- А у тебя? - вернул я, наклоняясь вперёд. Виграф выразительно махнул рукой, подразумевая полный обитателей замок. - Нет, кто-то постоянный. За кого ты держался бы.
- Я много за кого держусь, - он пожал плечами. - И вряд ли смогу сказать, потому ли это, что мне все одинаково безразличны, или потому, что одинаково важны.
- Понятно.
- В любом случае, - добавил Виграф, - я вполне доволен тем, что имею. Вряд ли в нынешней ситуации можно позволить себе другой образ жизни.
- А если поменять ситуацию? - закинул удочку я.
- Это сложный вопрос.
Ему удалось почти полностью скопировать мою собственную интонацию - а в том, что это было осознанно, я не сомневался. Разве что блеск в глазах он дополнил от себя.
Теперь пришлось задуматься: удовольствие от игры крылось в разнообразии, но, несмотря на ослабление контроля сознания, на ум приходило всё меньше неиспользованных групп и исполнителей.
Какая-то песня просилась на язык, но никак не получалось вспомнить начало. Я в замешательстве постучал пальцем по столешнице. С другой стороны стола раздался ответный стук в полфазы: ритм ускорился ровно в два раза.
- Я угадаю эту песню с пяти нот, - весело усмехнулся Виграф в ответ на мой удивлённый взгляд. Подмигнул.
- Это вряд ли, тут нет никаких зацепок.
Слова, наконец-то, всплыли в памяти, и я, прервавшись, запел:
Наши мысли разорвались пополам на "да" и "нет",
Наша правда бьёт по нервам громом будущих побед,
Ритм для тысячи сердец,
Тех, что ждут сейчас и здесь,
Один на всех!
Тёмному безумью ярким светом по глазам,
В помощь снам и новолунью, кто-то против, кто-то за.
Чёрным перьям - белый снег,
Пьяной крови - русла рек,
Одни на всех!
- Пожалуй, - признал Виграф. Сделал глоток, поставил бокал на стол. - Но вообще ты не прав, многие песни опознаются по одному лишь ритму. Иногда и по несколько сразу.
- Никогда не экспериментировал, - я пожал плечами.
- Да ладно тебе.
Феодал внимательно уставился на меня, пальцем отстукивая по три удара на одну паузу.
- Квин, - улыбнулся я. - Но это исключение, её знают все.
Стук стал размереннее разнообразнее. Сначала было непонятно, но, вслушавшись в мысли, я опознал:
- Ария, "Потерянный рай".
- Вот видишь, - Виграф взмахнул рукой.
- Ну-ка, давай я тебя погоняю, - алкоголь внутри звал на приключения.
- А давай, - легко согласился феодал, откинулся обратно на спинку дивана.
Я начал выводить двумя пальцами средней сложности ритм, в котором серия мерных ударов чередовалась с серией быстрых. Феодал полежал, вслушиваясь, потом подключился и стал отбивать ритм ногой:
- Эбни парк, "Рождённый не в то время".
- Не угадал, - хихикнул я, - Медведев, "Алёха Боханский".
Виграф пожал плечами, не прекращая постукивать:
- Не помню её. Может, это тот самый случай, когда на один ритм приходится несколько песен. По которым, к слову, можно многое узнать о человеке.
- Так уж многое?
- Смотря кто будет смотреть, - Виграф подмигнул.
- Ну, тебе-то и музыка не обязательна.
- Скажем так, я могу работать без музыки, - феодал легко подскочил с дивана и стал мерить зал шагами, всё ещё отстукивая ритм и даже не сбиваясь с него, хотя в дело пошли и мыски и каблуки. - Но это - одна из лучших форм самовыражения. Запрашиваю музыкальную паузу.
- Посреди музыкальной игры? - я засмеялся. Атмосфера, как мне и обещали, снова разрядилась.
- Считай это моим вкладом в ассоциации.
По щелчку пальцев ожили колонки, спрятанные где-то в стенах. Вступила гитара, ритм подхватил барабан, а сам Виграф, освободив ноги, сконцентрировался на вокале и движениях руками:
Где бы ни был, я везде чужой,
Что мне Вашингтон, что мне Токио.
Злые взгляды мне не изменить,
Их улыбкою не победить.Но я стою и я силён,
Я не в том времени был рождён.
Пусть в спину мне плюёт народ,
Я знаю цель - и иду вперёд.
Я рождён не в то время
И живу здесь, не в то время.
Я рождён не в то время
И живу здесь, не в то время.
После первого куплета вступила труба, добавившая композиции определённую торжественность. Я мог поставить всё имеющееся на то, что слышал очередной гимн.
Слыша многогласый ноющий вой,
Я не трачу свои силы на него.
То, что вижу вокруг, раздражает меня,
Ведь не должен мир выглядеть вот так!Здесь нету места для таких, как я,
Но, черт возьми, я не предам себя.
Зло извратило этот мир, и в нём
Не нужна мораль, все идут на дно.
* * *
Когда Виграф проводил меня до комнаты, оказалось, что луну в её окне сменил занимающийся рассвет. Рухнув в кровать, я раскинул руки и вдохнул полной грудью, ощущая, что если и не счастлив, то довольно близок к этому. Все проблемы находились по-прежнему рядом, но отступили на несколько шагов, скрываясь из поля зрения, и это дало возможность расслабиться и ощутить дыхание жизни. Или наоборот, расслабление отвело проблемы на задний план…
Одна из самых интересных мыслей, успевших посетить меня перед сном, касалась Альмы. Согласно тому мировосприятию, которое я имел в данный момент, единственная проблема заключалась в незнании, как с ней обращаться. Ни мысли о Кейре, ни представления о недопустимости беспорядочных связей не вызывали такого дискомфорта, как чувство неподготовленности и бессилия.
"Да она сама может всему научить, - подумалось вдруг, - опыта хватит".
"Я князь, - пришёл ещё более неожиданный ответ, - всемогущий Правитель, меняющий мир по своему желанию. Я не могу так облажаться перед обычной девочкой!"
"А что, кроме других Мечтателей в партнёры больше никто не подходит? Да они таких, как ты, видели в разы больше, чем Альма".
"Не важно. Я не могу. Не могу".
* * *
День потратили на неспешное разгребание дел: работу с отчётами, переформирование подразделений, выживших в мясорубке под Юстицией, корректирование планов на следующий этап боевых действий. До него была минимум пара недель - какой дурак пойдёт в наступление без потенциала, на одних производственных мощностях и естественном человеческом ресурсе? Подкидывать солдат туда, где стороны сцепились намертво и никак не могут разойтись, это одно. Но в данном случае единственное серьёзное противостояние велось под Юстицией, а значит, можно было не беспокоиться. Первые сутки потенциал держится на нуле, потом потихоньку восстанавливается, в объёме, необходимом для создания до ста тысяч единиц пушечного мяса, а хороших бойцов и того меньше. Раскидаешь их по линии фронта, компенсируя пассивные потери - от артиллерии, диверсий и прочего, - и толку в итоге?
Но неспешность не означала спокойствия. Команда провалилась, и все это ощущали очень явно. Ресд специально постарался разделить инферналов так, чтобы они не имели возможности встретиться до самого вечера, - любая начатая на нервах словесная перепалка могла развиться и превратиться в настоящую бурю. Пускай погуляют, переключатся, а там видно будет.
Первым в лагерь вернулся Фауст, хозяин самого организованного государственного механизма и самого целеустремлённого склада характера. В процессе визита в свой Дворец он не получил никакой информации и не решил ни одного вопроса, с которыми не смог бы разобраться отсюда. Но порядок есть порядок: раз сказали, что его полёт в общих интересах, слетаем. По возвращении он коротко обрисовал впечатления от вида сверху на опустевший лагерь и предложил перейти непосредственно к "вечеринке проигравших", то есть попойке.
К концу первой бутылки к ним присоединился Плеть, успевший растрясти уныние за время полёта в самый отдалённый удел. Остатки недовольства оказались перебиты радостью от присутствия Ресда: обычно повелитель драконов такие мероприятия не посещал. В этот раз долгожданное согласие было дано, но на условиях сохранения морали и разумности: никаких половых сношений с кем бы то ни было в помещениях с общим доступом, никаких принуждений друг друга к чему бы то ни было, даже если это просто курение травы, и тому подобное.
Последним, уже ближе к ночи, появился Тавис мрачнее тучи - проблем у него и раньше хватало, а после срабатывания десятка вулканов стало и того больше. Кисло поприветствовав собравшихся, он объявил, что намерен пить сразу до отключки, и не теряя времени приступил к выполнению поставленной задачи с завидным рвением.
Ресду не то чтобы было весело или интересно - чего он здесь не видел? Такого рода развлечения он прошёл много лет назад, со множеством компаний самого разного толка. Смысл его присутствия заключался в первую очередь в поддержании командного духа: "побеждать или проигрывать - всем вместе" - и лишь где-то потом следовали встряска и получение удовольствия.
Тем более что инферналы обладали собственными взглядами на то, как следует получать удовольствие и от чего. Обсуждение установленных в этот раз ограничений с перечислением привычных забав превратилось в полноценную тему разговора, занявшую не менее часа времени, при том, что с ними не спорили, а всего лишь предавались воспоминаниям. Кое-чем Ресда всё-таки сумели заинтриговать; в некоторых случаях он приоткрывал свой интерес, давая ребятам отследить его и вволю посмеяться.