– Не возьму в толк, о чем вы говорите, – проворчал Вильер. – От вас не добиться ничего с того момента, как эта растрепанная девчонка вывела вас из себя своим дурацким рассказом о черном человеке, который появился из моря. Но что касается меня, то я вовсе не намерен провести всю жизнь на этом проклятом берегу. Десять моих людей погибли вместе с кораблем, но со мной еще сотня. У вас почти столько же. В вашем форте найдутся инструменты, а в лесу полно деревьев. Уж что–нибудь вроде судна мы построим, а потом отобьем какой–нибудь испанский корабль.
– Это займет не один месяц, – нерешительно ответил Генри.
– А вы можете предложить другой выход? Мы с вами здесь, и кроме нас самих, не от кого ждать спасения. Я очень надеюсь, что этот шторм разбил вдребезги и судно Гарстона! А пока мы строим корабль, мы будем искать сокровища да Верразано.
– Нам едва ли удастся построить корабль, – с сомнением отозвался Генри.
– Вы боитесь индейцев? У нас достаточно людей, чтобы драться с ними.
– Нет, я говорю не о краснокожих. Я говорю о черном человеке.
Вильер сердито взглянул на него.
– Вы перестанете говорить загадками? Кто такой этот ваш трижды проклятый черный человек?
– И в самом деле трижды проклятый, – задумчиво ответил Генри, глядя вдаль. – Я боялся его и потому бежал из Франции, надеясь, что мои следы потеряются в западном океане. Но он и здесь нашел меня, несмотря ни на что.
– Ну что ж, если он действительно здесь, он наверняка прячется в лесу, – уверенно сказал Вильер. – Мы прочешем лес и найдем его.
Генри горько рассмеялся.
– С таким же успехом можно голыми руками в сплошной темноте задушить кобру.
Вильер недоверчиво взглянул на него, явно сомневаясь в нормальности графа.
– Кто он? Объясните же наконец!
– Сам дьявол, рожденный на дьявольском берегу, на Берегу Рабов…
– Вижу парус! – раздался крик с северного мыса.
Вильер повернулся туда и в свою очередь прокричал:
– Ты знаешь, чей это парус?
– Да! – раздалось в ответ. – Это "Боевой Ястреб"!
– Гарстон! – прорычал Вильер. – Его, должно быть, сам черт охраняет! Как ему только удалось уцелеть в этом шторме? – Его голос загремел над берегом. – Немедленно в форт, собаки!
Прежде чем изрядно покореженный "Боевой Ястреб" обогнул мыс, берег опустел. Из–за крепостной стены торчали головы в шлемах и другие, повязанные цветными шарфами. Когда к берегу подошла лодка и Гарстон в одиночку направился к форту, Вильер оскалил зубы в довольной ухмылке.
– Эй, в форте! – В утренней тишине голос англичанина был слышен очень отчетливо. – Я прошу о переговорах! Когда я в последний раз поднял флаг перемирия, меня обстреляли! Я хотел бы, чтобы вы мне пообещали, что этого больше не произойдет!
– Ладно, я обещаю тебе это! – с сардонической усмешкой отозвался Вильер.
– Плевал я на твои обещания, французская собака! Мне нужно слово д'Частильона.
К графу, казалось, вернулось достоинство. С некоторой важностью в голосе он ответил:
– Добро пожаловать, но своих людей держите подальше. Мы не будем стрелять.
– Этого мне довольно. – отозвался Гарстон. – В чем бы другом ни был грешен д'Частильон, его слову можно доверять.
Он подошел к самым воротам и остановился, засмеявшись над выражением лица Вильера. Тот бросил на англичанина полный ненависти взгляд.
– Ну что, Гийом, – насмешливо сказал Гарстон, – у тебя стало кораблем меньше, с тех пор как я видел тебя в последний раз! Впрочем, вы, французы, никогда не были моряками.
– Как тебе удалось спасти корабль, бристольский подонок? – прорычал буканьер.
– В нескольких миля к северу отсюда есть бухточка, защищенная от штормов высокими горами, – ответил Гарстон. – В ней–то мы и отсиделись, правда, якоря протащили нас немного, но все же удержали.
Вильер хмуро взглянул на графа Генри, тот промолчал. Он ничего не знал об этой бухте. Он предпочитал не исследовать окрестности форта из–за страха перед индейцами.
– Я хотел бы поторговаться с вами, – просто сказал Гарстон.
– Мы с тобой уже достаточно торговались, побереги лучше свои мечи, – проворчал Вильер.
– Я так не думаю, – тонко улыбнулся Гарстон. – Ты приложил руку к убийству моего первого помощника Ричардсона и ограбил его. Вплоть до сегодняшнего утра я был уверен, что д'Частильон завладел сокровищами да Верразано. Но сейчас я понимаю, что если бы они были у кого–то из вас, тебе не понадобилось бы преследовать меня и убивать моего помощника, чтобы добыть карту.
– Карту! – воскликнул Вильер, вытягиваясь в струнку.
– Не притворяйся! – Гарстон засмеялся, но в его глазах полыхнула ярость. – Я знаю, что она у тебя. Индейцы не носят башмаков.
– Но… – нерешительно начал Генри и осекся под взглядом Вильера.
– Что ты хочешь предложить? – спросил Вильер.
– Позвольте мне войти в форт, – отозвался пират. – Мы можем поговорить там.
– Но твои люди останутся на своих местах, – предупредил его Вильер.
– Да, разумеется. Однако не думай, что вы возьмете меня в плен, – мрачно улыбнулся Гарстон. – Пусть д'Частильон даст слово, что я выйду из форта живым и невредимым ровно через час, независимо от того, договоримся мы или нет.
– Я обещаю это, – ответил граф.
– Вот и отлично. Откройте ворота.
Ворота открылись и закрылись за Гарстоном, и все трое вошли в поместье. С той и с другой стороны крепостной стены люди настороженно смотрели друг на друга. Франсуаза и Тина стояли на лестничной площадке, однако их никто не заметил. Граф Генри, Гайо, Вильер и Гарстон расселись вокруг широкого стола. Кроме них, в зале никого не было.
Гарстон осушил кубок и поставил его на стол. Доверительное выражение его лица не вязалось с колючим взглядом больших глаз. Он заговорил сразу о деле.
– Мы все хотим заполучить сокровища да Верразано, спрятанные где–то поблизости, – сказал он. – И у каждого из нас есть что–то, в чем нуждаются остальные. У д'Частильона есть люди, есть припасы и крепость, в которой мы можем укрываться от дикарей. У тебя, Вильер, моя карта. У меня корабль.
– Если у тебя все эти годы была карта, – перебил его Вильер, – почему ты не воспользовался ею раньше?
– У меня ее не было. Того несчастного старика в темноте убил Пирьо, он и завладел картой. Но у него не было ни корабля, ни команды, и прошло больше года, прежде чем он нашел их. Однако когда он отправился на поиски, на его пути встали индейцы. Люди взбунтовались и заставили его плыть обратно. Один из них выкрал карту и позже продал ее мне.
– Так вот почему Пирьо знал этот залив, – пробормотал граф.
– Эта собака привела вас сюда? Как же я раньше не догадался?! Где он?
– Его убили индейцы как раз тогда, когда он отправился на поиски сокровищ.
– Вот это здорово! – вырвалось у Гарстона. – Ну что ж, я не знаю, каким образом тебе удалось пронюхать, что карта у моего помощника, – обратился он к Вильеру. – Я доверял ему, и мои люди доверяли ему даже больше, чем мне самому, вот я и отдал ему карту. Однако этим утром он оторвался от всех и заблудился, а потом мы нашли его мертвым неподалеку от берега. Карта пропала. Сперва в убийстве обвинили меня, но рядом обнаружили следы, и остолопы увидели, что следы моих башмаков с ними не совпадают. Ни у одного человека из моей команды не оказалось башмаков, которые могли оставить такие отпечатки. Индейцы не носят башмаков. Значит, это был француз.
Теперь у вас есть карта, но вы еще не нашли сокровища. Если бы они были у вас, вы не позволили бы мне войти в форт. Вы здесь заперты. Вам не выйти на поиски сокровищ, а кроме того, у вас не осталось корабля, чтобы вывезти их отсюда.
Вот что я предлагаю, Вильер. Отдай мне карту, а граф пусть даст мне мяса и прочих припасов, а то у моей команды скоро начнется цинга после долгих скитаний. Когда я вернусь, я возьму с собой вас троих и мадемуазель Франсуазу с ее девочкой и доставлю вас в какой–нибудь порт в Атлантике, где вы сможете нанять корабль и добраться до Франции. Чтобы закрепить сделку, я обещаю поделиться сокровищами с каждым из вас.
Буканьер задумчиво подкручивал усы. Он знал, что Гарстон не из тех, кто выполняет какие–либо обещания. Соглашаться на предложение Гарстона он не собирался, но это означало войну, а Вильер не был готов к вооруженным действиям. Но завладеть "Боевым Ястребом" ему хотелось, пожалуй, не меньше, чем найти сокровища Монтесумы.
– А что мешает нам оставить тебя заложником и потребовать у твоих людей корабль в обмен на тебя? – спросил он.
Гарстон презрительно усмехнулся.
– Ты считаешь меня круглым дураком? Моим людям отдан приказ поднять якорь и отплыть при первом же намеке на какие бы то ни было угрозы, если я останусь на берегу. Кроме того, граф Генри дал слово…
– Мое слово – не пустой звук, – нахмурившись, сказал граф. – Не спешите с угрозами, Вильер.
Буканьер не ответил, он был целиком поглощен мыслью о захвате корабля Гарстона и лихорадочно соображал, как бы продолжить переговоры, не давая Гарстону понять, что карты у него нет. Он строил догадки относительно того, кто завладел этой проклятой картой.
– Позволь моим людям отплыть вместе со мной на твоем корабле, – произнес он. – Я не могу бросить на произвол судьбы моих верных…
Гарстон фыркнул.
– Ты бы уж лучше попросил мою саблю, чтобы перерезать мне глотку! Не можешь бросить на произвол судьбы – ба! Да ты продашь дьяволу душу родного брата, если только это будет пахнуть деньгами. Нет уж, твоим людям не удастся захватить мой корабль.
– Дай нам хотя бы сутки на размышление, – попытался Вильер выиграть время.