– Кто-то придумал новую позу? – спросил с иронией Бродяга.
– В этом случае не нужно было все привязывать к празднику. Что-то произойдет именно в последний день, но такое, чего не ожидает никто. Что-то такое, что сделает понятным, для чего ты здесь. И что-то такое, что сделает тебя полезным для заказчика. Остались пустяки – узнать, что произойдет в последний день праздника. – Бес встал со стола и прошелся по комнате. – Так что, говоришь, произойдет с богом, если его растереть в порошок? Или, скажем, разорвать его на клочки? Умрет и оживет? Интересное бессмертие получается. Очень интересное. Ты не находишь? И как тут все закручено вокруг тебя. С ума можно сойти!
Глава 7
– Ты бы спрятался куда-нибудь, – сказал Бес Бродяге.
– Это еще зачем? – спросил Бродяга.
Они стояли на плоской крыше заведения Злодея и смотрели на Вечный город.
Стояли молча и долго. Бродяга снова попал под очарование самого красивого города из построенных смертными. Самку можно было обвинять в глупости или пошлости, но свою основную резиденцию она смогла наполнить неким своеобразным приторным уютом. Город был похож ва развратницу, бесстыдно демонстрирующую свои прелести. Все, до мельчайшей складочки. И тем не менее развратница была так прекрасна, что ей можно было простить все.
И даже нынешнее фальшиво поблескивающее солнце не могло испортить общего впечатления. Даже наоборот: и неестественная голубизна небосвода, и бронзовый оттенок солнца – все это придавало Вечному городу вид игрушки, необычайно тонкой поделки, вышедшей из рук гениального ювелира.
Бродяга стоял неподвижно, а Бес время от времени переминался с ноги на ногу. И когда нижний край солнца лег на вытянутую вверх руку статуи Самки, расположенной на Священном острове, Бес почесал щеку и сказал:
– Ты бы спрятался куда-нибудь…
Заявление это настолько не гармонировало с обстановкой, что Бродяга вздрогнул, как от фальшивого звука в священном гимне, и оглянулся:
– Это еще зачем?
– А за мной скоро придут, – сказал Бес. – Полагаю, что солнце еще не успеет сесть, как в дверь притончика начнет ломиться храмовая стража. А нам еще нужно будет договориться о планах на эту ночь, если все сложится нормально, и на следующие дни, если все пойдет не так, как хотелось.
Бродяга еще раз оглянулся на Вечный город. Оглянулся с сожалением. Вздохнул и стал спускаться во двор по лестнице вслед за Бесом. Здесь, в городской суете, Бес ориентировался куда лучше Бродяги, и тот разрешал Бесу лидировать. Оставляя за собой при этом право последнего слова.
– Подробнее можно? – спросил Бродяга, когда они спустились в сад во внутреннем дворе заведения Злодея. – Кто за тобой придет? И как они тебя найдут? Ты что, кого-то уже предупредил?
– Никогда! – помотал головой Бес. – Но не следует упускать из виду, что Самка – богиня жадная. И что начальник храмовой стражи хоть и человек, но нюх имеет совершенно нечеловеческий.
– Нюх на что?
– На чужую божественную деятельность. – Бес сорвал с дерева инжир и с видимым удовольствием съел. – Самка обещала ему вечную молодость, если он будет отслеживать появление в Вечном городе чужих аватар, ипостасей и даже просто предметов, наделенных Силой.
– Понятно, – сказал Бродяга. – Понятно, зачем это Самке. Но как они найдут тебя? Ты же не светишься Силой.
– Не свечусь. Но у покойного лекаря был переносной алтарь, да? – Бес подпрыгнул, чтобы сорвать инжир покрупнее. – И этот алтарь я оставил на месте нашей с ним потасовки, в "Радости Змея". Не с собой же его тащить, чтобы засветить наш притон?
– Но… – начал Бродяга.
– Какие вы все… – осуждающе покачал головой Бес, сунув инжирину в рот целиком. – Вшо вам Шила да Шила…
– Вынь фрукт изо рта, – посоветовал Бродяга. Бес прожевал и проглотил.
– Все вам Сила да Сила, – повторил Бес. – Прикинь, вот если бы такое дерево было – съел фигу и все знаешь, все понимаешь, все постиг… И никакого бессмертия не нужно. И люди, между прочим, прекрасно обходятся мозгами. А у начальника храмовой стражи этих мозгов хватит на, извини, десяток богов. И если ему сообщат, что…
Старший патруля, подобрав странный теплый камешек на месте потасовки, отправился в храм. Таскаться по жаре туда-сюда старшему патруля очень не хотелось, но драка произошла возле самого Нижнего храма и сопровождалась странными обстоятельствами. В таких случаях лучше всего доложить. Тем более что время от времени сам начальник храмовой стражи, Непоколебимый защитник Любви, увенчанный Знаком преданности и страсти самой богини, любил устраивать проверки. Подбросить артефакт. Или прислать бродячего проповедника. На памяти старшего патруля несколько стражников лишились хлебных должностей, а двоих так даже проводили на площадку для казней.
Камешек на цепочке был предъявлен дежурному жрецу храмовой стражи. Жрец поводил правой рукой над камешком, зажмурился, взял цепочку в руку и поднес ее почти к самому своему лицу.
– Пахнет, – сказал тихо жрец. Старший патруля промолчал.
– Остаточек Силы имеет место быть, – протянул жрец в лиловом балахоне и открыл глаза. – Бери сей артефакт, господин старший патруля, и бегом к Самому. И чем скорее ты у него окажешься, тем для тебя лучше.
Сам начальник храмовой стражи сидел, как обычно, в малом зале, возле бассейна. На вошедшего в помещение патрульного он не оглянулся, продолжая рассматривать рыбок. Старший патруля посмотрел на гладко выбритую голову начальника, на его неподражаемые хрящеватые уши необъятного размаха, и как мог доложил о своем деле.
Дослушав, начальник не оборачиваясь протянул через плечо руку. Посмотрел на камешек:
– Что сказал дежурный жрец?
– Остаточек… э-э… Силы… – патрульный даже зажмурился, вспоминая заковыристые слова, – бытие… имеют…
– Бытие, говоришь… – Начальник наконец обернулся, и его кошачьи глаза воззрились на собеседника.
– Место… быть…
– Понятно. Остаточек. Теперь подробно обо всем.
История, услышанная от хозяина "Радости Змея", была изложена со всеми возможными подробностями.
– …по имени Бес. – Когда старший патруля дошел до этого имени, начальник уточнил, не путает ли чего рассказчик.
Рассказчик поклялся, что нет, не путает, что так все ему и было рассказано.
– Значит, Бес…
– И какого рожна ты сообщил всем свое имя? – немного раздраженно поинтересовался Бродяга.
Он никак не мог понять, что и как происходит вокруг него самого, а тут еще намечалось вмешательство храмовой стражи. А так и до Самки все могло дойти.
– А как бы еще я заставил лекаря ко мне обратиться? – резонно возразил Бес. – Я ведь его в лицо не знал. А до Самки все действительно дойдет.
До Самки действительно дошло – и дошло быстро. Во всех смыслах. Начальник храмовой стражи зажег жертвенную ароматную палочку перед малым алтарем сразу, не теряя времени. Как только отдал приказ доставить в храм хозяина постоялого двора и собрать всех свидетелей потасовки.
Поначалу богиня выразила свое неудовольствие тем, что ее оторвали от важного дела. Со всей возможной почтительностью ей были доложены обстоятельства. Самка размышляла всего пару мгновений.
– Это кто же ко мне в город полез? – спросила богиня у начальника стражи.
Ее небольшое светящееся изображение над алтарем качнулось и налилось зеленым светом.
– Разбираемся, – сказал Непоколебимый защитник Любви.
– Когда закончите? – спросила богиня.
– До захода солнца, думаю.
– Камень – ко мне, – приказала Самка.
– Уже отправил, – чуть улыбнулся Непоколебимый. – И послал за свидетелями.
– Если эту штуковину притащил Бес… – сказала Самка…
– Не он, – уверенно ответил начальник стражи. В разговорах с богиней он предпочитал именно этот уверенный тон, который обычно нравился женщинам. Богине – тоже.
– Если это и вправду Бес, – изображение Самки снова дрогнуло, – то я хочу поболтать с ним лично.
– Она наверняка захочет со мной поболтать лично, – усмехнулся Бес. – Меня найдут, схватят и тайно отведут к ней в храм. Тайно. Так, что никто не узнает.
– И там ты ей все расскажешь. – Бродяга постучал себя по лбу пальцем. – Думать надо. Она тебя выпотрошит, вытащит из тебя все, в том числе и обо мне…
– Ты боишься, бог? – вскричал Бес, заламывая в отчаянии руки. – Как мог я испугать тебя…
– Ты слишком далеко зашел в своем пренебрежении к богам, – сказал Бродяга. – Даже самый мизерный из них…
– Из вас, – поправил Бес.
– Из нас. Самый мизерный из нас может сделать с тобой все что угодно.
В саду потемнело – солнце наконец скрылось за домами. От реки потянуло сыростью.
– Значит, так, – сказал Бес. – Знак выполненного долга я тебе отдал… В жизни бы не подумал, что буду покупать этот Знак, вместо того чтобы отработать. Теперь дальше…
Бродяга поднял голову и взглянул на звезды, которые зажглись сразу же после исчезновения солнца. Покачал головой.
– Дом они обыскивать не будут. Силы в тебе нет. Так что ты совершенно спокойно можешь помогать Злодею на кухне. – Бес довольно улыбнулся. – Ну, там, полы помыть, рыбу почистить… А я тем временем пообщаюсь с Самкой. Надеюсь, меня насиловать не будут.
– Тебя завяжут в узел и не развяжут, пока ты всего не расскажешь. И она как богиня сразу расколет тебя, если ты попытаешься ей соврать.
– Очень может быть, – сказал Бес. – Очень. Может. Быть. Только я думаю, что будет не так. Мы поговорим о нашем, о личном. Обменяемся информацией…
Бродяга нахмурился. Бес не врал. Он не смог бы обмануть Бродягу. И сейчас было совершенно отчетливо видно, что Бес говорит правду и абсолютно уверен в себе.