой хаотического инь… Пань-гу погиб, дыхание его стало ветром, правый глаз солнцем, левый луной, а паразиты, заведшиеся в теле исполина, выросшего на девяносто тысяч ли, сделались людьми.
Пань-гу, похоже, тут называли Имира, первого великана.
– Но тогда жизнь была куда более опасной, чем сейчас, существа хаоса устраивали катастрофы, и самым могучим из них являлся Гун-гун, свирепый повелитель клокочущей воды. Только божественные герои и могучие предки смогли обуздать его, но и тогда он разрушил одну из четырех опор неба так, что оно едва не рухнуло на землю, смыл несколько гор.
– Мощный дядька, – уважительно шепнул Нерейд.
– Но предки справились, и Гун-гун сгинул, – Нефритовая Жаба развел руками. – Тысячи лет о нем не было слышно, но, похоже, он таился глубоко внизу, под "желтыми источниками"…
– И три года назад отыскал способ выбраться, – сказал Ивар, – через Бездонный колодец… Навел тут шороху, затем проник в населенные людьми пределы… Как там сказал тот жрец из Рассветных Лотосов? Явил себя через колодец? Победил засуху и отогнал демонов? Неудивительно, от такой образины какие угодно демоны или боги разбегутся.
– И решил отомстить, сделать небо "чистым", – Шао Ху печально покачал головой. – Ясно теперь, почему во время медитации я видел лишь воду, журчащие потоки, а прорваться через нее не мог.
– Потоки потоками, но что нам делать с этим здоровяком? – спросил Рёгнвальд.
– Как что? Найти этого гада, где бы он ни прятался, и сломать ему шею! – решительно сказал Ивар. – А для начала навести тут порядок, чтобы Верхний Куньлунь стал таким, как раньше!
Нерейд вытаращил глаза, лицо стало несчастным:
– Это как? Что, работать придется?
– Ну не пиво же пить, – буркнул Арнвид. – Если устроим все тут, родине станет легче, да и всему миру… Давай, шевелись, или задница к земле приросла? Надо сухие деревья вырубить, тогда новые потом вырастут, дерьмо убрать, лужи грязной воды засыпать, храмы восстановить…
Болтун застонал и схватился за голову.
Глава 15. Желтые источники
Пахали до самого заката, Ивар вымотался так, как никогда не уставал в бою, еле шевелил руками, с трудом переставлял гудящие ноги.
Но зато Куньлунь стал выглядеть получше, исчезли кучи помета, обломанные ветки, труп Лу-у закопали в висячих садах, неподалеку от могилы Дага, и даже навели порядок в храмах.
– Чем занимаемся? – бурчал Нерейд, ставя на место здоровенные камни. – Это работа для слуг или мастеровых, но не для воинов! Клянусь удом Фрейра, это не дело для викингов!
– Ничего, не печалься, – утешал его Нефритовая Жаба, подметавший двор святилища от мелких обломков; метлу изготовил из своего посоха, привязав к ней дюжину персиковых прутьев. – Благородные предки, чья слава трижды облетела Вселенную, не чурались брать в руки лопату… Вот смотри, божественный Юй, победитель потопа, также…
Болтун слышал, хмыкал, и продолжал ворчать.
Когда стемнело, собрались вокруг костра, разведенного рядом с Нефритовым прудом. Ивар шлепнулся наземь, настолько заморился, что не хотел есть и спать, бездумно уставился в пламя.
– Теперь здесь гораздо лучше, – сказал Арнвид, – меня больше не тошнит от мерзкого запаха, и не хочется блевать… Могуч этот Гун-гун, что сумел так запакостить священное место…
– Он пришел из тех времен, когда стихии были дики, и смешаны друг с другом, – в свете костра лицо Нефритовой Жабы выглядело очень старым, казалось, что ему много сотен лет.
– А я так и не понял, кто он такой, – буркнул Нерейд.
– Существо из бездны Гинунгагап, – объяснил эриль. – Возникшее в те времена, когда поток искр из Муспелльхейма столкнулся с туманными формами, пришедшими из Нифльхейма. Одна из них стала его сознанием, а сила текущей воды – его мощью и сутью. Возродившись к жизни, он сумел отравить влагу во всех мирах, и от этого начались неприятности.
– Да? Вот как? – по физиономии Болтуна было видно, что не все слова добрались до его рассудка, некоторые заплутали по дороге, другие повисли на ушах. – Мне еще интересно, откуда Гун-гун вылез? Куда нам предстоит отправиться, чтобы надрать ему уши и завязать узлом хвост?
Даос и хэшан переглянулись, и Шао Ху неохотно сказал:
– Бездонный колодец ведет к "желтым источникам", куда после смерти уходят земные души.
– И что там такое? – спросил Ивар.
– Тех, кто рассказал бы в подробностях, не было… – хэшан поморщился. – Там находится город, управляет которым Янь-ван, повелитель мертвых, и грешники подвергаются мучениям… большего мы не знаем.
– Спускаться туда даже в духе опасно и для священномудрого, – добавил Нефритовая Жаба, – можно остаться там навсегда, поэтому и сведений о нем меньше, чем о том же Куньлуне.
– Но мы-то туда как попадем? – требовательно поинтересовался конунг.
Даос закряхтел, бросил взгляд на Арнвида, наверняка ведь говорили на эту тему.
– Мы придумали один способ, – сказал эриль. – Но только не думаю, что он вам понравится…
– Это какой? – очень подозрительно осведомился Нерейд.
– Лишь одно существо способно проникнуть куда угодно, и на вершины Небес, и в глубины Преисподней, – нараспев произнес Нефритовая Жаба. – Нет ему преград, и ничто не остановит его, сына молнии и горы, отпрыска воды и огня… и это – благородный дракон из племени Лун.
Нерейд остался сидеть с отвисшей челюстью, Кари беспокойно заворочался, а лицо Хакона отразило детский восторг.
– Вы хотите оседлать дракона? – воскликнул он. – Вот здорово!
– Здорово, да только этот конь сам кого хочешь сожрет, и не подавится, – сказал Ивар. – Нет ли другого пути, например прямиком через колодец… Скакнуть туда, и все дела.