- Расскажу вам о парне, который попал сюда лет пять назад. Производственная травма вроде вашей. Он потерял обе ноги. Правую - до основания. До этого катался на водных лыжах. Профессионально. Но в день, когда он покинул операционную, этот парень сказал себе: "Моя старая жизнь позади. Сейчас начинается новая". Я предложил ему написать новую главу, и он написал. Знаете, чем он сейчас занимается?
Я спихнул руку Дейва с колеса, схватился за ободы и устремился прочь. Люди сторонились, освобождая мне путь, - неистовый революционный порыв.
- Он завоевывает медали! - кричал Дейв. - На Параолимпийских играх!
Проснувшись от послеобеденного сна, я обнаружил женщину, сидевшую на стуле возле кровати. Стула тут раньше не было. Она принесла его с собой. У нее был большой черный кейс вроде портфеля. Она была изящна, корпоративной наружности. Симметричные скулы выдавались вперед. Блондинка.
- Привет. - Ее губы сочувственно дрогнули. - Как ваши дела?
- Не понял.
- Меня зовут Кассандра Котри. Я из компании. - Она чуть наклонила голову. - Нам не хватает вас, Чарли. Надеюсь, за вами хорошо ухаживают. Да? Для меня ваше удобство превыше всего.
- Гм, - откликнулся я.
- Отлично. - Она улыбнулась.
Слишком симпатичная, чтобы так долго смотреть мне в глаза. Мне было неловко, словно меня приняли за другого. Она вручила мне визитку. Там было написано: "КАССАНДРА КОТРИ. Кризис-менеджер".
- Я сам виноват, - сказал я. - В несчастном случае.
- Не могли бы вы подписать соответствующий документ? - Она расстегнула портфель и протянула мне бумагу, оказавшуюся заявлением от моего имени. - Извините. Это прозвучит грубо. Но дело в том, что… да, вы сами сказали, это ваша вина. - Она сняла колпачок с ручки и протянула ее мне.
Я задумался: не нанять ли адвоката? Ситуация казалась подходящей. Но в заявлении все было правдой. Подтянув оставшееся колено, я положил на него бумагу и подписал.
- Спасибо. - (Лист исчез в портфеле.) - Ценю вашу порядочность. Давайте теперь о вас. О том, что вам нужно, чтобы снова встать на ноги. - Улыбка поблекла. - Извините.
- Ничего страшного.
- Просто вырвалось.
- Нужно… - Я пожал плечами.
- Пандус. Отпуск. Это можно устроить. Такая у нас компания.
- Хорошо.
- Вас точно все устраивает? Никаких пожеланий?
- Нет, - промямлил я. - Впрочем, мне не нравится мой врач-физкультурник.
Больше я Дейва не видел. В тот день пришла сестра Вероника, она стала возиться с цветами у моей кровати:
- Не желаете ли… Чем бы вы хотели сегодня заняться, Чарли?
- Остаться здесь.
- В постели?
- Да.
- Ладно, - согласилась она.
Я не вставал два дня. Не считая поездок в туалет. Ради них приходилось покинуть ложе: перевалить себя в кресло-каталку, проехаться по кафелю и взобраться на унитаз. В другое время не оставалось ничего, кроме как изучать культю. Чулок сняли, трубки тоже. Я больше не промокал. Остались только розовая кожа и черные швы. Я не любил ходить в туалет, потому что культя мне не нравилась.
Зато в постели все было отлично. У меня был телефон. У меня был вай-фай. Я залогинился в рабочий аккаунт и писал заметки. Я скачивал фильмы. Я пристрастился к играм. Нельзя сказать, что я был счастлив. То и дело я тянулся почесать правую ногу и вспоминал, что ее больше нет. Или слишком легко переворачивался. Но я понимал, что это еще не конец всему.
Вернулась Анжелика Остин. Прошла неделя. Я лежал с закрытыми глазами, пока она осматривала зону бедствия.
- Прекрасно. - Она запахнула простыню. - О лучшем я и мечтать не могла.
Я промолчал. Я не хотел обидеть Анжелику Остин. Но мне было трудно поверить, что этим уместно гордиться. Возможно, я был несправедлив: она работала с живой тканью, тогда как я - с искусственными металлами. Но я бы расстроился, если бы произвел что-то настолько же безобразное.
- Ампутированную конечность чувствуете?
- Как это?
- У многих пациентов бывают фантомные ощущения.
- Ах вот что, - ответил я. - Нет.
Я слышал о фантомных болях, но не ожидал таких слов от врача. Мне казалось, что это явление сродни призракам и ауре.
- Их незачем стесняться.
- Ничего подобного не было.
Доктор Анжелика внимательно изучала меня.
- Я чувствую, что там что-то есть. Оно чешется.
- Болит?
- Да. Болит. - Я ждал, что доктор Анжелика возьмется за планшет, чтобы назначить обезболивающее. Она этого не сделала. - Сильно болит.
- Это потому, что вы ею не двигаете. Я слышала, что вы отказались от лечебной физкультуры.
- Да.
- Она необходима для выздоровления. Почему вы отказались?
- Мне не нравился Дейв.
- Он вам не нравиться приходил. Вы просто должны были его слушаться.
Доктор Анжелика нахмурилась. В ушах у нее были блестящие серьги. Немного экстравагантно для женщины, в иных отношениях строгой. В операционной их приходится снимать. Нельзя, чтобы мелкие бриллианты упали, скажем, в грудную полость. Мешают работать - получалось, что доктор Анжелика больше заботилась о собственной внешности, чем о деле. Наверное, я снова несправедлив. Может быть, у нее сегодня не было операций.
- Пора вам пообщаться с протезистом.
- Протезистом?
На секунду мне почудилось, что она помянула проститутку.
- Да, прекрасная женщина.
Доктор Анжелика смотрела на меня так, словно я должен был радоваться тому, что ко мне вообще пожалует протезист. Мне показалось, она думает, что я и вовсе не заслуживал ее трудов.
- Не нужен мне протезист. - Я уже прикинул, что это будет: очередной урок физкультуры. Мучения на деревянных брусьях, попытки сдружить части тела. - Мне хватит стула. На работе я целый день сижу. И дома сижу. Я не занимаюсь спортом.
- А машину вы водите? Ступеньки в вашем доме есть? На эскалатор заходите? Сколько раз в день встаете на ноги?
Я молчал.
- От вас еще будет толк, - чеканила доктор Анжелика. - Вы целы. У вас небольшой дефект, и вы с ним справитесь.
Ребенком я часто болел. Думаю, в этом нет ничего удивительного. Я был из тех, кто все лето проводит дома, прячась за шторами от гомона уличной детворы. Инфекционный мононуклеоз. Дальше - легочное осложнение. Вернувшись в школу, я вручил учителю справку, дозволявшую мне посещать библиотеку взамен физкультуры. Он требовал документ всякий раз, хотя там было написано: "в течение года". Он ждал, когда я созрею для физкультуры и забуду про справку. Этого не произошло. В библиотеке я читал о паровозах, ДНК и строительстве дамбы Гувера. По дороге домой я наблюдал, как опускается шлагбаум на железнодорожном переезде. Я знал, что происходит это потому, что колеса приближающегося поезда изменяют индуктивность путей ниже заданного уровня.
В итоге я подавал мяч, как четырехлетка, а ловить и вовсе не умел. При беге я взмахивал руками и ногами, как будто тонул. Если меня заставляли играть в бейсбол, я лупил по мячу в надежде, но без веры в успех и не удивлялся. Для футболистов я был пустым местом, они проводили мяч сквозь меня.
С возрастом дела начали меняться. Нет, я не стал лучше. Мне было просто наплевать. К выпускному большинство ребят, которые здорово бегали, прыгали и метали мячи, словно снаряды, отсеялись. Быть умным стало круто. Девчонки с учебниками под мышкой пока еще не просили меня помочь с уроками, но все к этому шло. Вероятность такого события повышалась. Я поступил в МТИ, на факультете механики спорт никого не интересовал. Курс по теории волн посещала девушка по имени Дженни, так вот она, пока я читал доклад по гидродинамике, кивала и улыбалась. Целую неделю я гадал, как бы пригласить ее на свидание. А потом, зайдя в аудиторию, увидел, как она совсем иным взглядом взирала на молодца, который футболил пакет, и понял, что ничего не изменилось.
Протезистка вошла, подобно индийской богине, с кучей искусственных ног под мышками. Она свалила их мне на постель и вожделенно вытаращилась на меня сквозь очки. Ее каштановые мягкие волосы были безжалостно стянуты в хвостик. Блузка была белоснежная и пышная.
- Привет! Мне сказали, у вас трансфеморальная. - Прежде чем я ответил, она подняла простыню. - Ого! Не обманули. Культя чистая. - Она закатала простыню мне до пояса и уперлась локтями в постель, чтобы рассмотреть вблизи. - Механическая травма?
- Тиски.
- Что ж, вы сорвали джекпот. Поздравляю.
Я уставился на нее. Она не первая сочла мою ампутацию идеальной. Но была первой, кому я поверил.
- Если подумываете махнуть и вторую, советую тот же метод. Я серьезно.
- В смысле?
- Шучу. - Она присела, но руку оставила близ культи. - Вы Чарли, да? Скажу вам откровенно, Чарли. Мне нравятся трансфеморалы. Я повидала много транстибиалов, но - не в обиду им будет сказано - с ними как ботинки подбирать. Ни тени искусства. А это… - она похлопала меня по культе; я взвился, - чистый лист. Есть из чего выбирать. Хотите взглянуть на ноги? - Она отвернулась и принялась рыться в конечностях. Непослушная прядь выбилась на лицо, и она заткнула ее за ухо, словно хотела проучить. - Итак, посмотрим, что у нас есть.