– Послушайте меня! Здесь их немного. Я видел их только что, когда смеялся над вами. Но я уверен, что сюда движется большой отряд, а этих отправили вперед, чтобы отрезать нам путь к берегу. Сейчас они все на западной стороне скалы. Я спущусь вниз по восточному склону и зайду к ним в тыл. Тем временем вы осторожно, ползком доберетесь по тропе до своих людей и укроетесь за камнями. Когда услышите мой свист, бегите к деревьям.
– А как быть с сокровищами?
– К дьяволу сокровища! Дай нам Бог унести отсюда ноги!
Его темноволосая голова исчезла. Вильер и Гарстон стали напряженно прислушиваться в надежде услышать что–нибудь, указывающее на то, что Вулми удалось подползти к почти отвесной восточной стороне скалы и начать спуск. Однако все было тихо. Из леса тоже не доносилось никаких звуков. Стрелы больше не ломались о камни, но все понимали, что за ними наблюдают хищные черные глаза. Гарстон, Вильер и боцман попытались осторожно спуститься вниз.
Не прошли они и половины спуска, как опять засвистели стрелы. Боцман вскрикнул и упал вниз, раскинув руки. Стрела попала ему прямо в сердце. Стрелы ударялись о камни совсем рядом с капитанами, но им удалось невредимыми добраться до подножия скалы и укрыться за валунами.
– Может быть, это штучки Вулми? – отдышавшись, спросил Вильер.
– Ну нет, сейчас мы вполне можем ему доверять, – возразил Гарстон. – Тут дело касается его принципов. В этот раз он поможет нам и выступит на нашей стороне, а не с индейцами, несмотря на то, что сам хотел нас угробить. Слушай!
Тишину нарушил леденящий душу свист. Он доносился с западной стороны; одновременно с ним из–за деревьев что–то вылетело и, стукнувшись о землю, покатилось к подножию скалы. Это была человеческая голова с раскрашенным по–боевому лицом, на котором застыла гримаса смерти.
– Это сигнал Вулми! – крикнул Гарстон, и в то же мгновение пираты выскочили из–за валунов, устремившись к лесу.
Из кустов беспорядочно полетели стрелы – индейцы не ожидали такого поворота событий. Трое матросов упали замертво, но остальным удалось добежать до деревьев, и закаленные в морских схватках матросы набросились на обнаженных раскрашенных дикарей.
Схватка была жестокой, но короткой. Дрались без всяких правил, как придется – матросы саблями отражали удары боевых топоров, били сапогами по обнаженным телам противника. Вскоре в траве остались лежать семеро индейцев. Из чащи еще слышался шум драки, но вот все стихло, и под деревьями показался Вулми в разорванном плаще, с обнаженной саблей в руке.
Вильер бросился к нему:
– Что дальше?
Он прекрасно понимал, что сейчас они победили только благодаря Вулми, нападения которого индейцы никак не ждали. Под его натиском дикари растерялись.
– Вперед!
Вильер, Гарстон и оставшиеся в живых матросы бросились за ним по пятам, чертыхаясь и прокладывая себе дорогу среди зарослей. Конечно, без Вулми они бы не один час блуждали в этом диком лесу и неизвестно, сумели бы вообще когда–нибудь добраться до берега. Вулми вел их так уверенно, будто не пробирался через густые заросли, а шел по ровной дороге, и вдруг все они оказались на тропе, бежавшей на запад.
– Дурень! – рявкнул Вулми на одного из пиратов, который порывался бежать по этой тропе. Он схватил матроса за плечо и подтолкнул обратно к товарищам. – Побереги дыхание, а то сердце выскочит из твоей груди через какую–нибудь тысчонку ярдов. До берега отсюда не одна миля, так что остынь. Бежать еще, может быть, и придется, но позже. А теперь пошли!
Он зашагал по тропе, и матросы последовали за ним, пытаясь приноровиться к его шагам.
На западе закатное солнце коснулось своими лучами гребней волн. Тина стояла возле того самого окна, из которого Франсуаза смотрела на шторм.
– Закат будто кровью окрашивает воду, – сказала девочка. – Парус как белое пятно на малиновой воде, а в лесу уже совсем темно.
– Что там делается на берегу? – сонно спросила Франсуаза. Она полулежала на кушетке с закрытыми глазами, закинув руки за голову.
– И те, и другие заняты ужином, – ответила Тина. – Они собирают деревянные обломки и разводят костры. Мне слышно, как они что–то кричат… Что это?
Волнение, прозвучавшее в голосе девочки, заставило Франсуазу сесть на кушетке. Тина вцепилась в оконную раму и побледнела.
– Послушайте! Там, далеко, будто стая волков воет!
– Волки? – Франсуаза вскочила. – Волки не охотятся стаями в это время года!
– Смотрите! – воскликнула девочка. – Из леса бегут люди!
В следующее мгновение Франсуаза была уже рядом с ней, широко раскрытыми глазами всматриваясь вдаль. Она увидела маленькие фигурки бегущих людей.
– Матросы! – потрясение прошептала она. – Они с пустыми руками! Я вижу Вильера… Гарстона…
– Где Вулми? – спросила Тина. Франсуаза покачала головой.
– Послушайте! Слышите? – прошептала девочка, приникнув к ней.
Теперь уже все в форте слышали душераздирающий вой, поднимавшийся над окраиной леса. Этот вой будто пришпорил людей, изо всех сил бежавших к форту.
– Они нас догоняют! – прохрипел Гарстон. – Мой корабль…
– Твой корабль далеко, нам до него не добраться! – на бегу, задыхаясь, ответил Вильер. – Беги в форт! Гляди, наши люди на берегу заметили нас!
Он замахал руками, приветствуя матросов. Но никто ему не ответил: люди в обоих лагерях уже поняли, какая страшная опасность движется из леса, и, побросав все, чем были заняты, устремились к воротам форта. Гарстон, Вильер и бежавшие с ними матросы обогнули южный угол стены и вбежали в ворота, едва живые от перенесенного напряжения. Ворота со скрежетом закрылись.
Франсуаза разыскала Вильера.
– Где Черный Вулми? – спросила она.
Буканьер кивнул в сторону темневшего леса. Его лицо заливал пот, грудь тяжело поднималась и опускалась.
– Они наступали нам на пятки. Вулми задержал их, чтобы мы успели спастись.
Он отошел от девушки и занял свое место на стене. Гарстон уже был там, как и закутанный до бровей в темный плащ граф Генри.
– Глядите! – воскликнул пират, указывая куда–то в темноту.
От кромки леса к форту бежал человек.
– Вулми!
Вильер хищно оскалился:
– Мы здесь в безопасности. Мы знаем, где находятся сокровища. Почему бы нам теперь не пристрелить его?
– Погоди! – Гарстон схватил его за руку. – Нам пригодится его меч. Ты только взгляни туда!
За бегущим ирландцем из леса выкатилась лавина обнаженных жутко завывающих дикарей – не одна сотня. Вслед беглецу летели их стрелы. В несколько мгновений Вулми добежал до восточной части стены, высоко подпрыгнув, ухватился за верхние бревна и перемахнул через изгородь, зажав в зубах саблю. В стену вонзшшсь несколько десятков стрел. На Вулми не было его великолепного плаща, на разорванной белой шелковой рубашке запеклась кровь.
– Их нужно остановить! – закричал он, оказавшись на территории форта. – Если только им удастся взобраться на стену, мы пропали!
Матросы, солдаты и пираты дружно открыли огонь по дикарям.
Вулми заметил Франсуазу, к которой испуганно прижималась Тина, и обратился к ней более спокойно.
– Укройтесь в поместье, – повелительно произнес он. – Не хватало еще, чтобы вас задела шальная стрела! – Тут же, словно в подтверждение его слов, стрела упала прямо возле ног Франсуазы. Вулми выхватил мушкет и скомандовал: – Кто–то должен зажечь факелы! В темноте мы не сможем драться!
На корабле тем временем быстро подняли якорь, и вскоре "Боевой Ястреб" исчез за малиновым горизонтом.
7
На берег опустилась ночь, лишь зловещий свет факелов заливал безумное побоище. Берег заполнили обнаженные раскрашенные дикари, они откатывались от стены форта и снова шли на приступ; казалось, им нет числа. В темноте блестели их оскаленные зубы и горящие ненавистью глаза.
Здесь собралось множество индейских племен, твердо решивших освободить свои земли от белых пришельцев. Снова и снова индейцы лавиной наступали на стену форта, рассыпая впереди себя тучи стрел, погибая под пулями и тяжелыми пушечными ядрами.
Время от времени им удавалось подойти к самым воротам, и тогда слышались удары их боевых топоров по бревенчатой стене, а сквозь бойницы дикари просовывали копья. Но всякий раз атаку удавалось отбить, и индейцы отступали из–под стены, оставляя на земле убитых и умирающих. Защитники форта – пираты, матросы и люди графа Генри – сопротивлялись с бешеным упорством и со всей отвагой, на какую только были способны. Ядра наносили серьезный урон индейцам, со стены дикарей отгоняли смертоносные удары сабель и мечей. Но индейцы вот уже в который раз шли на приступ с яростными боевыми криками и не собирались отступать.
– Это же стая бешеных собак! – прокричал Вильер, чья сабля мелькала над стеной, перерубая руки дикарей, вцеплявшиеся в ее край.
– Если только мы сможем продержаться до рассвета, они уйдут, – ответил Вулми, раскроив череп дикаря, которому удалось подняться на стену. – Не в их привычках долго держать осаду. Погляди, они опять отступают!
Волна нападавших снова схлынула, и осажденные смогли стереть пот с усталых лиц и пересчитать потери. Индейцы отступили, как стая голодных волков, которых отогнали от добычи. В свете факелов под стеной остались только тела убитых.
– Они что, ушли? – Гарстон откинул со лба мешавшую ему прядь волос. Сабля, которую он сжимал в руке, была вся в зазубринах, по руке текла кровь.
– Да нет, они еще здесь, – кивнул Вулми в темноту, где угадывалось какое–то движение. – Они решили устроить небольшую передышку. Что ж, и нам надо этим воспользоваться. Оставьте на стене часовых и дайте людям выпить и перекусить. Уже далеко за полночь, мы дрались несколько часов кряду.