Младший брат хотел кому–нибудь рассказать - но кому? Он своим друзьям начал рассказывать, но те только посмеялись. От кого–то даже до директора школы дошло. Хоть и каникулы, а директор позвонил, выговорил и заставил сходить к психологу в поликлинике, чтобы больше не выдумывал. Хорошо еще, телефон взял сам младший брат. А если бы старший брат узнал?
В игре, когда он от компа отрывается, уже все убитые русские - либо как дядька их, либо как отец. И все заколоты штыком…
Отцу бы рассказать, но тот еще месяц на сборах будет, а по сотовому… во Владик–то, на роуминге? Часа два объяснять? Да отец его прямо по телефону съест за такой счет.
Дядьке? Пришел он к дядьке - но там открывает его жена, и говорит, что дядьки уж с утра нет. Натянул свою самую старую форму и сказался, что пошел племянников наведать. А сам, свинья старая, выходит, с друзьями заквасил. Ну а если он в запой уйдет, то может и неделю не объявляться…
Брат совсем убитый возвращается домой - и о, чудо! Старший брат - чистенький, расчесанный, благоухает шампунем. И одежду выстирал, и в комнате прибрался, и даже пол помыл. Чудеса в решете! Только вот на паркете в прихожей, в одном месте возле двери… Сверху чисто, но в щели между старыми паркетинами… Будто что–то черное попало.
Тут в дверь звонок. Отец со сборов явился. Заходит, прямо в полевой форме…
Лис замолчал.
- И что? - поторопил Пацак.
Лис молчал.
- Эй, Лис! Уснул?
Но Лис упрямо молчал.
- Ну что дальше–то было?!
Лис устало вздохнул в темноте.
- А никто не знает, что дальше было. Соседи слышали, как кричали там по–дикому. А когда в квартиру сунулись - везде кровища. Два трупа и один безумный. Отец весь истыкан штыком, прямо рубленая котлета, а у старшего брата горло перерезано. Рядом штык–нож валяется, отточенный как хирургический скальпель. А младший брат над отцом сидит, и все руки у него в крови. Он потом рассказывал, что старший брат сначала на отца набросился, а потом себе горло перерезал. Да только ему, конечно, никто не поверил. Потому что он еще много чего рассказывал. И про то, что его брат будто бы и дядьку тоже убил, а еще в какую–то странную игру играл, - но на компе никакой игры не нашли, конечно. Там вообще ничего не нашли. Оба винта отформатированы начисто. А дядька, наверно, просто где–то за городом загулял да и сдох под забором…
***
- Бывают B–moves, а бывают D–tales, - заметил Туз. - Чтобы сын военного набросился на человека в нашей форме? Да еще - на своих родных?.. Что у него при этом должно твориться в голове? Как ты себе это представляешь? Нереально.
- Нереально? - в голосе Лиса прорезалась обида. - А ты думаешь, ты все о себе знаешь? Контролируешь все, что происходит в твоей голове? А в снах как? Когда ты во сне видишь кого–то, и вдруг тебе говорят что–то совершенно неожиданное? И настолько умное и по делу, что ты даже после того, как проснулся, еще долго размышляешь об этом? Кто это все выдумывает? Кто этот чертовски хитрый сукин сын, который режиссирует твои сны и сочиняет диалоги?
- Подсознание… - пробормотал Туз.
- Но это же не чужой дядя со стороны! Это ведь тоже из твоей головы берется! Это тоже ты! Только не осознаешь этого. Потому что даже в своей голове ты не везде хозяин. Так, живешь в уголке первого этажа. А есть еще чуланы, чердаки и подвалы, и оттуда иногда тоже доносятся разные звуки… Ты - только один из процессов, выполняемых твоим мозгом. А таких процессов в твоей башке - десятки и сотни, может быть… И таскменеджера, чтобы контролировать все эти процессы, у тебя нет… Пока во сне лоб в лоб не столкнешься, можешь вообще не подозревать, что это существует…
Туз раздраженно фыркнул:
- Даже если это теоретически и можно использовать, в играх–то это откуда возьмется?
- Да проще некуда, - сказал Лис. - Подваливают два человека в черном к тому, кто в игродельческой конторе отвечает за сведение графики и звука на последних стадиях, и делают предложение, от которого невозможно отказаться: ты нам весь матерьяльчик принеси, а мы тебе его утречком вернем. Никто и не заметит, что что–то изменилось. Даже размер файлов не изменится. А Дядя Сэм будет доволен, и у тебя проблем не будет.
- Запугать сотни игроделов? И чтобы не было никаких слухов об этом? Чтобы никто ничего не сболтнул ни разу, даже в баре по пьяни или личному психоаналитику? Да нереально!
- Зачем кого–то пугать? - мрачно сказал Лис. - Все куда проще. Сам подумай: если кто–то научился зомбировать других через игры, то что можно сделать с живым человеком при общении в реале?.. Тут уж растроение личности организовать не проблема! А нужно–то - всего маленький пробел в памяти…
***
- КАКОГО ХРЕНА!
Крик ударил по ушам, едва включился свет.
- Что случилось?
- КТО… - у Пацака перехватило горло, он судорожно хватал ртом воздух. - КТО БЫЛ ЗДЕСЬ НОЧЬЮ?!!
- Да что…
- КТО ЗАХОДИЛ В НАШУ КАЮТУ?!!
- Не ори… - процедил Лис, садясь на кровати. - Кто к нам мог заходить, если я клал ложку на ручку? Она бы загремела, если бы кто–то попытался… Вон! Лежит, как лежала. Никто к нам не мог зайти. Успокойся.
- Заходил! - Пацак даже не оглянулся на Лиса. По–прежнему стоял, худой и трясущийся, стиснув в руках простыню, и дико пялился на дверь.
- Да с чего ты взял–то? Пацак! - Лис пощелкал пальцами. - Паца–ак!
Но тут и Туз озабоченно пробормотал:
- Заходил… Смотри, - он указал на дверь.
Не на ручку с ложкой поверх, а выше, где на двери висел календарь под стеклом.
Здесь везде что–то висит. В столовой - с десяток забавных плакатов. И просто надписи, и с рисунками. В нашем коридоре в стенах даже есть специальные ниши, вроде окон в никуда, там висят доски под плакаты, но еще пустые, - кажется, будто черные зеркала. А на дверях во все каюты, с внутренней стороны, месячные календари под стеклом. Чуть разные, но все из одной серии. Числа на фоне бледных узоров. Что–то вроде фрактальной графики.
- Теперь другой… - глухо пробормотал Туз.
- К–кто ег–го пом–ме–менял? - проблеял Пацак. - Кто здесь ночью…
- Тихо! - шикнул Лис.
На цыпочках скользнул к двери, снял ложку и выглянул в коридор.
Где–то за поворотом оживленно говорили, но тут же затихло. И вдруг снова, гораздо ближе: кто–то что–то спросил, другой голос ответил. Стихло. Быстрые шаги, как–то странно звучащие. Из–за поворота появился Артур - босиком, в одних трусах.
- Игорян и Стас не у вас?
Лис смерил его хмурым взглядом. Не стал интересоваться, с какой стати их Игоряну и Стасу быть у нас. Только спросил:
- Когда? Вечером? Пошли к психологу, и?..
- Не накаркай, придурок! Ничего с ними не случилось! Все вместе спать ложились!
- А куда же делись?
- Н–не знаю… Проснулись - их нету… И одежды их нету… - он махнул на Лиса рукой и бросился дальше по коридору.
Лис послушал, как Артур справлялся у соседей. Затем закрыл дверь и оглядел нас.
- Легли спать все вместе… - повторил Туз.
Лис посмотрел на ложку в своей руке, потом на календарик.
- Кажется, - сказал Батый, - узор чуть сдвинут, и масштаб стал больше?
Туз с Пацаком, забыв про одежду, уже деловито обстукивали стены.
- Лис, а в остальных каютах? - спросил я.
Лис кивнул и шмыгнул в коридор.
- Ну где, где же они могли пройти–то, если не в дверь… - бормотал Туз. Закончив со стенами, он изучал трещинки на потолке.
Пацак уже стучал во второй комнате.
- А никого и не было, - вдруг сказал Батый.
- Ну да, как же… Оно само поменялось…
- Почему бы и нет? - мягко заметил Батый.
Он все стоял перед плакатом, внимательно разглядывая его. Сощурился, почти уткнулся носом в стекло.
- Я не знаю, как правильно это назвать, но это не бумага. И не монитор. Зерно очень–очень мелкое, как на мониторе. Но не монитор. Не светится. Просто отражает свет…
В самом деле. Если стекло прижать, и подергать из стороны в сторону - есть люфт - то с одной стороны можно сделать щель в пару миллиметров. А в щели - шлейф угадывается, еще проводки…
- Электронная бумага!
- Вделанная в дверь? И запрограммированная на переключение картинки? - Туз помотал головой, отказываясь верить: - Но зачем?!
А Лис все не возвращался. Я выглянул в коридор. Там назревала буча.
В самом длинном пролете коридора сгрудились почти все наши:
- Нет, Дисней ведь без одежды пропал…
- Ничего не значит! Может быть, его тоже никто не принуждал, он сам ушел?
- В эти коридоры?! Сам?! По доброй воле?!
- Ну эти–то точно сами! Ведь оделись же, и тихонько! И ушли незаметно! Явно заранее сговорились!
- Нет! Не сами! - перекрыл всех Бюрг. Крупный и объемный, как пивной чан. И голос такой же внушительный, будто по цистерне лупят ломом: - Мне Игорян еще позавчера говорил, только я сначала решил, что он дурака валяет, как обычно…
К нему сдвинулись еще плотнее:
- Что говорил?
- Да не тяни, Бюрг!
- Не что, а кто, - с расстановкой сказал Бюрг. - Кто–то был в нашем коридоре. В военной форме, но не наш Перик. А может быть, и вообще… Игорян сказал, он был странный. Желтый и узкоглазый, но не китаеза, а вроде нашего Батыя. И тоже крупный. А двигается - совершенно бесшумно. Игорян его совершенно не слышал. Просто почувствовал что–то, обернулся - и чуть концы не отдал. Этот узкоглазый у него прямо за спиной стоял. И в руке что–то…
- Палм? Как у Перископа…